Плохая идея

– Все собирают ксенофольклор. Я тоже собираю ксенофольклор. Но у Голованов нет фольклора! Это же утка! Шутник Лонг Мюллер выпустил книжонку на манер Оссиана, и все посходили с ума…

«О лохматые древа, тысячехвостые, затаившие скорбные мысли свои в пушистых и теплых стволах! Тысячи тысяч хвостов у вас и ни одной головы!…». А у Голованов, между прочим, понятия хвоста нет вообще! Хвост у них — орган ориентировки, и если уж переводить адекватно, то получится не хвост, а компас… «О тысячекомпасовые деревья!». Но вы, я вижу, не фольклорист.

– Нет, – честно признался журналист Каммерер. – Я гораздо хуже. Я журналист.

А. и Б. Стругацкие, «Жук в муравейнике».

* * *

В последнее время за рубежом выходит все больше книг, посвященных сталинскому периоду истории России. Условно-западный читатель, похоже, благосклонно относится к этому жанру, иначе как объяснить не только миллионные тиражи, но и экранизации подобных книг самыми именитыми режиссерами?

На русский язык такие книги отчего-то не переводят. Ни «Ребенок 44» англичанина Тома Роба Смита, экранизацией которого занят Ридли Скотт, ни «Yellow Blue Tibia» Адама Робертса, ни «Сибирское воспитание» Николая Лилина (Вержбицкого), роман, экранизируемый сейчас режиссером Сальваторесом, лауреатом премии «Оскар» (отметим, что в роли одного из ключевых персонажей – деда Кузи – снимается не кто-нибудь, а сам Джон Малкович!).

Кстати о «Сибирском воспитании». Его написал уроженец г. Бендеры Николай Лилин. Это – дебютный роман автора, проживающего сейчас в Италии. Книга стала там хитом продаж и была переведена на 40 языков. Это роман о жизни сибирских «урок», целая община которых – согласно тексту книги – была сослана в 1938 г. в провинциальный город Бендеры (сразу стоит обратить внимание на тот факт, что Бендеры до 1940-го года назывались Тигиной и были составной частью суверенной Румынии, а община урок – это тюремная камера).

По сюжету книги в 1980-м году (то есть за пять лет до Perestroyka) в одной из самых «авторитетных» семей общины урок рождается ребенок, названный Николаем (позже получивший кличку «Колыма»). От его лица и ведется повествование в книге: рассказы о первой сходке, первой отсидке, обучении ремеслу татуировщика в тюрьме, второй отсидке… На обложке «Сибирского воспитания» указано, что книга представляет собой автобиографию, а её автор Николай Лилин (на фото) — «потомственный сибирский урка».

Для такого поджанра литературы в последние годы даже появился свой термин – «сталинопанк» (по аналогии с киберпанком). Это когда западные авторы пишут романы из истории Советского Союза, не слишком интересуясь реальными историческими фактами, более заботясь о развлекательной составляющей текста.

«Сибирское воспитание» именно таково, несмотря на то, что автор родился и вырос на территории бывшего СССР. Однако же выведенные в романе «урки», по его мнению, это не обычные воры или бандиты, а целый древний сибирский клан благородных преступников, своеобразная община русских робингудов. Книга, не чинясь, повествует о криминальных законах и традициях урок, отличающихся жестокостью и нетерпимостью к работникам правоохранительных органов, и, напротив, благородным отношением к старикам, женщинам и обездоленным, помощь которым считалась в клане урок почетной обязанностью.

Как и другие произведения подобного направления, «Сибирское воспитание» удостоились массы хвалебных рецензий в западных СМИ. Читатели приняли предложенный автором текст как совершенно достоверный. Что неудивительно после шумного успеха вышеупомянутого «Ребенка 44» и множества других подобных книг. Автор наверняка знал, что эта тема – Сталин, борьба с коммунистами, русская мафия всех сортов – положительно воспринимается западным читателем, и как следствие – недурно продается. Ведь чем дальше и удивительней страна, тем проще писать с ее образов некую альтернативную реальность. Романтическую и далекую от действительности. Даже шотландский самородок и автор культового Trainspotting’a Ирвин Уэлш поддался обаянию книги, написав в своей рецензии на нее следующее:

«Мы могли бы многому научиться у составителей кодекса чести этой сибирской криминальной касты. Николай Лилин представил подробный отчет об изумительной культуре, которая, к моему глубокому сожалению, исчезает под натиском глобализации. Если бы ценности урок были общими для всех, мир не столкнулся бы с порожденным жадностью экономическим кризисом, мы бы не уничтожали природу и других обитателей планеты. Трудно не восхищаться людьми, которые противостояли царю, коммунистам и западным материальным ценностям. Сибирские урки — последние антигерои эпохи Facebook».

Конечно, отзыв Уэлша, простого парня с эдинбургской окраины, можно списать на эту самую эдинбургскую окраину. Но чем объяснить написанные в National Post слова: «У преступности есть своя правда. Там же присутствует традиционные понятия права и морали, обожествление своего клана и свободы»?..

Хотя возможно это – учитывая популярность проекта за рубежом – и есть та самая пресловутая русская идея, которую заказал герою «Generation «P» Вавилену Татарскому бандит Вовчик Малой по кличке «Ницшеанец»? И Татарский (а главное – побывавший в Омском остроге дух Достоевского, к которому обратился за помощью отчаявшийся копирайтер) потому и не смог сформулировать ничего, что могло бы удовлетворить Вовчика – ведь тот, кто причастился Литературы, хоть в литинституте, хоть непосредственно о Руки Дающего, не может представить себе, что на самом-то деле люди хотят (и готовы) принять как идею «зоновскую» романтику?.. В случае с Достоевским это называется «за что боролись», потому что как раз-таки Фёдор Михайлович там был и, согласно непреложной формулировке, «не забудет».. В случае же с Вавиленом Татарским, этим  собирательным образом юного филолога, нашедшего себя и заматеревшего в рекламе и паблик рилейшенз, натянуть на голову привлекательность образа зека, для которого общество бы открыло неограниченный кредит доверия, и вовсе невозможно, потому что если ты – интеллигентный мальчик, выросший в Советском Союзе, то об уголовниках ты с детства знаешь много такого, что как-то мешает принять их в сердце и в тот орган, который отвечает за пиар.

Однако в том-то и штука, что пиар – это в переводе с аббревиатурно-английского будет «общественное мнение». И вот оно-то как раз доверяет именно ЗеКа. Те, кто часто пользуется общественным транспортом и такси эконом-класса, знают, как сильна во многих согражданах, обученных мастерству управления автомобилем, любовь к радио «Шансон» во всех его модификациях (и во многих пассажирах -тоже). Название программы по заявкам «КПЗ» они считают нормальным и вызывающим здоровую улыбку…

Такой феномен современная философская мысль объясняет тем, что советское государство разрушило крестьянскую общину, а эрзац-община уголовная явилась ей на замену, с крепкими «понятиями» в противовес новым законам. Тут очень кстати можно вспомнить и историю староверов-раскольников, которые (тоже живя общиной!) были такими лютыми противниками вмешательства государства в их жизнь, что аж сжигались и закапывались в землю заживо целыми семьями. Кстати, в романе «Сибирское воспитание» есть любопытный момент, объединяющий героев книги с русскими раскольниками. Оружие, которым пользуются для охоты, считается благородным, чистым. А то, с которым ходят на дело – нечистым, грешным. «Если благородное оружие оказывается в одной комнате с грешным, оно считается зараженным. Использовать такое оружие нельзя, это может навлечь на семью несчастье. Его надлежит завернуть в простынку, на которой лежал новорожденный младенец, и закопать, а сверху посадить дерево», пишет автор. Как не вспомнить староверов, которые с чужими из одной посуды не пьют и не едят, дабы не замараться грехом?..

Всё это было бы смешно, когда бы не было так страшно. Отечественные поклонники урок как концепции – что ни для кого не секрет – стоят не на самой высокой ступени социальной лестницы и особой духовностью не отличаются. И если вот это русская идея – то это плохая идея! В истории «этой страны» уже был прецедент, когда реальная власть перешла в руки «низов». Что кстати и послужило отправной точкой для канонизации урок и, если разобраться, стало предпосылкой для возникновения зона-культуры вообще. Только «те» низы в качестве ведущей их идеи имели коммунизм. А теперешние – радио «Шансон». Результат представлять как-то даже и не хочется.

Это мы говорим сейчас о пространстве бывшего СССР. Где, по крайней мере, люди понимают, о чем идет речь. Потому что урка-другой проживал или прямо сейчас проживает в каждом доме. А благословенный Валинор – простите, дальнее Зарубежье – всё это представляет себе настолько смутно, что не кто-нибудь, а прямо Wall Street Journal пишет о книге «Сибирское воспитание»: «Порочность в книге исходит из политики. Лилин же изображает преступный мир, полный строгих нравов, тайной логики и жестокой справедливости. Книга полна образов анархизма, преданности, чувства юмора и уважения».

Что и говорить, если несколько лет назад архиепископ Кентерберийский (!) предложил принять в Великобритании как действующие также и законы Шариата – чтобы никого не обижать. Вот и русских уголовников леваки-журналисты «там» видят в качестве людей будущего, борцов с глобализмом и наследников «первобытного христианства» (слово-то какое!).

Вывод отсюда напрашивается один. Слухи о популярности в мире Солженицына, Варлама Шаламова, Юза Алешковского и даже Сергея Довлатова сильно преувеличены. Публика понятия не имеет о такой, например, традиции, как «живая консерва» в побеге – человек, которого два бегущих из лагерей зека берут с собой, чтобы, когда кушать захочется… ну вы понимаете.

С автора из «сибирских» Бендер спросу никакого: он как шериф Ранго из одноименного мультвестерна – вы хотели героя, вот вам герой, получайте. Но умеющим читать людям стоило бы послушать оттянувшего двадцатидвухлетний срок на Колыме Варлама Шаламова: «Помните, самое главное: лагерь – отрицательная школа с первого до последнего дня для кого угодно. Человеку – ни начальнику, ни арестанту – не надо его видеть».

Ника Налёта.

(в качестве иллюстраций использованы размещенные в Интернете кадры из готовящейся экранизации «Сибирского воспитания»).