Опера и уличный перфоманс – адаптации романа «Тихий Дон»

Первая часть романа-эпопеи Михаила Шолохова «Тихий Дон» о жизни донского казачества во время Первой мировой войны была положена на музыку, и уже в 1935 году состоялась премьера одноименной оперы. Самому автору романа опера не понравилась – мало казачьих песен, а в кинохронике 1937 года писали, что полюбившаяся советской публике опера вышла на площадь с инсценировкой «Тихий Дон». Саратовский театр оперы и балета под руководством режиссера Константина Тверского превратил «Тихий Дон» в настоящий уличный перфоманс.

В 1934 году 26-летний студент ленинградского Центрального музыкального техникума Иван Дзержинский представил Дмитрию Шостаковичу первые картины своей оперы «Тихий Дон». Композитор помог ему с оркестровкой и отослал со своей рекомендацией в Ленинградский Малый оперный театр, который в настоящее время, как и до революции, носил имя Михайловский. В это время оперная сцена советской страны весьма нуждалась в опере, которая была бы написана на современном материале, и сочинение Дзержинского приняли к постановке.

Как пишет Померанцев, в это время роман Шолохова еще не был полностью одобрен и атмосфера вокруг него и самого автора была неоднозначной. Выпустили 3 книги романа, третья только пробивалась в печать с большой цензурой, 4-я только писалась. Поэтому обращение молодого неизвестного композитора к такому спорному произведению с неясным финалом выглядит как вызов. А у Ивана Дзержинского, однофамильца Железного Феликса, происхождение было не трудовое: он являлся сыном судебного исполнителя царского окружного суда.

В октябре 1935 года прошла премьера оперы «Тихий Дон», а в январе 1936 года театр показал ее на московских гастролях. В «Правде» вышла рецензия, где указали, что спектакль «увенчался положительно триумфальным успехом». Но главный зритель страны Советов пришел только на последний гастрольный спектакль 17 января, а в антракте дирижера Самуил Самосуд и композитора Иван Дзержинский пригласили в ложу к вождю. «Правда» отметила, что Сталин и Молотов дали «положительную оценку» и «отметили значительную идейно-политическую ценность» оперы, хотя и «высказали ряд замечаний» по оформлению спектакля.