«Грех» как супер-книга десятилетия. Обзор прессы за неделю.

На минувшей неделе газеты анализировали итоги премии «Супер Нацбест», беседовали с Людмилой Петрушевской, Олегом Зайончковским и Дмитрием Бавильским, а также рецензировали новые книги.

«Роман Захара Прилепина «Грех» стал лучшей книгой десятилетия по мнению жюри премии «Супер Нацбест»», сообщает «Вечерняя Москва» в номере от 30 мая. «Церемония награждения была приурочена к 10-летию конкурса «Национальный бестселлер» и состоялась в Москве вчера. За победу боролись лауреаты премии за десять лет ее существования, в числе которых – Виктор Пелевин, Александр Проханов и Михаил Шишкин. За Захара Прилепина свои голоса отдали трое из десяти членов жюри – Ирина Хакамада, Леонид Юзефович и Эдуард Лимонов. «Обычно премия – это какой-то междусобойный коллектив, а здесь неограниченный круг людей – среди лауреатов разных лет и Проханов, и Прилепин. Учредители премии понимают, что у нас общество большое и разнообразное. И благодаря такому «некапризному» выбору премия очень мощно смотрится», — поделился писатель Эдуард Лимонов», пишет газета. «Главный приз победителю «Супер нацбеста» – 100 000 долларов — достался Захару Прилепину. Он признается, что не ожидал выиграть в конкурсе, но знает, как распорядиться этими деньгами.  «У меня трое детей, ждем четвертого — он родится в июле. Поэтому я считаю, эти деньги пойдут целенаправленно в поддержку материнства и отцовства», — рассказал нижегородский писатель… Организаторы премии утверждали, что на юбилейной церемонии обязательно будет присутствовать один из претендентов на победу Виктор Пелевин, редко появляющийся на публике. Писатель не стал нарушать сложившейся традиции и в этот раз — никто из гостей и участников церемонии «Супер Нацбест» Пелевина не увидел».

«С формальной точки зрения «Супернацбест» — событие ограниченного радиуса действия: выбирают не лучшего-лучшего, а лучшего среди «своих» лучших. Мало ли в стране премий: если каждая будет так вот объявлять своего фаворита десятилетия, какой бардак в литературе наступит. При этом негласно подразумевалось, что приз будет отдан именно лучшему-лучшему, что слегка отдает манией величия», анализирует «Коммерсантъ» в номере от 31 мая. «Но претензии «Нацбеста» не безосновательны. Он отличается очень сложной и гибкой системой номинирования, позволяющей включить в круг премии все тенденции, направления и кланы без стилистической или идеологической дискриминации… Нацбест» присуждают книге, а не писателю, у которого раз на раз не приходится. «Грех» Прилепина, лауреат-2008,— хорошая проза сурового стиля, несравнимая с лучшим пока что его романом «Санькя». А «Господин Гексоген» Александра Проханова, скандальный лауреат-2002, напротив, резко выступает из моря прохановской прозы. Жюри же «Супернацбеста» невольно оценивает книги на фоне и десятилетия, и всего творчества претендентов. Дмитрия Быкова — автора «множества букафф» во всех жанрах — можно назвать литературным лицом десятилетия, но из массы его текстов не выделить безусловно знаковый, тем более им нельзя счесть премированную биографию Бориса Пастернака. Столь же малы шансы были, хотя это блестящая во всех смыслах литература, у «Крещеных крестами» театрального художника Эдуарда Кочергина. Детские воспоминания о дне жизни сталинской России обречены по жанру: мемуары не могут символизировать литературу современности. «Князь ветра» Леонида Юзефовича — не менее блестящий мистический ретродетектив, но, как и милая сказка Ильи Бояшова о странствиях югославского кота «Путь Мури», это шедевр в своем жанровом сегменте. А книга десятилетия должна выйти за пределы жанра, запечатлеть время и место своего создания… Так что серьезных претендентов было трое: Прилепин, Александр Проханов с «Господином Гексогеном», Виктор Пелевин с «ДПП (нн)»», полагает «Ъ». Пелевин, безусловно, лицо десятилетия, только позапрошлого: он остался в 1990-х, отяжелел, перестал изумлять. Проханов столь же безусловно уловил нерв времени: его больная, раскаленная книга была возможна только на фоне московских взрывов. Но лицом эпохи ему не стать не из-за относительной политической одиозности: как и у Быкова, у Проханова «слишком много букафф»… Оставался Прилепин, за которого отдали голоса Эдуард Лимонов, Ирина Хакамада и Леонид Юзефович: само единство выбора столь разных людей подтверждает универсальность его аудитории. В отличие от конкурентов, он — дебютант именно 2000-х. Человек протеста, а протест сейчас актуален как никогда. Видный национал-большевик, но не сектант. Честный и вменяемый публицист. Очень фотогеничен, наконец. Да, и еще действительно замечательный писатель. Но это лишь один, пусть и необходимый фактор его победы», резюмирует газета.

«Из десятки лауреатов, в которую вошли также Леонид Юзефович, Александр Проханов, Гаррос — Евдокимов, Михаил Шишкин, Дмитрий Быков, Илья Бояшов, Андрей Геласимов и Эдуард Кочергин, именно Прилепин, лимоновец и революционер, — самый нашумевший, самый модный и вместе с тем безопасный обладатель редкого умения нравиться всем», констатируют «Ведомости» в номере от 31 мая. «Наградили его, очевидно, как раз за все это, а вовсе не за литературный талант, в котором тем не менее нет сомнений, и уж конечно не за сборник «Грех» (сильно уступающий нежной и пронзительной книжке «Ботинки, полные горячей водкой», пожалуй, и роману «Санькя»). Нет. Наградили за то, что в медийном, общественном, любом, вот только не литературном пространстве супер сегодня именно он».

«Новые Известия» в номере от 31 мая публикуют интервью с Прилепиным – что интересно, за час до вручения премии. «Я не получу этой премии, и это совершенно очевидно. Если бы раньше я выиграл «Нацбест» за роман «Санькя», я бы имел шансы получить сейчас что-то, но я выиграл его за сборник рассказов. Я думаю, что премию получит Пелевин, а сам я болею за Проханова. Потому что роман Проханова «Господин Гексоген» реально взломал литературную ситуацию нулевых годов и дал возможность появиться мне, Шергунову, Рубанову, Елизарову, Рудалеву и всему этому поколению и всем этим неореалистам, неочувственникам, неонегодяям и неомаргиналам новой литературы, сломавшим эту, как казалось, навек устоявшуюся иерархию», сказал писатель журналистам, и, как видим, ошибся.

 «В государственном музее А. С. Пушкина на торжественную церемонию вручения Новой Пушкинской премии собралась, казалось, вся литературно-художественной элита», сообщает «Вечерняя Москва» в номере от 30 мая. «Все премии так или иначе постепенно дрейфуют к «попсовости», поскольку им нужно самих себя поднимать с помощью громких имен своих лауреатов, – ответил писатель. – Мы же стараемся подниматься вместе с лауреатами. Поэтому даем премию людям, работы которых, на наш вкус, более сурового и достойного качества. Вот и в этом году мы уж точно не ошиблись с выбором. И таким образом соблюли честь и Александра Сергеевича, и свою собственную», сообщил газете писатель Андрей Битов. «По-видимому, надо иначе строить преподавание, полностью отойдя от курса истории литературы, надо преподавать людям чтение текстов. Просто научить их читать тексты – и этим увлекать их. Потому что тот контакт, который возникает при чтении текста, то ощущение, что ты остаешься один на один с великим человеком, невосполнимы, их не заменит ни Интернет, ни что другое», так писатель ответил на вопрос – как вернуть интерес к книге молодежи. «По установившейся традиции пушкинская премия вручается в день рождения Пушкина (по старому стилю). Ею отмечаются не только поэты и писатели, но и критики, и литературоведы. Первая премия в размере 350 тыс. руб. была присуждена известному переводчику и литературоведу Вере Мильчиной – за совокупный вклад в отечественную культуру. Вторая – 200 тыс. руб. – молодому прозаику Ильдару Абуязову из Нижнего Новгорода. Кроме того, совет Новой Пушкинской премии принял решение особо отметить Пушкинский театральный центр под руководством народного артиста России, поэта и прозаика Владимира Рецептера (Санкт-Петербург)».

В том же номере «Вечерка» публикует интервью с Людмилой Петрушевской – накануне концерта писательницы и автора песен, а теперь и певицы. «Мы были нищие, члены семьи врагов народа. Счастье начиналось, когда мама из Москвы присылала деньги и моей тете Ваве удавалось купить керосин. На полочку над диваном ставили сияющую керосиновую лампу (свет у нас отрубили раз и навсегда за неуплату). Бабушка пекла на керосинке картофельную шелуху – тогда картошку не чистили, а отскребали, и в мусорное ведро соседи выкидывали эту чешую. Когда квартира затихала, меня посылали за этим ведром – полным сокровищ. Селедочный хребет с почти целой головой, иногда горелые хлебные корки, а то яблочный огрызок… Бабушка варила похлебку. Запах керосина до сих пор прекрасен. Зимой я лежала при бабе Вале в кровати – она почти не ходила от голодной водянки – и бабушка мне рассказывала наизусть Гоголя. Морозными ночами мы с Вавой стояли в очереди за буханкой хлеба, мне доставался довесок, это было счастье. От запаха и вкуса черняшки до сих пор ломит скулы…», рассказывает Петрушевская о своем детстве. «Мои рассказы в основе своей – это подлинные истории. Так сказать, документы эпохи (речь не идет о мистических вещах и сказках). И бывает, что прежние знакомые себя узнают по каким-то деталям и не прощают. И правильно делают. Но годы идут, и получается, что их истории остались в книгах. Правда, героям это, наверное, не по душе. Мне, видимо, воздастся…  Видимо, я не пишу о тех, кого мне не жалко». В интервью Петрушевская подробно говорит и о том, как началась и продолжилась ее эстрадная карьера.

Литературный обозреватель «Коммерсантъ Weekend» Анна Наринская рецензирует книгу «Крик зеленого ленивца» Сэма Сэвиджа, вышедшую в «Иностранке». «Год назад у нас издали сэвиджевского «Фирмина» — повесть про крысенка, выросшего на «Поминках по Финнегану»… Чтобы «Крик зеленого ленивца» не разочаровал, как полагается второй книге, хотелось ужасно — больно мил был Фирмин и слишком привлекательной, симпатичной была история рыбака-поэта, ставшего на старости лет знаменитым. Но такого, к сожалению, не произошло: Сэвидж написал текст во многом и даже специально такой же, как первый,— только на этот раз взаправду и даже практически всерьез. Он очеловечил Фирмина, раскрыл его тайну и таким образом почти уничтожил его обаяние. На этот раз герой здесь вполне homo sapiens: он только сравнивает себя с bradypus torquatus, зеленым ленивцем, передвигающимся весьма медленно и неохотно… издающим жалобный крик «ай». Текст Сэвиджа и есть подробная расшифровка этого жалобного крика. Вопль в письмах, записках, прозаических набросках и требованиях, которые составляет Энди Уиттакер — неудачливый литератор, издатель загибающегося литературного журнала, разорившийся домовладелец, брошенный муж и нелюбимый сын… Сэвидж написал эту книжку, как теперь уже не пишут: слишком в открытую, слишком литературно по-сэлинджеровски, слишком трогательно. И это, удивительно даже, редкий случай, когда «как теперь уже не пишут» предполагает не возвращение почти утраченных качеств прозы — искренности, взаправдашнести и человечности,— а просто старомодность. «Фирмин», заметим, был написан точно так же (и действие там, кстати, происходило в шестидесятых) — но «крысиный» трюк делал его кроме всего прочего еще милой шуткой, фокусом вроде «а лапки-то вот они», избавлял от декларативности, от надоедливой сентиментальности. А в очень милом местами «Ленивце» все это имеется».

В номере «Московских новостей» от 3  июня критик Андрей Немзер размышляет о книге бесед Александра Архангельского «Важнее, чем политика» и об оценке нашего времени. «Древние греки не знали о себе главного: что они — древние. Старая грустная шутка, страхуя от высокомерия, не отрицает необходимости самоанализа… Мы не греки и не римляне, но должны стремиться понять свое время (и через то — свое назначение). Этой задаче была посвящена многолетняя работа критика, историка, филолога, журналиста, прозаика, телеведущего (тысячеискусника) Александра Архангельского «Важнее, чем политика» — цикл публичных бесед с художниками и интеллектуалами, проходивших на площадке Высшей школы экономики, где преподают Архангельский и ваш обозреватель. Теперь отредактированные и прокомментированные стенограммы одиннадцати вечеров (было их много больше) собраны под переплетом — «Важнее, чем политика. Почему мы так живем и как могли бы жить» (М., «Астрель»). Ведущий (он же составитель книги) сказал мне, что недоволен подзаголовком. По-моему, зря. Второй нерв сюжета (осмысление современности) неотделим от первого: важнее политики — культура… Собеседники Архангельского говорили о своих трудах (книгах, фильмах, идеях, «проектах») и днях, о своем понимании конкретных событий, своем опыте, но так или иначе выходили к ключевым вопросам: Где мы обретаемся? Кем себя чувствуем? Как жить дальше?»

Приложение к «Независимой газете» «НГ-Exlibris» в выпуске от 2 июня публикует интервью с Дмитрием Бавильским: «о бессилии колумнистов, величии Чорана, идеальном романе и арт-группе «Война»». И с Олегом Зайончковским: «о нестреляющих ружьях, приблудных смыслах и нехватке стилистов».

Традиционно, «НГ-Exlibris» выбирает пять книг недели: на сей раз это Наталья Кугушева, «Проржавленные дни: Собрание стихотворений» (Водолей, 2011); Андрей Щербак-Жуков, «Дневник наблюдений за природой» (Воймега, 2011); Зиновий Юрьев, «Предсказатель» (АСТ, Астрель, 2011); Иосиф Опатошу, «В польских лесах: Роман» (Книжники: Текст, 2011); «Эолова арфа. Литературный альманах. Выпуск 3» (Издание Нины Красновой, 2011).

Вероника Шарова