Виктор Пелевин, 22 ноября

Кто такой Пелевин?

Василий Пригодич

Виктор Пелевин стал известен как фантаст: его рассказы появлялись в сборниках и в журнале «Химия и Жизнь», где в то время был лучший раздел фантастики. Известность молодого прозаика не выходила за пределы круга поклонников этого жанра, хотя ни к так называемой «научной фантастике», ни к fantasy его рассказы отношения не имели. В результате первый сборник пелевинских рассказов «Синий фонарь», хотя и исчез с прилавков почти мгновенно, остался сначала незамеченным так называемой серьезной критикой. На следующий год «Синий фонарь» получает Малую Букеровскую премию как лучший сборник рассказов 1992 года, вскоре одна за другой выходят три нашумевшие книги писателя: «ОМОН Ра», «Жизнь насекомых» и «Желтая стрела».

Сегодня Виктор Пелевин, безусловно, бесспорно, непреложно является одним из самых популярных (прямо скажем — прославленных) отечественных прозаиков — не только за рубежом, где его книги переводятся одна за другой, но и на родине. Номера журнала «Знамя», где впервые был опубликован его роман «Чапаев и Пустота» шли нарасхват, как горячие пирожки, так раскупали экземпляры «толстых» журналов лишь во времена полузабытого читательского бума, пресловутого «угара» пресловутой «перестройки». Когда же роман вышел отдельным томом в престижной черной серии респектабельнейшего издательства «Вагриус», он очень долгое время оставался самой покупаемой и продаваемой НЕДЕТЕКТИВНОЙ (увы, мир грустен) книгой в России.

Виктор Пелевин не занимается саморекламой, как многие авторы и избегает журналистов. Позвонивших ему приветствует в автоответчике вежливый дамский голос: «Вы набрали такой-то номер. Оставьте ваше сообщение после гудка. Интим и Гербалайф не предлагать». Про него ходят самые невероятные слухи: мол, он — на самом деле — бандит, контролирующий сеть коммерческих ларьков, или, к примеру, писатель дал обет молчания и ни с кем не разговаривает. Впрочем, как сказано в гениальном анекдоте: одно другого не исключает…

Пелевин свято верует (не без пленительного плутовства) в тотальную иллюзорность реальности, в которой мы живем, а, точнее, полагаем, что живем. Он то и дело обворожительно моделирует другие миры и рассказывает альтернативные версии жутковатой российской истории: то центр управления Совдепией находится в подземельях под Кремлем (а не в умах и сердцах верных ленинцев) — «Повесть огненных лет». То горбачевская перестройка происходит в результате мистических экзерсисов туалетной уборщицы Веры Павловны, сосланной в роман Чернышевского «Что делать?» в наказание за «солипсизм на третьей стадии».

Однако, по мнению художника, в наших силах осознать иллюзорность своей жизни, поднять ржавое забрало житейской пошлости и «ЗДРАВОГО СМЫСЛА» и выйти под стерильный свет солнца подлинного Бытия. Так это и происходит с героями его последних книг: цыплятами-визионерами, вырывающимися из окна птицесовхоза («Отшельник и Шестипалый», мотыльком-мыслителем Митей, превращающимся в светлячка («Жизнь насекомых»), загадочным рассказчиком «Желтой стрелы», сошедшим в конце концов с бесконечного поезда, несущегося к «разрушенному мосту», а также с Чапаевым, Анной и Петром Пустотой, которые погружаются в финале романа в УРАЛ — «Условную Реку Абсолютной Любви».

«Чапаев и Пустота» — лучший метафизический роман в лучшей в мире русской метафизической литературе. Впрочем, все не так-то у Пелевина и просто, очень возможно, что все эти духовные и телесные приключения происходят не с пелевинскими персонажами, не с автором, а с читателями…

И последнее: среди писателей (прекрасных, высокоталантливых и даже гениальных) поразительно много дураков в самом расхожем смысле этого слова. Так вот, Пелевин — художник невероятного ума, — мудрец духовидец, мистик визионер, в самом подлинном значении… К тому же и читать его — НЕВЕРОЯТНО ИНТЕРЕСНО.

По материалам официального сайта В. Пелевина