“УЖЕ ЧИТАЛ!” – Внимание: конкурс!

14.04.2011 21:14 57 комментариев

Всего просмотров:

Серф

Читатели «Новостей литературы», несомненно, следят за обновлениями нашей рубрики «Что читать?», в которой регулярно публикуются рецензии на свежевышедшие книги – как художественные произведения, так и тексты в жанре нон-фикшн. Теперь вам предоставляется возможность стать не только сторонним наблюдателем, но и непосредственным участником процесса создания рецензий: сделать это можно, приняв участие в нашем конкурсе «Уже читал!»

А поподробнее?

Стать участником конкурса «Уже читал!» не сложно. Для этого следует предпринять всего лишь несколько шагов:

1. Захотеть поведать широкой аудитории о некоей замечательной книге, прочитанной вами в обозримом прошлом. NB: желательно, чтобы книга была издана в период 2009-2011 гг. (ведь не исключено, что, прочитав ваш текст, с ней захотят ознакомиться и другие читатели — целесообразно, чтобы книгу еще можно было приобрести).

2. Стать зарегистрированным пользователем портала «Новости литературы» (сделать это можно, кликнув на кнопку «Регистрация» в правом верхнем углу сайта). Это обязательное условие – рецензии незарегистрированных пользователей участвовать в розыгрыше призов не будут.

3. Написать рецензию объемом 1500-3000 знаков.

4. Разместить ее в виде комментария к этому сообщению.

А судьи кто?

Беспристрастное жюри в лице редколлегии портала «Новости литературы» обязуется внимательнейшим образом ознакомиться с текстами-претендентами и выбрать лучшие в двух номинациях: «Рецензия: худлит» и «Рецензия: нон-фикшн».

А что мне за это будет?

Будет два приза – электронные букридеры, по одному за победу в каждой номинации.

Кроме того, будет определен лидер зрительских симпатий. В каждом комментарии есть функция: «Оцените комментарий», где вы можете проголосовать «За» или «Против». Тот автор, чья рецензия наберет наибольшее количество положительных голосов, получит приз зрительских симпатий – 3 000 рублей.

Доколе?

Прием рецензий стартует 15 апреля и продлится до 15 июня. «Короткий список» будет назван 20 июня, имена победителей станут известны 1 июля 2011 года.

Удачи, уважаемые читатели!

P.S. Пожалуйста, выносите в заголовок рецензии название книги и автора.

Ваши «Новости литературы»

Всего просмотров:

Оставить комментарий

Haller

Мариам Петросян, «Дом, в котором…» – М.: Гаятри, 2009

Бывают книги, которые словно выстреливают из ниоткуда и навсегда остаются: на книжных полках, под подушками, в руках читателей. «Дом, в котором…» Мариам Петросян – как раз из таких книг.
Почти восьмисотстраничный том – удивительный результат дебютной работы писательницы из Еревана (и, возможно, последний – по крайней мере, сама Петросян заявляла в интервью, что согласна остаться автором одной книги). Не будет большим преувеличением сказать: остаться автором одной такой книги – не зазорно.
Серый Дом городских окраинных трущоб, в котором живут подростки с порой обыкновенными, а подчас и диковинными кличками — Сфинкс, Слепой, Лорд, Табаки, Македонский, Курильщик… Инвалиды? Сверхчеловеки? Дети драконов? Отказники?…
«Внесистемная» книга Петросян, нарушившая стройный мир российских взаимозачётных премий, многогранна и многослойна, а слои эти и грани – туманны и зыбки, как в самом ярком и сюжетном сне. Четкость границ размывает и нарочитая «анонимность» времени и места – условно-европейская география, условно-современная хронология – и не более того. Условность же становится и условием универсальности текста, снискавшего и восторженные отзывы критиков, и влюбленность «сетевых» поклонников, в изобилии пишущих по мотивам книги фанфикшен…
Сюжет книги, развивающийся в замкнутом пространстве, напоминает сжатую пружину: настолько плотными кольцами свернуто пространство текста (исполненного прекрасным русским языком, что, скажем честно, редкость и ценность в современной литературе). И, хотя действие развивается не слишком поспешно, внутреннее напряжение не отпускает героев – и читателя.
«Дом, в котором…» — не о детях-инвалидах, какой бы остро-насущной ни была бы эта тема. И не о детских домах. Он — об одиночестве человека в двенадцать, четырнадцать, шестнадцать лет — понять это может тот, кто сам помнит себя двенадцати-, четырнадцати-, шестнадцатилетним. Он и о неизбежном взрослении, о дружбе, о причастности — не эти ли вещи, в самом деле, неизменно присущи хорошей, нужной литературе для подростков — в первую очередь. И вообще литературе для тех, кто не утратил своего внутреннего подростка – безусловно, тоже. Ведь одним из мотивов книги становится и страх внутреннего взросления – страх перед «наружностью», той, что за Домом. В этом смысле Мариам Петросян наследует и Джону Барри, и Рэю Брэдбери, в чем-то – и раннему Владиславу Крапивину, в лучшем смысле. Уж кто-то, а они-то знали, чего стоит то отчаянное бесстрашие и бесшабашная готовность к риску, которая свойственна лишь подросткам. И умение чувствовать напропалую: умение любить.
«Я не люблю истории. Я люблю мгновения. Люблю ночь больше утра, луну больше солнца, а здесь и сейчас больше любого где-то и потом…»
henna-hell

Кружевная история
(Розмари Хоторн «Неглиже. Нескромный взгляд под…», — М.: КоЛибри, 2008, серия «Вещи в себе»)

Когда какая-либо тема близка к человеческому телу, граница между пошлостью и изысканностью, романтикой и грубой похабщиной, интимностью и доступностью размывается. Оставаться в рамках приличий, повествуя о такой щекотливой теме как, например, женское белье – искусство тонкое и редкое. Качественный образец такого мастерства – книга Розмари Хоторн «Неглиже. Нескромный взгляд под…».
Три части этого обзора предметов гардероба, спрятанных, как правило, под слоями верхней одежды, но необходимых не меньше их, шутливо, но весьма информативно, описывают, соответственно лифчики и корсеты, трусики, чулки и колготы и все сопутствующие им вещи, как то: носки, гольфы, подвязки и пояса. В отличие от прочих изданий, касающихся истории моды, здесь нет сухости и наукообразности, а фотографии, демонстрирующие объект повествования, заменены на черно-белые иллюстрации, пусть и не всегда детальные, но придающие книге очарование винтажности. Текст доступен для понимания и интересен даже далекому от гардеробных страстей читателю, тем более что он перемежается старинными стишками, песенками, поговорками и рекламными слоганами, вызывающими улыбку. В книге можно найти любопытные версии изобретения лифчика, рассказ об эволюции корсета, панталон, чулок (которым, как оказалось, насчитывается около 3000 лет!) и многочисленные описания предметов обширной авторской коллекции нижнего белья, и все это пронизано тоном легкого игривого кокетства, не переходящего границы благопристойности.
Текст подстегивает интерес читателя к истории обычных, казалось бы, вещей и ненавязчиво призывает проникнуться романтикой легкомысленного кружевного белья и целомудрием шерстяных панталон, какие носили школьницы XIX — середины XX вв. Однако, это издание имеет большой очевидный недостаток: при подробном рассмотрении истории нижнего белья в Британии, США и Франции, повествование лишь слегка касается корней объекта рассказа, исходящих из античных государств, и совсем не затрагивает происхождения и эволюции интимного гардероба в России, странах Восточной Европы и Азии. Впрочем, издание не претендует ни на детальность рассмотрения темы, ни на пространность. Это не энциклопедия, не справочник и не учебник, а просто интересная книга, которую легко и приятно читать на досуге, но которая, несомненно, оставит след в памяти читателя.
Лана

Наседкин Н.Н. Люпофь.Email-роман.- М.:Голос-Пресс, 2006.- 364с.
Аллилуйя любви!

Прошло уже несколько лет со дня выхода романа Николая Николаевича Наседкина «Люпофь», а споры о нём не затихают до сих пор. И не затихнут ещё долгое время… Потому что невозможно, прочитав его, остаться равнодушным.
Мнений много. Мнения разные. Кто-то плачет над книгой, а кто-то «кривится и с отвращением плюет через левое плечо». И это понятно: нет одинаковых людей, каждый видит этот мир по-своему.

Удивляет другое. Все критики оценивают произведение как-то узко и поверхностно. Кто-то размышляет исключительно об образе главной героини, другие, — о деградации и компьютерной зависимости сильной половины человечества, третьи, — о падении нравов и уровня культуры речи.
И мало кто сумел разглядеть суть этого романа, его сердце!

А ведь роман этот, он совсем о другом.
Роман «Люпофь» — это трагичный роман о Любви!
О вечном поиске человеком Любви, как спасения от одиночества, забвения и тлена.

Lo sete! – восклицает на Голгофе распятый Христос, что знаменует для каждого человека вечную неутолённость в любви. И вслед за Спасителем всю свою жизнь обречены мы повторять: «Жажду! Любви!»

Мастерски, всего несколькими штрихами рисует Николай Наседкин образы своих героев, а перед нашим мысленным взором предстают непростые и яркие человеческие судьбы.

Но есть в жизни этих персонажей одна общая черта.
Каждый из героев романа пронзительно трагично одинок, как и всякий из нас в этом мире.

«Глобально, тотально и хронически одинок» главный герой произведения Алексей Алексеевич Домашнев.
С женой отношения давно остыли, единственный друг далеко, « с мужиками ему … скучно », а с женщинами сложно.

К своим пятидесяти годам он давно уже разуверился в любви, стал скептиком и циником.

Но рациональным своим умом он подсознательно понимает, что именно тёплая глубокая привязанность к женщине даст ему душевный покой и равновесие.
А его творческая, тонко чувствующая душа всё ещё ждёт этой самой пресловутой любви.
Вот почему, всякий раз, начиная отношения с новой женщиной, он «был уверен, что встретил, наконец, её, ту самую, с которой предстоит ему долгое сладкое счастье разделённой любви…»

Ему повезло, как немногим. Он встретил Её. Девочку с карими глазами…
Красивую, юную, талантливую, влюблённую…

Встретил и полюбил.
Нашёл и потерял…
Почему?!

Милый, умудрённый опытом, Алексей Алексеевич забыл одну простую истину: «Любовь – неисполнимость…»

Герои наши, растворяясь в своей неистовой любви, бросаясь в неё без оглядки, забывают, что «гуманней» «не обещать небес, но дать хотя бы землю, до гроба не сулить, но дать хотя бы миг!»

Эта опрометчивая забывчивость и приводит их в финале к трагедии.

Ослеплённые чувством, мы, люди, всегда забываем о том, что в самой природе любви уже заложена трагедия, исполненный острой непримиримости конфликт. Мы верим, что она пришла навсегда, а она приходит на мгновенье, мы ждём от неё радости и счастья, а она оборачивается нестерпимой болью и неизбывным горем…

А ведь, казалось бы, как просто – любить и быть счастливым!..
Жалко всех нас невообразимо…

Жалко Олю, первую любовницу Домашнева, милую сорокалетнюю женщину, которой давно опостылел муж, которой уже не дарят тепла повзрослевшие дети. А она так отчаянно нуждается и в душевном тепле, и в участии, и в любви…

Жалко жену Домашнева Дарью Николаевну. Одинокую несчастную женщину, которая пытается спасти свою потерянную любовь.

На страницах романа этой героине отведена почти незаметная, второстепенная роль, но за редкими сценами с её участием ясно просматривается трагическая женская судьба.
Почувствовать несмолкающую её боль, страшное её одиночество, сможет только тот, кто сам прошёл через это.

Н.Н. Наседкин в предисловии к книге ставит перед читателем множество вопросов, порой непростых, даже неразрешимых.

Но почему-то именно образ Дарьи Николаевны заставляет задуматься о том, имеем ли мы право удерживать около себя разлюбившего нас человека?

Многие из нас, чего скрывать, проходят через предательство и равнодушие своих близких. Многие не понаслышке знают, как это унизительно и невыносимо, когда тебя перестают любить, бросают.

Да, может быть, наша жизнь сломана, может быть, даже искалечена (хотя, каждый крах – это только площадка для чего-то нового)!

Но ведь и жизнь оставившего нас она тоже одна, она тоже неповторима!
Так имеем ли мы право мешать его возможности быть в этой единственной жизни счастливым (хотя бы и на миг!)?
Имеем ли мы право лишать другого человека возможности выбора, выбора для себя лучшей доли?!

Конечно, эти вопросы можно адресовать и самому главному герою.

Но во все времена именно женщина чаще всего оказывалась способной на такой духовный подвиг: понять и простить.

Это очень трудно, быть настолько всепрощающим, благородным, любящим, чтобы с лёгкой душой и светлым сердцем отпустить того, другого, искать свой путь, свою судьбу.
Но может быть, жертва эта и станет тем великим проявлением любви и милосердия к ближнему своему, которых так ждёт каждый из нас?!

А где-то, ещё за страницами романа, живёт предчувствием любви, ждёт её, как чуда, главная героиня этой истории юная Алина Латункина. И любовь настигает её, обрушивается на неё, словно огромная волна, подхватывает и несёт на самом гребне.

«Кульминация меня, наивысшая точка меня», — так говорит о себе сама героиня.

Перед нами предстаёт человек настолько неординарный, яркий, талантливый, что порой задумываешься, а не преувеличивает ли автор? Её стихи – это крик души, её письма – произведения словесного искусства, поэзия…

Ни на минуту нельзя усомниться в том, что она любит Алексея Алексеевича. Любит искренне, любит всей душой, пылко, страстно, самозабвенно: так, как можно любить только в двадцать лет…

Но что же происходит вдруг с этой милой девочкой?
Почему, почему меняет она любовь всей своей жизни на пошлую связь с глупым Колей?!

Один человек сказал мне недавно: « Я могу испугаться…»
Вот и Алина, она просто испугалась…
Испугалась ответственности, серьёзности происходящего, испугалась этого тяготящего «навсегда»…

Легко влюбиться в заслуженного профессора, талантливого писателя делить с ним его победы, его опыт, его страсть.
Но, ох, как непросто любить, жалеть, понимать и прощать седеющего мужчину, «толстокожего, циничного», уходящего временами в запой или в банальную депрессию!..
Не каждая женщина способна на такое самопожертвование. И Алина, увы, не стала прекрасным исключением…

Она молода, жить ей хочется красиво и легко. Пока Домашнев давал ей это – она была с ним. Когда начались сложности – появился Коля.
С Колей проще. С Колей не надо всегда быть на высоте, всегда соответствовать, всегда гореть.

У Алины самая трагичная роль в романе, у неё беда.

Поднимется с колен опустившийся профессор, простит его и смирится с судьбой несчастная жена, забудет обиду и найдёт своего человека милая Ольга, не заметит и не поймёт потери простоватый Коля…

И только Алине отныне и навсегда жить с ощущением вины, с ощущением непоправимой ошибки, жизненной катастрофы, которую сотворила она своими руками.

Это Алине мучиться, искать и не находить мужчину, равного Домашневу.
Слишком высокую планку задал ей Алексей Алексеевич в самом начале её женской судьбы.
Всю свою жизнь обречена она теперь искать своего полуангела, с которым когда-то срослись они крыльями и душами.
Сможет ли она выстоять, не сломается ли? Сможет ли окончательно не потерять себя?
Или это уже случилось и пути назад нет?..
Только жизнь сумеет ответить на эти вопросы и расставить всё по своим местам….

Не могу не сказать ещё вот о чём. В романе много интимных сцен. Не все читатели способны тактично и чутко отнестись к откровенным признаниям автора. Некоторые называют его даже «развратником» и «богохульником».

И что интересно, коробят эти самые откровенные сцены чаще всего мужчин — читателей!
Но дорогие мужчины, разве можно быть такими неискренними ханжами?!
Наша земная любовь, она ведь состоит не только из полёта души, но и из восторга тела, когда от ласк любимого человека оживает каждая клеточка твоего организма!
А ведь автор в послесловии к роману подчеркивает, «что и чересчур откровенные сцены, и порой чересчур «крепкие» слова и выражения в романе «Люпофь»… не главное. Главное, что это роман о ЛЮБВИ».

Создаётся впечатление, что эти читатели-критики просто завидуют герою романа или самому автору (ведь он не скрывает тот факт, что роман «Люпофь» автобиографичен).

Смело, искренне, без оглядки на досужих сплетников и критиков
рассказывает Николай Наседкин историю своей нежной трогательной и страстной любви.

Да и рассказывает, по сути, не для нас, а для той самой девочки, которая эту большую любовь в своих тонких руках не удержала…

Сам автор, попытавшийся в этом романе выплеснуть боль своей души, докричаться до нее единственной, вряд ли до конца осознаёт, ЧТО он создал!
Роман «Люпофь» — это гимн Любви! Он на века.

Роману «Люпофь» суждено, на мой взгляд, рано или поздно стать классикой русской литературы!

Увы, не каждому в жизни удаётся испытать это всепоглощающее чувство, но благодаря открытому, откровенному повествованию автора, мы можем хотя бы прикоснуться, почувствовать свою сопричастность к этой великой тайне, тайне Любви!

Автор держит своё хрупкое счастье на ладошке перед всем миром, делится с нами своей радостью, своей болью, дарит нам ослепительно-яркий свет своей Любви!

Так давайте постоим в этом свете, помолчим, прислушаемся к себе… Светлее станет мысль, чище душа, и вспомнится вдруг, «для чего мы на Землю попали»!

Откроется сердцу простой и истинный смысл нашего земного существования – имя которому ЛЮБОВЬ!
Аллилуйя Любви! Аллилуйя!
Heathcliff

«Гель-Грин, центр земли» Никки Каллен.

Кофе с корицей, глинтвейн с апельсинами, горячий шоколад и домашний пирог, жар камина и мягкость пледа, ласковые лучи солнца и мокрый ветер океана — вы не просто прочтёте эту книгу вы почувствуете её на вкус, уловите невероятный, дурманящий аромат, расстворитесь в её разноцветном тепле. Будете останавливаться, не дочитав предложение — поворачивать взор к небу и расплываться радостной улыбкой счастья. Захочется смаковать её медленно и долго, каждые несколько страниц наполнят вас волшебством на многие часы. Загадочность поселиться в вашем взгляде.
Вы влюбитесь в каждого героя и героиню без исключения, в их бездонные синие и чёрные глаза, золотые и иссеня-черные волосы, в тонкие пальцы и руки, походку и даже одежду. Найдёте и прослушаете всю упомянутую музыку, с наслаждением вспомните все фильмы, постеры которых висят в комнатах героев, прочитаете все книги, которыми они так восторгаются.
И будете бесконечно удивляться автору, тому, что один человек может видеть столько невероятной красоты и неподдельного волшебства в нашем повседневном и обыденном.
Захочется ли её перечитать? — Да! Безусловно! И следующий раз, вдруг, найдётся что-то еще более сильное и прекрасное.
И даже больше: прочитав, вы возьмёте книгу, пойдёте на встречу с другом и отдадите ему этот кусочек счастья, чтобы он мог проникнуться и насладиться. А потом зайдёте в любимый книжный магазин и купите ещё одну, ей будет суждено отправиться в другой город, к другому вашему другу, для тех же целей.
Для кого написана эта книга? — В основном для женщин, девушек, девочек, которые всё еще видят настоящее вокруг. Во время прочтения не возникает ни толики сомнения, что эти строки написаны женской рукой. И тем невероятнее тот факт, что автор — мужчина. И вот здесь удивлению уже нет предела.
На что похожа эта книга? — На крылья пархающей бабочки в солнечном свете.
Как написана эта книга? — Вкусно! Очень вкусно!
Приятного ап… прочтения!
aled

Лето — лучшая пора.
Евгения Ярцева. Априори – пресс 2010 г.
Повесть в рассказах. Для младшего и среднего школьного возраста

Открываешь книгу и окунаешься в детство. Вот оно — теплое лето с душистой травой и яркими бабочками, с чудным вкусом вишни и земляники!. Вокруг — огромный мир с большими деревьями, а на маленьком дачном участке — просторный шалаш. Для себя и для друзей. Есть в этом мире место для собак, лягушек, ежей и даже птенцов неведомых птиц. А ещё бесконечное множество разных дел. С пометкой: «сделать немедленно». И событий, которые вдруг.
Где-то рядом, в параллельной вселенной, живёт по своим законам непонятный мир взрослых. Иногда вселенные пересекаются. Неожиданно. Обычно – с непредсказуемым результатом.
Лето детства. Каждый новый день – как альбом с кармашками. А в кармашках – веселье и стеснение, радость и грусть. И доброта. В общем, места для всего хватает. Но не для скуки.
А сколько нового можно узнать! Как заменить чеснок луковицами нарциссов? Полезны ли полезные дела? Опасно ли колдовать, не имея сноровки? Или почему летнее сочинение заканчивается загадочным: «Дядя Митя поймал несколько рыб. С утра трескучкался в пухе, и хозяйка его вечером вычёсавала счёткой».
Жаль, что лето так быстро кончается. Как и эта книга.
Можно ли написать рецензию на детство? А стоит ли? Сюжеты рассказов свежи и естественно продолжают друг-друга. Хотя могут читаться самостоятельно. Хорошая динамика развития сюжетов, живые герои, юмор и доброта — всё присутствует в этой работе.
«Денискины рассказы» Виктора Драгунского и «Веселые школьные истории» Марины Дружининой. Книги, которые читают детям. Теперь и «Лето – лучшая пора» Евгении Ярцевой. Книга забавных приключений для нас и наших детей.
Enot

Андрей Васильченко. Мода и фашизм. 1933-1945. М.: Вече, 2009.

Период европейской истории с 1933 по 1945 годы едва ли ассоциируется у большинства современных европейцев с модой и стилем. А между тем, такие знаковые для моды ХХ века имена как Эльза Скиапарелли, Хьюго Босс, Феррагамо – все они, равно как и многие другие, принадлежат этой короткой беспрецедентной эпохе.
Эстетика нацистской Германии — тема по-прежнему этически скользкая и рискованная, подвластная лишь очень ответственному автору. Андрей Васильченко, известный исследователь мифологических аспектов нацистского режима в Германии, сосредоточился на предмете, не обойдя политических аспектов, но и не допустив чрезмерных перегибов в этом направлении. Визуальный образ эпохи, образ женщины par excellence – центральный смысловой пункт книги. Васильченко развенчивает устойчивый миф, согласно которому идеальная немецкая женщина пред- и военного периода – исключительно этакая «гретхен», которая не курит, не пользуется косметикой, носит традиционное платье-дирндль, а ее волосы уложены в венок или скромный узел.
Пропаганда оказалась более действенной спустя многие десятилетия! На деле же в эпоху между двумя мировыми войнами фатальный образ «вамп» декадентских десятых годов и андрогинный «а-ля гарсон» двадцатых уступают место новой женственности, сполна расцветшей в 30-х и 40-х сперва в Италии, а несколько позже – и в Германии.
Книга изобилует множеством любопытных деталей и подробностей, характеризующих влияние исторической действительности на модные тенденции своего времени. «»Мода и война шли на протяжении нескольких лет рука об руку», отмечает автор. В самом деле: кто сейчас помнит, что пробковые каблуки на женских туфлях от Феррагамо появились только потому, что в фашистской Италии не хватало материалов, в частности кожи. А знаменитые платья от Кельвина Кляйна из парашютного шелка, которые могут достигать в цене нескольких тысяч долларов, на самом деле были придуманы немецкими и французскими женщинами в годы войны — опять же, в силу дефицита материалов. Упавшие парашюты были идеальной тканью для создания платьев, но женщины во имя красоты шли на серьезный риск: ведь за подбор парашюта в Германии предусматривалось строгое наказание… Подобные «мини-истории» превращают тщательное исследование в захватывающую беллетристику – в лучшем смысле этого слова.
Разумеется, книга подобного плана много потеряла бы без иллюстраций: к счастью, претензий к иллюстративному материалу практически нет. Страницы из журналов и кадры хроники, фотомодели и киноактрисы, ставшие символами своей эпохи, сопровождают рассказ, ведущий читателя от зарождения моды военной эпохи в Италии под властью Муссолини до её «вступления» в оккупированный немцами Париж.
Одежда, во многом выполнявшая политический заказ тоталитарной системы, одновременно могла быть – и становилась – и формой сопротивления. Как форма самовыражения человека она неоценимым образом характеризует для современного читателя время, страну, социум.
ruslan

Владимир Краснов «Тишина одиночества»? СПБ, «Астерион», 2009

ГОРЕЧЬ БЫТИЯ

Не хочу изображать из себя «рояль в кустах».
Не буду делать вид, что впервые узнал об авторе по име¬ни Владимир Краснов и намедни только познакомился с его прозой.
Ничего подобного. С легким сердцем могу сказать, что Володя для меня – близкий человек, с которым мы знакомы уже больше двадцати лет, с которым в свое время тянули одну журналистскую лямку и рассказы которого я знаю и люблю уже давно.
И давно жду эту книгу.
И рад, что, наконец-то, дождался…
Собственно, никакие это не рассказы в привычном-то смысле слова, и уж тем более – не новеллы. Ни сюжетов с конфликтами, ни персонажей как таковых с характерами в их развитии… Единственный бесспорно наличествующий персонаж всех красновских «рассказов» – это их явно авто¬биографический лирический герой (чаще всего он же и по¬вествователь), живущий в потоке бытия острыми пережива¬ниями его мимолетности и всполохами памяти.
Жизнь он воспринимает поэтически, а передает переживания свои в формах прозаических. И выходит из-под его пера своеобраз¬ная ЛИРИЧЕСКАЯ ПРОЗА.
Скудный деревенский быт, неяркая северная русская природа, какие-то незначительные события… Но в каждом описании, в каждой (неслучайной) мелочи повествования проступает вечная тема мимолетности жизни, невозврати¬мости каждого ее бесценного мгновения, или, как я опреде¬ляю это для себя, – горечи бытия.

Один из центральных – и ключевых – рассказов кни¬ги «Пепел и алмаз» заканчивается так: «…и никто из нас еще не знает, что простая формула человеческого бытия укладывается в три безнадежно горьких слова: невозвра¬тимость, несбыточность, неизбежность…». Эти три слова, действительно, охватывают время нашей жизни во всей его полноте: невозвратимость прошлого, всего того, что нам было дорого, и всех тех, кого мы любили; несбыточность бу¬дущего, то есть наших представлений о нем и ожиданий, связанных с ним; неизбежность расставания с настоящим – и со всем сущим на земле.
Память – главная животворящая сила этих тихих и аква¬рельно прозрачных повествований.
И основной источник света.

А еще, мне кажется, по нравственному воздействию на душу героя память у Краснова в близком родстве с совестью. Иногда это чуть ли не синонимы.
Каждое слово повествования вынянчено и согрето теплом его любящего, скорбящего и сострадающего сердца.

Рад был бы выходу этой книги сердечный друг его, прекрасный прозаик – Глеб Александрович Горышин, который писал Володе в 1994 году: «Расска¬зы ваши хороши… Рассказы ли это или что другое, не суть важно. Когда их читаешь, кажется, что автор прожил ли¬тературную жизнь, хорошо поработал над словом, научил¬ся отбирать, ограничивать себя, говорить о самом главном, т.е. подспудном, что хранится на донышке сердечной па¬мяти». И дальше, имея в виду те «опыты», с которыми он познакомился, утверждал, что в них «нет ничего такого, в чем можно вас упрекнуть в смысле вкуса, правды, искрен¬ности, чувства слова, наконец русской традиции…» Такое признание безупречности красновских рассказов, по-мое¬му, дорогого стоит.

Что касается очерков, то художественная их приро¬да – та же, что и у рассказов (что и позволило объединить их под одной обложкой).
Среди героев этого раздела такие исторические фигуры, как Екатерина II и Е.И.В. «орлы» А.В.Суворов и Г.Р. Державин (первому посвящен очерк биографический, а о втором автор пишет по публицистическому поводу), Н.Н.Миклухо-Маклай и исследователь Аральского моря генерал А.И.Макшеев… А в череде наших современников перед нами проходят ху¬дожник и священник, монах и барон-эмигрант впервой еще волны, печник и отшельник, плотник и бандит (да, и бан¬дит: вот он – герой нашего времени), воины Великой Отечес¬твенной – и второй Чеченской… Очерки эти ценны в первую очередь, по-моему, тем, что дают впечатляющие срезы сегод¬няшнего духовного состояния нашего общества.
В удушливой, смрадной атмосфере наших дней книга Владимира Краснова – с ее прекрасным русским языком, тонкой изящной стилистикой, глубоким задушевным лириз¬мом – поистине глоток чистого воздуха.
Впрочем… «Нам не дано предугадать. Как слово наше от¬зовется…» – писал поэт, полное собрание сочинений которо¬го в стихах и прозе уместилось на четырехстах с небольшим страницах.
Не хочу и не буду гадать, как отзовется негромкое, но проникновенное слово Владимира Краснова в душах читателей. Пусть и немногих.
Не сомневаюсь, что – отзовется.
marfic

Джордж Мартин «Игра престолов»

Покупая эту книгу вы получаете не страницы, исписанные чужими словами, как это обычно бывает, а целый мир: угрюмый, жестокий, несправедливый, но невыразимо притягательный.

Открывая эту книгу вы не тратите несколько часов своего свободного времени, а проживаете несколько десятков жизней: тяжелых, горестных, часто – слишком коротких, но настолько насыщенных и емких, что возвращаться к своей жизни, спокойной и счастливой, становится с каждой перевернутой страницей все тяжелее и тяжелее.

Я не читала ничего подобного со времен Толкиена. А Толкиен – вы сами знаете что это. Это мир настолько живой и яркий, что до сих пор тысячи людей стремятся хотя бы раз в неделю променять свои удобные джинсы и просиженный диван на меч и кольчугу. Пусть в своем городском лесочке, но с порывом истинного Хранителя.

Так вот, Мартин создал нечто как минимум не менее грандиозное. Настолько сильное и берущие за душу, что читая последние 200 страниц я начинала ненавидеть себя за то, что не купила сразу все имеющиеся в продаже тома, что мне придется ждать несколько дней пока я снова смогу очутиться в мире Семи Королевств.

Я никого не призываю в этот мир. Он слишком жесток и слишком притягателен, это – настоящий наркотик. Свой выбор вы сделаете сами. Но если я встречу вас на Королевском тракте – может, подмигну. А может, нападу. Кто знает?

После заполнения внимательно следуйте инструкциям по активации подписки. МЫ ГАРАНТИРУЕМ, что по данной рассылке вы не получите никакого спама и всегда сможете отписаться, если решите, что не хотите получать наши письма.

“УЖЕ ЧИТАЛ!” – Внимание: конкурс!

Оставить комментарий

Подписаться

РУБРИКИ