Кое-что о тетушке Чарли
Елена Соковенина
…я старый солдат и не умею говорить, но когда я вас вижу, я чувствую себя странником, который идет без конца, пока не найдет на благоухающем лугу нежную фиалку.
Сегодня мы поговорим о тетушках. Об одной тетушке. Которой посвящена пьеса английского драматурга Томаса Брэндона и которую мы знаем по фильму “Здравствуйте, я ваша тетя!” Называется она “Тетушка Чарли”, или, как писали в русском переводе конца 19 века, “Тетка Чарлэя”.
С 1911 года по 2006й — около сорока экранизаций в разных странах по самым небрежным подсчетам. Количество театральных постановок не поддается исчислению. Словом, это вам не просто какая-нибудь тетка.
Есть какая-то неповторимая музыка в Чарлэях, Джэках, Брасэтах, записочках “Моя ненаглядная Китти!” и прочих принадлежностях старины со вкусом слез и легким ароматом роз и нафталина. Если позволите, мы оставим Чарли Чарлэем.
Итак, “Тетка Чарлэя”.
Премьера этой пьесы состоялась 29 февраля 1892 года в лондонском Королевском театре. Зал не вмещал всех желающих и через несколько недель постановку перенесли в более просторный “Royalty”. Оттуда — в знаменитый на всю Европу “Globe”. Следом появился бродвейский мюзикл и, наконец, последовал взрыв: не было в мире уважающего себя театра, который обошелся бы без донны д’Альвадорец из Бразилии, где много диких обезьян.
Остановимся ненадолго на обезьянах. Дело в том, что в оригинале знаменитая фраза звучала как “…из Бразилии, откуда привозят орехи” и была популярным каламбуром, означавшим: “…откуда берутся придурки”. Но когда пьесу стали переводить, игра слов пропала. Следовало придумать нечто другое. Мы не смогли узнать, кому первому пришло в голову сыграть на невежестве широких масс, как попугаи повторяющих однажды услышанные фразы, но человек этот явно был гений. В русском переводе уже “из Бразилии, где водятся дикие обезьяны”. Согласитесь, что то, как темпераментно произносит эта волшебная фраза в фильме — достойная оправа бриллианту.
Небольшое разочарование для русского читателя (он же зритель): “донна Р-р-роза” на самом деле донна Люция. Мы ввернули его специально, чтобы перейти к главному.
Главное состоит в том, что мы знаем фарс о тетушке Чарли. В оригинале это водевиль.
— Водевиль? — недоуменно поднимет брови читатель. — Вы хотите сказать, с традиционным хэппи-эндом? Да ну, после “Здравствуйте, я ваша тетя!” какой еще водевиль.
Мы тоже так думали.
Но помните гениального Калягина в роли блистательного Бабса Баберлея? Помните, как беспощадно грустен взгляд этого человека? Как он оказывается философом и как счастливый финал оказывается не более, чем сном?
Мы не будем настаивать, что оригинал лучше. Тем более, в этом случае мы скажем неправду. Мы просто поговорим об этом человеке. О лорде Баберлее.
Вспомнили, как в фильме Бабс провожает взглядом автомобиль, увозящий мисс Эллу Делэй? А взгляды, которыми обменялись эти двое? Вспомнили? Так вот, в пьесе фигурирует не нищий бродяга, а обеспеченный лорд Бабс Баберлей.
— Что? — сказали мы, когда об этом узнали. — Какой еще лорд. Зачем лорд? Кому он нужен, лорд?
И стали читать уже без всякого настроения. Потому что невозможно сделать историю острой, когда в ней фигурирует лорд с кучей денег. Даже не смешно. Забавно, но не более.
Фрэнсис. Донна Люция, как вы думаете, что может быть высшей утехой страннику?
Б а б с. Рюмка коньяку.
Или:
Бабс: Ты, слышал, как он меня называл, а?
Д ж э к. Да, нежная фиалка!
Б а б с. И на благоухающем лугу. Мне это очень понравилось!
Д ж э к. Почему ты ему сразу не отказал?
Б а б с. Надо же мне было его немножко помучить. Я себя вел, как самая приличная дама!
(пер. Н. Корш)
Один из интересных моментов: “Кукарача”, которую в фильме поет актриса Татьяна Васильева, вошла в моду в 1920е годы — куда и перенесено действие пьесы.
«Любовь и бедность» тоже в оригинале отсутствует. Хоть это и очень жаль. Но…
Что же было в пьесе 1892го? Вот это:
Э н н и … О да, сыграйте нам пожалуйста что-нибудь мелодичное, печальное!
Б а б с. Вы хотите сказать что-нибудь возбуждающее, бравурное? Например тарарабумбию!
Нам это знакомо, да? Мы это встречали у… у Чехова?
Точно. “Тарарабумбия, сижу на тумбе я”, что звучит сначала как “убедительное слово” военного доктора в рассказе “Володя большой и Володя маленький”, а затем в пьесе “Три сестры” — модная во времена fin de siècle шансонетка. Взялась она из многочисленных историй о популярной фигуре конца восемнадцатого века — Тарраре. Этот французский солдат и балаганный актер прославился не воинской доблестью и не актерским дарованием, но фантастическим обжорством. Если бы его видел Рабле! Но Рабле к тому времени уже две с лишним сотни лет, как умер, а вот публика очень любила представления эксцентричного обжоры. Не каждый день увидишь, как за один присест пожирают буквально “три подушки, две скамейки и с едою чемодан!” Таррар был героем анекдотов, газетных карикатур, мюзик-холлов.
Сама тарарабумбия представляет собой, как бы сказать поприличнее, некое звукоподражение тому процессу, который неизбежен у тех, кто съел больше положенного. В шансонетках этот процесс изображался так:
“Бом-бом-тарар!“ или: “Таррар-бом!”
Русский перевод одной такой песенки, который как раз и цитирует Чехов, звучал так:
Тарарабумбия,
Сижу на тумбе я,
И горько плачу я,
Что мало значу я.
Сижу невесел я
И ножки свесил я.
Тарарабумбия
Сижу на тумбе я…
Но, черт возьми, если не было бездомного Бабса, позаимствовавшего дамские юбки, чтобы спастись от полиции, откуда тогда необходимость истории с переодеванием? Почему тетушка?
А вот почему.
Оксфордское общежитие. Студент Чарлэй Уайкам, получает телеграмму от тетушки.
Тетка, бывшая бедной компаньонкой, в свое время удачно выскочила замуж за какого-то дона Педро из Бразилии, откуда привозят орехи, овдовела, получила миллионное наследство и теперь намерена навестить племянника. Да, но Чарлэй занят! Он и его друг Джэк Чесней должны успеть объясниться с Эмми и Китти до того, как те отбудут на лето в Шотландию. Где, кстати, никаких обезьян не водится, орехов тоже, зато там ужасно скучно. Но самое худшее — полковник Спеттиг (который в русском переводе почему то превратился в Спетлайга), дядя одной и опекун другой, злодейски запрещает барышням даже думать о мужчинах. Иначе ему, понятное дело, придется дать им приданое и вообще проститься с денежками обеих.
Словом, все, как мы знаем.
Проблема заключается вот в чем: во-первых, тетушка свалилась как снег на голову как раз тогда, когда для Чарлэя и Джэка остались считанные часы — последняя возможность объясниться. Во-вторых, приличная девушка викторианской эпохи не может себе позволить беседовать с мужчиной наедине, если при ней нет компаньонки (хотя все знают, что это глупость). Какая-нибудь дама должна сопровождать девушек. Кто-то должен развлекать тетушку, пока происходит объяснение. Тем более, что старый солдат, не знающий слов любви, сурово следит за девушками и может ворваться в любой момент.
“Где я тебе в три часа ночи возьму мужчину?” — как говаривал герой известного анекдота. Где быстро найти даму, если вы находитесь в мужском общежитии? Только в самом общежитии. Бабс Баберлей как раз получил роль престарелой тетки в спектакле одного домашнего театра и, вообще говоря, собирался на репетицию.
Вероятно, это судьба.
Потому что Бабс — душа компании, выдумщик и хулиган, скрывает страшную тайну. Он был в Монте-Карло. Погодите, это еще не тайна. Тайна в том, что там он встретил девушку. Но опоздал — тоже упустил момент, подходящий для объяснения. Где девушка, теперь решительно неизвестно, как с ней познакомился Бабс — тоже, и чем он занимался до и после — не менее того.
А между тем, настоящая тетушка Чарлэя сообщает своей воспитаннице мисс Делэй:
— А у кого же он его выиграл?
Ну, вы же догадались, у кого? Тогда дальше.
Дальше оказывается, что сердечная привязанность мисс Делэй, может быть, совсем и не сердечная: Элла считает, что обязана вернуть эти деньги благородному юноше, который был так добр, что развлекал отца на смертном одре единственным способом, который мог сделать счастливыми последние часы старого игрока.
На это тетя Люсия спокойно возражает: лорд Баберлей денег назад не возьмет, он проиграл их нарочно.
А еще потом окажется, что сэр Фрэнсис Чесней, снисходительный отец, безропотно оплачивавший долги своего сына Джэка, больше этого делать не может. Джэк, кстати, не из тех, кто станет лить слезы по прожитым денежкам. И не из тех, кто огорчается из-за необходимости работать. Давайте заглянем в маленькую гостиную оксфордского общежития?
Д ж э к. Квартирка у меня будет…
К и т т и. Еще меньше!
Д ж э к. Мои личные расходы…
К и т т и. Совсем капельные!
Д ж э к. Прислуга у меня…
К и т т и. Сомнительно будет ли!
Д ж э к. Вместо экипажей…
К и т т и. Буду ездить на конке и в омнибусе.
Д ж э к. Все это один я перенесу легко, но вы, Китти…
К и т т и (встает). Что такое я?…
Д ж э к (печально). Вы не можете жить в такой обстановке, вы привыкли к роскоши, вы не знаете забот…
К и т т и. Джэк, неужели вы меня так мало знаете?
Но тетя Чарлэя уже стоит перед дверью, на которой указана фамилия: Чесней.
Двадцать пять лет тому назад некто с таким именем тоже упустил возможность объясниться.
Чувствуете теперь мораль этой сказки? Тогда вот вам еще один финал — в добавление к уже известному, филофоски глубокому:
Л ю ц и я (Бабсу). Ну, а теперь как же наказать вас за то, что вы выведали ее тайну? (Показывает на Эллу).
Б а б с (выходит с Эллой на середину). Я раскаиваюсь от всего сердца, и в знак этого искренно прошу у вас ее руки! (Обнимает Эллу).
Э л л а. Тетя?
Л ю ц и я (кивает утвердительно головой).
Б а б с. Уф, наконец-то я чувствую себя опять мужчиной!
С п е т л а й г (вскакивая с кресла, в бешенстве). Вот я посмотрю, чем вы себя почувствуете, когда я посажу вас на скамью подсудимых, урод вы эдакий!
(Общий смех. Занавес).
P.S. Что же касается донны д’Альвадорец, то она вскорости тоже вышла замуж.
|
|
