Dostoevsky Trip

 Меня всегда удивляло — и удивляет до сих пор, и удивлять не перестанет! — как это огромные массы человеков искренне считают Достоевского «сложным» писателем, и говоря «Нууу, Достоевский — это сложно, это не для меня!», подразумевают — «скучно». В принципе природа подобных заявлений кажется вполне понятной: школьная «обязаловка» и безграмотное преподавание отбили вкус. Но позвольте: если человека заставили прочесть, значит, он открывал книгу? Логично предположить? Логично.

Отбить вкус — это мне понятно. Например вот — к бессмертным произведениям Чернышевского; легче легкого! Сложнее, на мой скромный взгляд, объяснить психически и социально здоровому человеку, что сие есть литература. Но тот, кто прочел по крайней мере начало хрестоматийного «Преступления и наказания», не мог не понять, что читает он — детектив!.. Это уж не говоря о «Братьях Карамазовых», где интрига держится так, что куда там мэтрам жанра, от Агаты Кристи до Акунина.

Ну ладно, допустим, «Братьев Карамазовых» в обязательной программе нет. Но вот все то же самое «Преступление и наказание» — ведь еще в самом начале читатель получает убийство, алкаша с подвыподвертом и проститутку. Заманчивые выходные данные для шестнадцатилетнего подростка, нет? Выходит, что нет… По крайней мере, не для каждого.

А я все равно не понимаю, почему сериал про папика и хорошую девушку популярен, а Свидригайлов, Лужин и Дунечка Раскольникова — нет… А чем готичная связь Ивана Карамазова с дьяволом уступает экспериментам Эраста Петровича Фандорина в области ниндзюцу? Это не говоря о подростковой лесбийской любви Неточки Незвановой. Девочки-подростки! Девятнадцатый век! Какая там группа «ТАТУ»… Однако до группы «ТАТУ», вернее, ее литературной предтечи «Неточки Незвановой», дочитывают не все. Точнее сказать — на фоне общего числа людей, получивших таки среднее образование — почти никто. Обламываются на «Преступлении и наказании». А почему?

Нет, правда, почему? Я еще могу понять ступор перед «Войной и миром»: раскрываешь книгу, так ее и растак, с трепетом, а там сразу же погонный метр по-французски. У Достоевского ничего подобного нет. Да и написано все так… гм… ну, если считать, что «мир есть текст», то — очень близко к Тексту, простите за каламбур. И ведь что ни сюжет — то мистика, детектив, триллер, нуар, эротика… А многие книги вообще были созданы Федор Михалычем в горячке, по-быстрому — за деньги! Автор был, как известно, подвержен страсти азартной игры и сильно нуждался в средствах. Писал конъюнктуру. Играл на чувствах. Шутил. «Село Степанчиково и его обитатели», «Игрок», «Неточка Незванова» все та же…

Но мы ведь уже договорились, что не-приятие Достоевского, а главное — главное! — вос-приятие его как «сложного», «заумного» автора начинается с «Преступления и наказания». А в самом начале романа, к примеру, детально обсуждается с кем, когда и как проводила время дурочка Лизавета. Что, снова повторюсь, по идее немало интересует шестнадцатилетнюю аудиторию.

А все равно не читают.

Думаете, я сейчас, на волне саспенса, скажу: «А знаете, почему?!»? И каак открою всем большой секрет? Да?

Ан нет. Вынуждена разочаровать. Не открою. Потому что не знаю. Много лет уже бьюсь над этим вопросом — с тех самых пор, как прочла, будучи ученицей какого-то неформатного для достоевщины, то ли восьмого, то ли девятого класса, это самое «Преступление и наказание». На спор. И так до сих пор и не понимаю — как можно считать «скучным» или «сложным» увлеченного трэшера и триллермахера Достоевского…

Может, наколдовал ему кто?