Колонка Виктории Райхер: Говорит Москва

Вышла книжка, сказали мне, про то, что будет, когда голубые захватят власть. А что будет, робко спросила я, на секунду озадачившись, как же они ее захватят. Да ничего хорошего, сказали мне, всех наших перебьют.

Издательство «Эксмо». Сборник фантастических рассказов «Беспощадная толерантность». Официальная презентация в Союзе Писателей России. 2012 год.

Я поняла, что мне придется написать про этот сборник. Не потому, что без меня о нем не напишут, и не потому, что я могу сообщить читателю что-то такое, чего он на эту тему до меня не знал. Просто в данном случае не быть против – значит, быть за.

Чтобы написать про книгу, книгу надо прочитать. Причем не любую, а именно ту, о которой собираешься писать (я тоже считаю, что это несправедливо). Сборник «Беспощадная толерантность» я читала примерно как мыши из анекдота ели кактус: в процессе чтения у меня поднялась температура, а под конец разболелся живот. Мыши плакали, кололись, но дочитали. И у них началась депрессия.

Дело не в книге как таковой. Книгой «Беспощадная толерантность», строго говоря, не является – или является не в первую очередь. И дело не в том, что сюжеты рассказов незамысловаты, герои одномерны, язык невыразителен, а финалы без труда угадываются по начальным фразам. В мире много бессмысленных книг, если выход каждой из них будет повергать меня в депрессию, я так всю жизнь из депрессии не выйду.

Дело в том, что «Беспощадная толерантность» как раз осмыслена. Но не как литература, а как призыв. И в этом плане незамысловатость текстов вполне уместна: где вы видели сложно написанный лозунг? Агитировать надо коротко и внятно: «Бей чужих, спасай себя».

Положительные герои в сборнике высоки, светловолосы, светлоглазы и носят выраженные славянские имена. Отрицательные — темноволосы, узкоглазы и дружно исповедуют ислам. (В седьмом рассказе в ряды отрицательных персонажей предсказуемо вписывается еврей). Отрицательных героев много, и они завоевали мир. Положительных героев мало, и они исправно напарываются на неприятности наиболее нежными местами — читатель послушно вскрикивает «ай!». Кругом царят всеобщий гомосексуализм плюс исламизация всей страны. А остальных там просто бьют.

(Лично меня сочетание насильственной сексуальной свободы с победившим мусульманством несколько удивило. Я долго пыталась представить тотальный разврат под флагом шариата (не удалось). Но, возможно, я просто плохо разбираюсь в теме. )

Весь этот дивный новый мир с трудом отличим от настоящего. Он агрессивен, негибок, труслив и напалмом травит инакомыслящих. (Неплохая, кстати, мета-шутка – написать книгу по социальной модели, ярчайшим свидетельством которой является она сама). Смотри, читатель, как хреново мы с тобой живем, говорят нам авторы сборника. Узнаёшь? Страшно? А знаешь, из-за кого?

В общем, классическая схема «кто виноват и что делать». Виноваты гомосексуалисты, мусульмане и вообще все чужие, а что делать – известно: идти бить их, пока они не побили нас. Тем более, что нас они уже практически побили. Видите радужный флаг за окном?

Ну хорошо, сказали мне дома, когда я выпила годовой запас валерьянки и достала всех жалобами на «Беспощадную толерантность». То есть – ну, плохо. Но в чем такая драма? Вышла довольно примитивная агитка. Нормальные люди ее даже читать не будут, не то что следовать заветам. А те, кто последует, без всякой книги безнадежны. Чего ты третью неделю ходишь по потолку?

Мне-то «чего я хожу по потолку» было ясно на клеточном уровне: мир, в котором издаются, оплачиваются, рекламируются и продаются подобные книги, становится крайне неприятным местом. В этом мире жить нельзя. Но писатель на то и писатель, чтобы не только фигвамы рисовать. И я решила сформулировать – действительно, в чем такая драма. По крайней мере, для меня.

В каждом из нас скрыта внутренняя паранойя. Так устроен человек: он боится. Мы боимся других, боимся самих себя, боимся своей и чужой агрессии, боимся тех, кто на нас не похож, а также тех, кто может повести себя как мы (ведь мы-то знаем, насколько плохо можем себя повести, если дать нам волю). Эти страхи основаны не на реальных опасностях, а исключительно на нашем представлении о них, растущем из наших же внутренних проблем.

Обычно эта паранойя пассивна. Она, конечно, влияет на характер и поступки людей, но не определяет их целиком. А вот когда раздается команда «Хватай!», когда людям говорят, что кто-то сильно отличается от них и запросто может их победить, внутренняя паранойя быстро превращает подсознательную опасность в доказанную. Минуя этап осознания. Неважно, что нет на самом деле никакой войны между любителями разнополых и однополых связей. Что весь мир невозможно насильно сделать гомосексуальным, учитывая очевидное гетеросексуальное большинство. Что шариат и блуд несовместимы, в конце концов. Важно, что наглядный образ врага выбивает аудиторию из состояния пассивной враждебности – в панику «они уже здесь». Враг возникает из пустоты — и сразу в личном пространстве читателя. Вчера его еще не было вовсе, а сегодня он сидит на скамейке перед подъездом, и я боюсь выйти в булочную.

Общественная паранойя находит выход в количестве жертв — тем более, что было внятно дано разрешение на битье. Практически рекомендация: убей чужого, пока он не разорвал своими щупальцами твое гнездо на части. Кто бы в такой ситуации не убил. Спасибо книге, источнику знаний.

Да ладно, скажут мне, тираж три тысячи. Сколько человек это вообще прочтут? Тем более, пойдут кого-то бить, дичь какая. Но вот беда: чтобы отреагировать должным образом, сборник читать вообще не нужно. Достаточно знать, что он существует — издан, презентован, официально одобрен и почти подтвержден законом. Враг указан и подписан. И внутренняя паранойя превращается в желание проголосовать за кого-нибудь, кто все это запретит. А носителей пересажает, чтобы нам перестало быть страшно из-за них.

Я выросла в убеждении, что поступать надо хорошо, а плохо поступать нельзя. Это же убеждение царило вокруг. Есть люди, которые поступают наоборот, но они неправы. Есть убийцы, воры и насильники, но они – преступники. Карты можно крапить, но это нечестно.

Все это означало, что мир, двор, сквер и ты сам в целом должны быть хорошими. Они часто не являются таковыми, они являются какими угодно, но все это – ненормально. А нормально – когда никто никого не убивает и не бьет.

Когда же я вижу официально изданную книгу, вслух объявляющую «Вон там твой враг, ату его!», я падаю на пол, как по команде «Воздух!». Для меня подобный призыв – базисная смена парадигмы, официальное заявление: «в новом мире можно бить людей ногами». Я раньше думала, что нельзя. Безусловно, есть те, которые бьют. Но все равно – нельзя, нельзя, нельзя! А оказывается – можно. Более того, даже нужно.

От этой мысли я чувствую себя так, как герои рассказа Юлия Даниэля «Говорит Москва»:

— Вот оно! — крикнула Лиля.

…Днем открытых убийств. В этот день всем гражданам Советского Союза, достигшим шестнадцатилетнего возраста, предоставляется право свободного умерщвления любых других граждан, за исключением лиц, упомянутых в пункте первом примечаний к настоящему Указу. Действие Указа вступает в силу 10 августа 1960 года в 6 часов 00 минут по московскому времени и прекращается в 24 часа 00 минут.

Примечания. Пункт первый. Запрещается убийство: а) детей до 16-ти лет, б) одетых в форму военнослужащих и работников милиции и в) работников транспорта при исполнении служебных обязанностей. Пункт второй. Убийство, совершённое до или после указанного срока, равно как и убийство, совершённое с целью грабежа или являющееся результатом насилия над женщиной, будет рассматриваться как уголовное преступление и караться в соответствии с существующими законами. Москва. Кремль. Председатель Президиума Верховного…

Потом радио сказало:

— Передаем концерт легкой музыки…

Мы стояли и обалдело смотрели друг на друга.

Вот и я тоже стою и обалдело смотрю.