Колонка автора: Фёдор Сваровский
Сегодня к «Новостям литературы» присоединился Фёдор Сваровский: автор, работающий в уникальном жанре на стыке поэзии и фантастики. Если кто-то до сих пор сомневается, что инопланетяне уже давно среди нас, а роботы обладают разумом — советуем им ближе ознакомиться с творчеством Сваровского. В своей колонке он, однако, ведет речь не о себе, а размышляет о других. О Другом, Чужом, Ином.
НЛ — Редакция
*
Чужие — 5
Последние десять лет с поэзией происходит у нас что-то интересное. Изменились языки, образы и характер высказывания, изменились темы. Хочется сказать: ура, товарищи. Открывая новую книжку современного автора, мы больше не рискуем умереть от скуки. Наоборот – мы предвкушает смех и слёзы, и приятные покалывания в затылке. Что происходит?
Хотелось бы разобраться. Наверное, вкратце так. Да, из-за прискорбно долго просуществовавшей советской власти история нашей литературы выглядит довольно уродливо.
Скажем, совершенно уникальная, самобытная линия развития литературы, обозначившаяся в лице обэриутов, Кропивницкого, лианозовцев, просуществовала до недавнего времени не только для большинства читателей неизвестной, но и большинством знающих ее читателей непонятой. Или еще один аспект – структурализм. Везде он был. Везде его представители считаются вполне поэтами и писателями. Но у нас до сих пор сохраняется невероятная толпа людей, которые безо всякого стеснения заявляют, что стихи Дмитрия Александровича Пригова – не стихи вовсе. О Рубинштейне я даже и не заикаюсь. И дело не в том, нравится кому-то Пригов или нет. Кому-то нравится, кому-то нет. Но вот эта манера исключать значимые элементы из цельного процесса – совершенное убожество.
Вообще, этот столь распространенный и очень нелепый, на мой взгляд, разговор о том, что заслуживает звания литературы и поэзии, а что не заслуживает, думаю, как раз и обусловлен этой уродливой дискретностью литературного процесса, которую обеспечила нам советская власть.
Невероятная замкнутость, культуроцентричность, вымученность творчества множества русских авторов и литературоведов, критиков, думаю, происходит оттуда же – родом из СССР. Тотальная нехватка информации о текущих и уже совершившихся мировых культурных, литературных процессах породила особый тип автора и читателя – любителя малых, замкнутых миров, ценителя узнаваемого и понятного – будь то нравоучительные и одновременно душещипательные стихи Эдуарда Асадова или весьма усердные, но какие-то несвежие творения последователей ведущих авторов Серебряного века, акмеистов и т.п.
Можно довольно долго перечислять различные дисфункции литературного процесса в России. То, что я назвал – лишь одна сотая или, может, даже тысячная доля всех этих уродств.
Но взбодримся и попробуем мыслить позитивно — постепенно ситуация исправляется.
На мой взгляд, главным признаком безусловного прогресса, преодоления стагнации выступает вполне массовое желание большого количество современных авторов черпать материал для стихосложения в окружающей жизни, не используя никакой дополнительной опитики (все-таки, в русской модернистской парадигме, как правило, жизнь воспринималась через призму Уникального Внутреннего Мира Автора, а также через тусклое стекло напускной эрудиции и культурности, когда одно упоминание греческих богов или героев вызывает искренний трепет как у автора, так и у читателя), а также совершенно новая для русской словесности (только не надо мне инкриминировать забытые мной произведения Пушкина и Лермонтова – когда это было?) способность видеть Иное, Чужое, Другое, культурно далёкое как своё, а точнее наблюдать своего героя имманентным этому Чужому, Другому.
Предлагаю в заключение с удовольствием прочесть несколько прекрасных стихотворений, написанных по-русски достаточно еще молодыми людьми, раскиданными по всему свету. Все эти стихи про другое, как про своё. И мне это очень нравится.
Максим Бородин (Днепропетровск, Украина, род. 1971)
***
в районный совет мой кандидат Абуль-Касим аль-Джунайд
в городской совет мой кандидат Хусайн аль-Халладж
в мэры города мой кандидат Омар ибн аль-Фарид
в областной совет мой кандидат Абу Саид Фазл-Аллах
Павел Гольдин ( Симферополь, Украина, род. 1978 г.)
***
Следы Советского Союза
сохранились на огромной территории –
от Минусинской котловины
до долин Меконга и Дуная
(льняная скатерть с пятнами соуса).
Польская путешественница Мария Нагая
пишет о развалинах с характерными
орнаментами и гранитными стелами
немного южнее Керчи, у озера.
Большинство исследователей и экспертов
связывает Советский Союз
с мегалитическими памятниками Мальты,
Родоса и Гибралтара, доколумбовыми
радужными птицами Юкатана,
каннибалами Харькова и Оренбурга.
Сергей Тимофеев (Рига, Латвия, род. 1970 г.)
Небольшой, хорошо продуманный переворот
Генерал Урия и медвежонок Какао
Заключили союз.
Теперь никто не пройдёт по улице Тутикаа,
Не спев песенки, не станцевав танца.
Союз строго соблюдается.
Все горожане учат песенки, разучивают танцы.
Также заодно перетряхивают старую одежду,
Отдают долги, смотрят в небо.
Недовольных, в общем-то, нет.
Празднично.
Арсений Ровинский (Копенгаген, Дания, род. 1968 г.)
***
когда приезжаешь видишь
многое изменилось
всё-таки тридцать лет
Рудик, сын Марлены Андреевны, занимается фотографией
аисты после дождя
мама Марлена
много других фотографий
Леонид Шваб (Иерусалим, Израиль, род. 1961 г.)
* * *
Кришна не плачет.
Медведи в саду преследуют дочь англичанина.
Назревает гроза, девочка схоронилась за камнем.
За оградой произрастают петунии.
Чем меньше планета, тем молния долговечней.
На рассвете стучится домой со товарищи англичанин,
Девочка спит на траве, дождь перестал.
Вместо медведей мы видим сборщиков хлопка.
Фёдор Сваровский
