Владимир Сорокин «Метель»

Название книги отсылает нас ко временам Пушкина и той самой классической «Метели». Но у Сорокина не все так просто, как кажется. В «Метели» он вновь использует свой излюбленный литературный прием – повествование в виде коктейля из прошлого в будущем. Взболтать, но не смешивать. Казалось бы, на дворе далекое былое – станционный смотритель в душегрейке божится, что лошадей у него нет, главный герой в пенсне нетерпеливо глядит на ходики в виде избушки, а хлебовоз обращается к доктору не иначе, как «барин». Но тут же, как чертики из табакерки, появляются фантастические детали из века грядущего: от таинственных саней-самоходов, до нитки живородящего жемчуга, уютно примостившейся на груди мельничихи.

Сюжетная канва хранит что-то Чеховское – доктор со смутно знакомой фамилией Гарин торопится в село, население которого страдает от эпидемии боливийской чернухи. Но – метель, и он застревает на маленькой станции. Гарин не на шутку переживает и рвется в дорогу – ведь у него в руках вакцина, способная спасти жизни. Станционный смотритель отправляет нетерпеливого эскулапа к хлебовозу, владеющему самоходом. Таинственное средство передвижения оказывается санями, запряженными маленькими, размером с кошку, лошадками. Содержать таких зверьков одно удовольствие – места они почти не занимают, едят совсем чуть-чуть. Не без труда Гарин уговаривает мужика отправиться в дорогу. Все дальнейшее повествование описывает их путь в метель по бездорожью. Добраться до места им, разумеется, не удастся – слишком много соблазнов поджидает доктора. Тут и дородная мельничиха, и  лакомый «продукт» степняков. Да и извечный русский авось подводит – по дороге у путников все время что-нибудь ломается.  Итог печален – люди остаются один на один со страшной заморской хворью, а доктор оказывается в китайском плену.

Впрочем, страдающий от злой болезни народ – это не только жители отдельно взятой деревни.  В стране, где врачи остаются без транспорта, где отсутствуют нормальные дороги, весь народ  оказывается обреченным. И Гарин это прекрасно понимает,  как и то, что во всем происходящем есть и его вина. Только вот признаться себе в этом окончательно он не в состоянии.  Есть ли выход из сложившейся ситуации и откуда ждать помощи? По Сорокину спасение должно прийти с востока.

От страницы к странице повествование становится все «чудесатее» – и это тоже фирменная Сорокинская фишка.  Начало странностям положил вирус, от которого больные превращаются чуть ли не в зомби. Подробностями, впрочем, автор с нами не делится.  Маятник безумия потихоньку раскачивается – и вот уже Гарин и Перхуша сталкиваются со странной пирамидой, торчащей из снега. Разгадка появится чуть позже – пирамида оказывается ничем иным как боксом, наполненным наркотиками. Ну и, под конец, герои застрянут в ноздре мертвого великана.  Все эти игры разума очень к месту – именно они накаляют повествование до нужного градуса.

Язык Сорокина в «Метели» все также буквален.  Перед нами предстают малые и большие люди в самом прямом смысле этих слов.  Казалось бы, эти понятия не означают ничего, кроме размеров – ведь большой на деле может оказаться не барином, а только лишь лесорубом. Но чем дальше погружаешься в мир Сорокинского повествования, тем страшнее становится от осознания безграничного социального расслоения народа.

Ксения Корчагина