Лукоморья больше нет… (к выходу одного биографического фильма)

Мы живём в удивительное время. Сегодня говорить о том, что некое условное новое поколение ничего не понимает и не помнит, могут со всей ответственностью – тридцатилетние. Потому что впервые качественный скачок общественной эволюции произошел в рамках всего лишь одного поколения.

Таким образом, после того, как схлынула волна когнитивного диссонанса и первичного возмущения, мне стало понятно, почему молодые люди в кинозале, а впоследствии в Интернете обменивались такими дикими на взгляд человека старше тридцати лет репликами по поводу Владимира Высоцкого.

Речь, конечно же, о фильме «Высоцкий. Спасибо что живой». Который не такие уж юные люди смотрели и не понимали – а из-за чего столько шуму-то? Обычный торчок, еще и не очень убедительно показанный (формат наркомании в 80-е, безусловно, сильно отличается от аналогичного процесса в 2000-е), какая-то милицейская погоня (а это еще почему? Песни он поет вроде без мата, а хотя бы и с матом, за это правоохранительные органы не преследуют, а только иногда концерты в Москве на стадионах запрещают), и всё ради стихотворения в конце? Так а о чем стихотворение-то? Сюжет вот – точно ни о чем, герой деревянный, всего-то и радости – пообсуждать, Безруков там под гримом или не Безруков…

Так или примерно так формулируют свое мнение те из посмотревших, кто родился после 1985-го года (временной барьер условный, я допускаю, что у кого-то родители вовсю слушали Высоцкого и в 90-е, но…). И, конечно, он его высказывают, а как же, в эпоху блогов-то. Например, один пользователь сообщил, что «Делать из еврея-наркомана и алкаша национального русского героя более чем странно » (с).

Из наркомана и алкаша – странно. А вот из поэта – в самый раз. Проблема в том, что тот, кто написал означенный комментарий, понятия не имеет, что Высоцкий за поэт. И это, в общем, не удивительно. Знания людей, осмысленное детство которых пришлось на пост-перестроечный период, крутятся вокруг совсем других культурных явлений. Не звучал из каждого (каждого!) окна голос Высоцкого, предлагая самые разные варианты сплетения слова: героические, лирические, юмористические. Как раз последние – признак особого таланта. Ведь «Диалог у телевизора», «Письмо на ВДНХ», «Лукоморья больше нет», «Песня об опальном стрелке», «Серёга», «Канатчикова дача» пишутся не от душевного надрыва, когда всякий хватается за перо с целью арт-терапии. Такие вещи сочиняются из любви к искусству – когда тебе не лень, когда тебе интересно, когда ты на короткой ноге с рифмой и умеешь говорить просто о простых вещах, но так, как никто другой этого не умеет!

На страницах интернета не видно возраста говорящего – но в кинозале очень интересно смотреть, какие разные, да что там – противоположные выражения на лицах тех, кому тридцать и больше и тех, кто младше двадцати пяти. Немного похожий эффект можно было в свое время наблюдать при просмотре экранизации романа Пелевина «Generation P» (жил в 90-е – не жил в 90-е), но он даже близко не повторяет той разницы, которая появляется на сеансе фильма о Высоцком.

И тому есть причины. Кино сделано совершенно не как байопик, который бы рассказывал нам о творческом пути и личной жизни героя. Поэтому те, у кого в голове нет предустановленной конструкции «стихи Высоцкого», «песни Высоцкого». «Высоцкий в кино», «Высоцкий Жеглов», «Высоцкий считай по-нашему мы выпили немного», «Высоцкий значит нужные книги ты в детстве читал» – они и не понимают, из-за чего весь сыр-бор и что это старшие товарищи сидят с такими проникновенными лицами.

Хотелось бы надеяться, что фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» всколыхнет интерес к Высоцкому-поэту. Что те, кто не был знаком с его творчеством, не знал биографии Высоцкого, наконец познакомится с самым влиятельным поэтом СССР второй половины ХХ века.

Однако по-моему команда создателей фильма оказала Высоцкому медвежью услугу, придумав пиар-ход с неизвестным исполнителем роли и Безруковым, незримо витающим вокруг. Потому что давайте смотреть правде в глаза – кроме этого тех, кто не в курсе, кто такой Высоцкий и что он за поэт, за актер, за исполнитель, ничего сейчас не интересует. Они не понимают и не могут понимать, что в фильме тонко передана атмосфера поздней эпохи Застоя, не понимают, почему за Высоцким гоняется высокий чин МВД, слышат одно стихотворение в конце – но не знают тысячу других.

И они бы, может, узнали! И поняли бы! Но, как заметил актер Валентин Гафт, страшно не то, что предстоит умирать – страшно то, что после смерти тебя сыграет Безруков.

Вот Безрукова они знают. А Высоцкого – нет. И теперь уже не узнают. Потому что узнавать Высоцкого, если тебя не вырастили на нем родители – сложно  и долго. А мыть кости Безрукову – легко, быстро и привычно.

Лукоморья больше нет…

Ника Налёта