Андрей Геласимов. Дом на Озёрной. ЭКСМО, 2009

В 2004 году Дмитрий Быков в статье с говорящим названием «Андрей Геласимов похож на писателя», диагностировал, что автор «Жажды» и «Года обмана» обязательно будет нравится целому ряду критиков – как симптом нормализации. «Типа вот появился в России наконец нормальный мейнстрим», и там про жизнь, светло, человечно, да ещё «манера его простая, разговорная, с короткими фразами», одним словом проза «идеально подходящая для заполнения досуга».

Прошли годы, а словно и не проходили. В «Доме на Озёрной» — по-прежнему и жизнь, и свет, и человеки. «В этом романе я постарался свести наиболее типичные современные социальные образы», — говорит Геласимов. И сводит…

Однажды в России большая семья (никак не меньше, чем в старом, добром фильме «Большая семья») — по терминологии очередного века-волкодава — попала на бабки и квартиры. Реально попали и все разом — интеллигент, работяга, бывший военный, ну, и их бабы с детишками. Поэтому переехали к старикам-пенсионерам в тот самый дом и запустили механизм известной драматургической схемы: беда — планы спасения — их провал — новые планы спасения… Но главное здесь, и тут сам Геласимов нам в помощь: «Дом напичкан антагонистами — людьми с разными социальными и психологическими качествами, даже разных национальностей… В этих стеснённых условиях они вынуждены учиться понимать друг друга, быть терпимее, они становятся даже ещё человечнее».

И хотя интеллигенты в романе «по-прежнему носили круглый год одни и те же старые джинсы, перетягивали сломанные очки изолентой, пили плохую водку и сильно беспокоились о вечном», а все остальные классы занимались чем-то не менее основополагающим, всё-таки жизнь героев куда-то устремилась, повертелась и – вот оно! – объединила. Вот прямо так – от унижения квартирным вопросом и безработицей, через оскорбления вопросом национальным и вороватым бизнесом, к Дому с большой буквы. Мол, люди небезнадёжны, адаптация социально неадаптированных – дело рук самих неадаптированных.

Мелодраматические приёмы, опознаваемая речь, мягкий юмор (вроде постоянного передвижения по городу на КАМАЗе), простые и нежные детско-юношеские взоры, ностальгические воспоминания о прошлом. Эта «озёрная» реальность легко рифмуется со сказкой (в романе активно упоминаются, кстати, «Снежная королева» и «Цветик-Семицветик») и фабрикой грёз. Вплоть до того, что на Первом канале уже вышел одноимённый телесериал.

«Андрей Геласимов, пожалуй, единственный писатель, кто сегодня пишет о реальных людях, таких, как любой из нас» — стимулирует любого из нас PR-концепт. Офонаревшие от «Комсомольской правды» и НТВ мы с энтузиазмом обволакиваем себя сказочно-мифологической материей, умело сотканной из переработанной грубой растительности настоящей жизни. Ну, что будем горьковского Луку вспоминать или как?

Вот Дмитрия Быкова геласимовская установка на мейнстрим («чрезвычайно качественные муляжи всего и вся», «читается легко и с интересом и забывается на другой день») не устраивает. Вернее, не по душе ему то, что всё это почему-то и кем-то числится по разряду настоящей литературы, которая, однако, должна «потрясать, удивлять, встряхивать, а не только баюкать».

Жаль, что под этот разбор полётов – былой и нынешний — попал весьма симпатичный, способный и умный Андрей Геласимов, кандидат филологических наук и по второму образованию театральный режиссёр, двигающийся своей верной дорогой и недавно, в конце 2010 года, написавший для своих троих детей уже натуральную сказочную книгу «Кольцо Белого Волка». Но что делать, ведь с тех далёких пор (2004 год, напомним) положение дел с раздачей разнообразных «симптомов» только ухудшилось. Сегодня писателями считают амбициозного графомана Шаргунова и надутого понтами Минаева, на щит поднимают игрока в совок и трэш-хоррор-мейстера Елизарова, вручают «Букера» за «веселую тотемскую галиматью об огненной елде и золотых лядвиях», а № 1 признают эффектно-брутального Захара Прилепина — писателя, конечно, но жутко неровного.

Так что извините, Андрей Валерьевич, от греха подальше вычеркиваем-таки вас из Толстых и записываем в акунинский полк. Тоже ничего! Зато, чувствуете, на душе сразу хорошо стало.

Павел Тимошинов