Максимилиан Волошин, 28 мая.

Максимилиана Андреевича Волошина можно по праву назвать Поэтом с большой буквы. Как Сократ показывал афинянам собственным примером, что значит быть настоящим философом, так и Волошин показал нам, что значит быть поэтом в России, собственной жизнью.

16 мая 1887 года родился Максимилиан Волошин.

Максимилиана Андреевича Волошина можно по праву назвать Поэтом с большой буквы. Как Сократ показывал афинянам собственным примером, что значит быть настоящим философом, так и Волошин своей жизнью показал нам, что значит быть поэтом в России. Он превратил ее в поэтическое творение, не менее интересное и захватывающее, чем лучшие его стихи. И в этом не было ничего надуманного и неестественно экстравагантного, в отличие от иных литераторов тех лет, стремившихся к «хулиганской» популярности. Волошин просто жил. И творил как мог. Подобно Сократу он был философом, стремящимся постичь глубинную мистическую суть и связь явлений, «в обыденном явлении жизни постигать вечное» (отсюда его увлечения масонством, антропософией и иными «науками», ищущими скрытое «тайное знание»).

В начале ХХ века Волошин часто подолгу останавливался в Париже, где искал «первоисточник» Европейской культуры. Но не забывал посещать очаровавший его свой дикой первозданностью Восточный Крым — «Киммерийский край». Там, в Коктебеле, на берегу живописной бухты у подножья горы Карадаг, Волошин в 1903 г. начал строить дачу, которую спроектировал сам. Дача, позднее получившая название «Дом Поэта», чем-то напоминала и средневековый замок, и типичную для Средиземноморья небольшую загородную виллу. В трехэтажном здании, со всех сторон оплетенном лестницами, балкончиками и галереями, должны были быть и просторный зал для приемов, и плоская крыша, с которой темными южными ночами можно было наблюдать звезды, и библиотека, и мастерская художника (с 1902 г. Волошин пишет маслом, а десяток лет спустя появляются его замечательные акварели), и, разумеется, комнаты для гостей — друзей, художников и поэтов, и просто интересных собеседников. С апреля 1916 г. Волошин живет в Коктебеле постоянно.Революцию и гражданскую войну он воспринял как некую драму космического масштаба, испытание для всего человечества. В 1926 г. он так описал эти годы: В те дни мой дом, слепой и запустелый,Хранил права убежища, как храм,И растворялся только беглецам,Скрывавшимся от петли и расстрела.И красный вождь, и белый офицер -Фанатики непримиримых вер -Искали здесь, под кровлею поэта,Убежища, защиты и совета.Я делал всё, чтоб братьям помешатьСебя губить, друг друга истреблять…Советскую диктатуру он принять не смог. В стихах о войне и революции, объединенных в цикле «Неопалимая купина», он проводил параллели между событиями 1917 года и якобинским террором во Франции, «Смутным временем», бунтами Стеньки Разина и Пугачева. В стихотворениях «Бойня», «Террор», «Красная пасха», «Терминология» («Брали на мушку», «ставили к стенке»…) и многих других представители новой власти могли прочитать беспощадный приговор своему режиму. Волошин отважно пишет все, что думает. Однако (и это понятно!) его не печатают. Жизнь обрекает его быть затворником «в глухой провинции у моря». Но затворником ли?С 1921 г. он превращает свой коктебельский «замок» в пристанище, «бесплатный дом для писателей, художников, ученых», своеобразный «дом творчества», «литературно-художественный центр», в котором могли бы жить у моря и работать все желающие. Все беспокойное хозяйство держится на плечах Волошина и его жены Марии Степановны. Только в 1923 г. его дом посещают и останавливаются кто на неделю, кто на месяц почти триста человек. В следующем году — четыреста. Гостят в Коктебеле В. Брюсов, А. Белый, К. Чуковский, Е. Замятин, М. Булгаков, А. Грин, М. Цветаева и многие, многие другие — литераторы, артисты, музыканты, востоковеды, скульпторы, живописцы, ученые. «Киммерийскими Афинами» назовет дом Волошина Г. Шенгели, а Андрей Белый — «одним из культурных центров не только России, но и Европы».«Верь в человека. Толпы не уважай и не бойся», — советовал поэтам Волошин. «Толпа» же поэта не понимала и тоже не уважала. «Интеллигентский оазис» в Коктебеле, атмосфера духовной раскрепощенности и свободы воспринимались властями как нечто чуждое. Волошину постоянно досаждали фининспекторы, в сознании которых никак не укладывалось, как можно летом у моря сдавать комнаты приезжим из Ленинграда и Москвы бесплатно! Местный сельсовет не раз пытался отнять у «буржуя» Волошина его пристанище. Оставалось надеяться на заступничество высшей власти, писать бесконечные ходатайства, собирать подписи. Борьба за «Дом Поэта» в конце концов окончательно подорвала здоровье Волошина и приблизила его смерть в 1932 г.Что придавало силы ему в эти годы? Поэтическое кредо Волошин выразил в стихах, посвященных его детищу — Дому Поэта: Я не изгой, а пасынок России.Я в эти дни — немой её укор.Я сам избрал пустынный сей затворЗемлею добровольного изгнанья,Чтоб в годы лжи, паденья и разрухВ уединеньи выплавить свой дух.

 http://www.ruscenter.ru/