«Лишь гении доступны для толпы! Но ведь не все же гении – поэты?!» – 16 мая 1887 года родился Игорь Северянин

Игорь Северянин (1887 – 1941)

«Новости литературы» поздравляют читателей с 130-летием со дня рождения русского поэта Игоря Северянина, одного из популярнейших поэтов начала ХХ века, поэтов Серебряного века.

Игорь Васильевич Лотарев (так звучит настоящее имя поэта) родился в Петербурге, однако большая часть его детских, отроческих и юношеских лет прошла на череповецкой земле, где в деревне Владимировка располагалось имение Лотаревых. Мать его происходила из известного дворянского рода Шеншиных, а нити родства связывали ее с Фетом, Карамзиным, Коллонтай.

Стихи Игорь начал писать еще с детства. Впервые его сочинение было опубликовано в журнале «Досуг и дело» за 1905 год: там под фамилией Игорь Лотарев было помещено стихотворение «Гибель Рюрика». Псевдоним появился позже. Кстати, сам Игорь-Северянин писал его именно через дефис: как второе имя, а не фамилию. Имя Игорь было дано ему по святцам, в честь святого древнерусского князя Игоря Олеговича, а приложение «Северянин» делало псевдоним близким к «царственным» именам и означало место особенной любви. Но традиция писать «Северянин» как фамилию закрепилась так же, как традиция толковать поэта односторонне по его «экстазным» стихам.

Всероссийская слава Игоря-Северянина пошла со знаменитой обмолвки Льва Толстого о ничтожестве русской поэзии. В 1909 году некий журналист привез одну из брошюр Северянина в Ясную Поляну и прочитал стихи из нее Льву Толстому. Сиятельного графа и убежденного реалиста резко возмутило одно из «явно иронических» стихотворений – «Вонзите штопор в упругость пробки, и взоры женщин не будут робки», – и он разнес поэта в пух и прах. После чего, говоря словами самого поэта, «всероссийская пресса подняла вой и дикое улюлюканье, чем и сделала меня сразу известным на всю страну… С легкой руки Толстого, меня стали бранить все, кому было не лень. Журналы стали печатать охотно мои стихи, устроители благотворительных вечеров усиленно приглашали принять в них, – в вечерах, а может быть, и в благотворителях, – участие», – вспоминал позднее поэт.

Михаил Арго писал в своей книге воспоминаний о малоизвестном в то время Игоре-Северянине: «…Большими аршинными шагами в длинном черном сюртуке выходил на эстраду высокий человек с лошадино-продолговатым лицом; заложив руки за спину, ножницами расставив ноги и крепко-накрепко упирая их в землю, он смотрел перед собою, никого не видя и не желая видеть, и приступал к скандированию своих распевно-цезурованных строф. Публики он не замечал, не уделял ей никакого внимания, и именно этот стиль исполнения приводил публику в восторг, вызывал определенную реакцию у контингента определенного типа. Все было задумано, подготовлено и выполнено.

Закончив чтение, Северянин удалялся все теми же аршинными шагами, не уделяя ни поклона, ни взгляда, ни улыбки публике, которая в известной своей части таяла, млела и истекала соками преклонения перед «настоящей», «чистой» поэзией».

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен,
Я повсесердно утвержден!

От Баязета к Порт-Артуру
Черту упорную провел.
Я покорил литературу!
Взорлил, гремящий, на престол!

В 1911 году Валерий Брюсов, тогдашний поэтический мэтр, написал Игорю-Северянину дружеское письмо. Другой мэтр символизма, Федор Сологуб, принял активное участие в составлении первого большого сборника Игоря Северянина «Громокипящий кубок» (1913), сопроводив его восторженным предисловием. А современники бывали откровенно шокированы действительным бытом «святозарного», на поэтических выступлениях которого обезумевшие от восторга поклонницы кидали к его ногам бриллианты и золотые украшения. Между прочим, широко цитируемые «ананасы в шампанском» – это тоже изобретение Игоря-Северянина. Его современники были не раз обескуражены, когда в ресторане он заказывал… рюмку водки с соленым огурцом.

Интересно, что когда началась Первая мировая война Игорь-Северянин ее приветствовал и даже обещал повести поклонников «на Берлин», однако быстро проникся серьезностью происходящего и опять углубился в личные переживания, заполняя дальше дневник своей души.

Игорь-Северянин – не только русский поэт Серебряного века, но и переводчик. Именно он основал литературное движение под названием «эгофутуризм», что, впрочем, не мешало ему ездить в турне с кубофутуристами Крученых, Маяковским и Хлебниковым. А 27 февраля 1918 года на поэзо-вечере в Политехническом музее в Москве Игорь-Северянин был избран «королем поэтов». Вторым признали Владимира Маяковского, а третьим – поэта-футуриста Василия Каменского. А вот присутствующему на вечере Александру Блоку никакого титула уже не досталось…

Отныне плащ мой фиолетов,
Берэта бархат в серебре:
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.

Отъезд с матерью и «музой музык» на отдых в эстонскую приморскую деревню Тойла от войны и разрухи Петрограда и Москвы превратился вынужденную эмиграцию, когда в 1920 году Эстония отделилась от России. Но сам поэт не считал себя эмигрантом, он подчеркивал: «Я дачник с 1918 года». Довольно быстро он начал вновь выступать в Таллине (сейчас Таллинн) и других городах, по-прежнему много писал: в 1919-1923 годах вышли 9 новых книг. С 1921 года поэт гастролировал и за пределами Эстонии: 1922 год – Берлин, 1923 – Финляндия, 1924 – Германия, Латвия, Чехия…

В конце 1939 года Эстония вошла в состав СССР и формальное возвращение поэта на родину состоялось. Он написал стихотворение «Наболевшее» – покаянную исповедь перед новой властью и перед читателем. Однако его возвращение как поэта оставалось неосуществленным. Друзья безуспешно пытались убедить различные редакции опубликовать стихи Северянина. В 1940 поэт признался, что «издателей на настоящие стихи теперь нет. Нет на них и читателя. Я пишу стихи, не записывая их, и почти всегда забываю». Близились оккупация Эстонии, война…

20 декабря 1941 года Северянин скончался. Поэта похоронили в Таллине, а на памятнике вырезали его строки:

Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!