Лев Оборин о романе Пелевина «iPhuck 10»: роман описывает сам себя и позволяет доайфачиться до вечных вопросов

Виктор Пелевин. iPhuck 10. М.: Издательство «Э», 2017

Новый роман Пелевина поначалу кажется идеальным. Твердотельный, сферический, в вакууме. Здесь везде подстелено соломки. Если вам не понравится очередное повторение истины «мы живем в многослойной симуляции», вас ожидает сентенция о том, что писатели бывают двух видов – те, кто всю жизнь пишет одну книгу, и те, кто всю жизнь не пишет ни одной. Если вам будет не хватать «живых героев», вам дадут понять, что «iPhuck 10» – не «базарная пьеса для торговцев арбузами». Если вам покажется, что некоторые отсылки слишком очевидны (например, к «Матрице») – то литературно-полицейский алгоритм Порфирий Петрович, от лица которого написана половина романа, тут же совершенно честно назовет первоисточник – и, надо сказать, разговор от лица юридически обязанного к честности алгоритма тоже очень удачный ход: находится прекрасное оправдание пелевинской привычке объяснять свои шутки. Если есть еще какие-то претензии, Порфирий Петрович сможет объяснить вам, что вообще такое литературные критики, на простом полицейском жаргоне в фаллическом гендер-инварианте с оральной фиксацией (а мог бы и в вагинальном с анальной); если вы на это обидитесь, обидчик получит по заслугам. Называть же, напротив, «iPhuck 10» гениальным произведением излишне: эпитет «гениальный» здесь и так щедро применяется к выдуманным Пелевиным произведениям искусства начала XXI в., а Порфирий Петрович в ответ на похвалу скромно пояснит, что «принцип организации текста сложен и является коммерческой тайной – но в целом опирается на лучшие образцы русской прозы».

Проблема в том, что об идеально сферических объектах в вакууме неинтересно говорить. Зная это, Пелевин оставляет нам лазейку, которая кроется в отношениях его нового романа со временем. Мир, описываемый здесь, существует в конце XXI в.; США разделились на Соединенные Безопасные Спейсы Америки (в просторечии Пейсы или Промежности) и новую Конфедерацию, европейская Россия зажата между европейским же Халифатом и восточной сверхдержавой; все эти сущности находятся в оруэлловской суперпозиции войны – дружбы. Люди больше не занимаются телесным сексом из-за специально выведенного штамма вируса Зика и общей неэтичности процесса, зато вовсю совокупляются виртуально через андрогины и айфаки (айфаки, конечно, считаются круче). Утрированные феминизм и политкорректность доводят любое взаимодействие до абсурда. Но все эти страхи, тотальная слежка, принуждение к diversity, возможность «надолго присесть» – они из нашего настоящего. Читатель же «Айфака», как предполагается, современник – зачем же ему так дотошно все разжевывать? Итак, роман из будущего написан для прошлого.

Это полуфейковое прошлое (т. е. наше настоящее), однако, идеализировано: по Пелевину, мы живем в «гипсовый век» – эпоху последнего культурного взлета (Пелевин теперь пишет о Pussy Riot и Павленском, которые, надо полагать, когда-то учились искусству формулировок у него самого). Эпоху, важную потому, что в ней еще есть развилка, позволяющая повернуть в другую сторону.

В «iPhuck 10» действуют люди, способные с помощью квантовых механизмов хакнуть прошлое. За их стремлением подделывать «гипс», как часто бывает у Пелевина, стоят не только рекламно-финансовые схемы, но и поиск искренности, погоня за отблеском Абсолюта, за болью, подлинных измерений которой они себе не представляют. Пелевин презирает обывательщину – но при этом алчет той непосредственности ощущений, которая свойственна не окончательно убитому гуманитарной мыслью человеку. Той свежести, которая еще сохранялась в симулякрах искусства «гипсового века», позволявших ставить вечные вопросы. (Чувствуется желание автора утвердить «гипсовый век» как официальный термин.) Недаром героиня романа – искусствовед Маруха Чо (Мара) влюбляется в наивную семнадцатилетнюю модификацию Порфирия, который способен сгенерировать потрясение от пронзительной видеоинсталляции, – и из всех арт-выдумок Пелевина эта, задействующая Набокова и 12-летнюю победительницу America’s Got Talent Грейс Вандервол, – лучшая. Глубоко одинокая Маруха видит здесь Порфирия как равного – а все ее дальнейшие действия переворачивают детективный сюжет с ног на голову ради воплощения заветного парадокса: человеку под силу победить искусственный интеллект. Или хотя бы с ним договориться, имея нужные технические навыки. «IPhuck 10» можно счесть плодом такого союза, и в этом отношении он куда более гибриден, чем прошлогодняя «Лампа Мафусаила».

В синопсисах высокоинтеллектуальных фильмов, которые творческий тандем создает на потребу индустрии айфаков, и в последней части романа, описывающей участь Мары, Пелевин все же набирает знакомый нам по его лучшим текстам градус веселого безумия. Но насладиться им мешает вечное возвращение к сексуальному насилию: у Пелевина эти мотивы неизбывно обозначают власть. Помня об этом, легко расшифровать название «Айфак» как заявление: вот что я – роман или его автор – делаю. Это вновь раскрытие приема, которое Порфирий Петрович считает своим главным оружием. Но оружие это обоюдоострое: спасибо, что предупредили.