Ж. Саломе, С. Галланд «Избавься от одиночества. Чудо общения». ИД Питер, 2012
Издательство:
Издательский дом Питер
|
Терроризм в отношениях, или Если ты меня любишь по-настоящему
Без воображения у любви не было бы ни одного шанса.
РОМЕН ГАРИ
Политический терроризм использует насилие, чтобы вызвать у людей чувство незащищенности и небезопасности и тем самым спровоцировать изменение настроения масс. То же самое с терроризмом в отношениях. Он не провоцирует ни ненависти, ни войны, но под именем семейной любви или любви между двумя людьми он порождает жестокость и насилие. Он эксплуатирует чувства, которые испытывают все люди, — верность и страх потерять любимого человека — чтобы заставить их подчиняться и смиряться.
Такого типа терроризм происходит каждый день — за обеденным столом, в кроватях супругов или просто любящих друг друга людей, в машинах. Семья, пара, близкие отношения заставляют нас чувствовать вовлеченность и испытывать огромные эмоциональные ожидания; порождаемая жестокость по отношению к окружающим соответствует желаниям и страхам, проецируемым на них, и полученным разочарованиям. Слова, которыми описывают свое состояние жертвы эмоционального терроризма в отношениях, звучат жестоко: обладание, удушье, подавление, пленение, тирания, паралич, смерть («Я чувствую себя мертвецом»).
«Без него я большего не существую». «Когда она так говорит обо мне, я превращаюсь в руины, я теряю всю свою целостность».
В основе терроризма лежит попытка замещения. А именно:
- заменить желания близких своими желаниями;
- поставить свои нужды на первое место;
- заменить идеологию близких своей.
Терроризм в отношениях может осуществляться в довольно мягкой и доброжелательной форме («Для тебя было бы лучше, если бы…»), покровительственной форме («Я подумал, что тебе будет скучно уезжать одному на отдых, поэтому я попросил Жана сопровождать тебя») или в более открытой и жестокой форме — критика, шантаж и упреки («Если ты не будешь венчаться в церкви, значит, ты нас не любишь, ты перестанешь быть моим сыном», «Если снова встретишься с этим человеком, я перестану с тобой разговаривать»).
Также он может принимать форму парадоксального приказа (противоречивые желания) или отрицания (поступать так, как будто другие ничего не сказали, как будто у них нет никаких личных желаний и мнений). Одна из форм отрицания заключается в том, чтобы завладеть разговором, начатым другим, отвечая ему в таком роде:
«Да, я знаю».
«Я так и знал, что ты это скажешь».
И тогда получается, что высказанная собеседником мысль лишается ценности.
Разнообразный арсенал
Терроризм может быть совсем незаметным, без драм и драк. Его оружие — это укоризненное молчание, сарказм, выражение нетолерантности, такое как вздохи и тяжелые взгляды, колкие замечания, убийственные взгляды, увещевания, обращения к альтруизму и чувству жалости, вины и стыда. Отказы в сексе или в чем-то еще, давящее молчание, раздраженные жесты, слезы, расследования, дискредитирование и еще множество других средств. На этом поприще вырастают удивительные актеры, жонглирующие отношениями, превосходные канатоходцы, ловко балансирующие на грани манипуляций.
Если обернуться назад, то можно посмеяться и восхититься тому, к каким приемам эквилибристики в отношениях прибегают окружающие, чтобы спровоцировать нашу болезнь, выбить нас из состояния равновесия, заставить сходить с ума.
Но согласно какому плану пускаются в ход эти разнообразные приемы? Преследуемая цель — это либо заставить измениться партнера, либо помешать ему измениться, но в любом случае использовать его (как мусорное ведро, как инструмент в своих делах, как помощника, как источник денежной наживы и так далее), заставить его подчиняться, связать его с каким-то событием или человеком.
Так как мы не можем дать сами себе достаточно любви, внимания и заботы, то из этого следует, что наши близкие должны восполнить этот недостаток. Если вдруг они не сделают подобного в том виде, в котором мы этого от них ждем, мы начинаем их заставлять. Внушая им чувство вины, соблазняя или прибегая к силе, мы стремимся получить все то, что не было нам дано в полной мере.
Когда исполнение наших желаний зависит от других, когда мы не можем вынести того, что близкие и дорогие нам люди не отвечают нашим надеждам, когда мы не способны вытерпеть того, что они отличаются от образа, который мы создали у себя в голове, тогда мы и прибегаем к эмоциональному терроризму. Он базируется на совокупности намерений, желаний и страхов, возложенных нами на конкретного человека под предлогом нашей к нему любви.
Когда мы были детьми, нам достаточно было заплакать или скорчить гримасу, чтобы кто-нибудь тут же сделал так, как мы хотим. Такую силу воздействия трудно забыть!
Мне нужна ты, и поэтому я буду вести себя так, как ты захочешь.
Конечно, во всех отношениях есть вещи, о которых один из партнеров думает и которые чувствует иначе, чем другой. Это и составляет часть нашего поиска для убеждения, что наш партнер чувствует нашу любовь, принимает отношения, которые мы ему предлагаем и дарим:
«Я хотела бы, чтобы он больше со мной говорил». «Я хотела бы, чтобы мои дети, как и я, любили скалолазание». «Мне хотелось бы, чтобы она радовалась, когда я возвращаюсь домой».
«Ты не можешь так поступить со мной»
Наши желания, возложенные на близких, превращаются в настоящих террористов, когда трансформируются в требования и мы начинаем использовать различные уловки, чтобы принудить других к их исполнению. Пятнадцатилетний подросток начинает кричать по телефону на свою мать, когда она говорит ему, что вернется домой не в полдень, как обещала, а только вечером:
«Ты должна вернуться, ты не можешь поступить так со мной, ты должна выехать прямо сейчас. Ты слышишь? Я хочу, чтобы ты приехала к полудню…»
И это не чувства или даже желания, которые совершают насилие над нашими близкими. Это защитные механизмы, наши страхи и раздражение:
«Я боюсь разочароваться в себе, поэтому мне нужно принижать моего
партнера». «Я боюсь остаться одной, поэтому я так ревную своего мужчину». «Чтобы не ошибиться, я никогда не беру инициативу в свои руки». «У меня сильное ощущение, что я сама испортила свой брак и свою жизнь,
так что моя дочь просто обязана везде преуспевать, жить и быть счастливой ради меня».
Как избавиться от того, чего нам не хватает? Как, например, избавиться от нехватки уверенности?
Тот, кто боится быть брошенным и постоянно живет в страхе быть отвергнутым, оказывает невыносимое (безжалостное) давление на своих близких (на самом деле это они достойны жалости). Ничто не может их переубедить, все будет воспринято ими в свете их ужасно низкой самооценки.
«Ты ни о чем больше меня не просишь, значит, ты больше не доверяешь мне, я тебя больше не интересую, я занимаю так мало места в твоей жизни…» И несколько дней спустя: «Ты все время просишь меня сделать что-нибудь для тебя, и потом ты даже не говоришь, понравилось тебе или нет то, что я сделала. Ты даже спасибо не говоришь, как будто это само собой разумеется. Я только и нужна тебе, что для выполнения твоих дел!»
Упреки и жалобы используются для того, чтобы удержать партнера и в то же время отвергнуть его, чтобы он в свою очередь отверг нас. Таким образом доказывают свои незначительные убеждения те, кто боится быть брошенным:
«Меня могут только отвергать, особенно если я буду таким, какой я есть. А если я буду вести себя по-другому, то это будет другой человек, в которого кто-то влюбится. Я невыносим, требуя, чтобы люди воспринимали меня таким, какой есть, и одновременно отвергали».
Эти двойные послания, адресованные самому себе и другим людям, вызывают страх и чувство, что выхода нет, точнее, есть только один выход — отказ или отдаление. С отчаянным упорством опасающиеся быть покинутыми (а мы все в большей или меньшей степени являемся ими) хотят одновременно и избежать, и вызвать повторение драмы, преследующей их. Особенно когда все идет хорошо.
Предстоящие выходные, которых все с нетерпением ожидают, терпят крах из-за одной вещи, выступающей в роли троянского коня, систематически саботирующего планы.
«Я ждал твоего телефонного звонка, чтобы быть уверенным, что все в силе».
«Послушай, я звонил тебе три дня назад, и мы все обсудили. Я должен был заехать за тобой в десять часов…»
«Да, но если это было так важно для тебя, ты должен был позвонить мне в то утро. Для тебя это обычное дело. Тебе наплевать, если что-то не получится, у тебя всегда есть другие варианты…»
«Я не говорю про другие варианты, я говорю про выходные с тобой».
«У меня больше нет желания ехать к тебе. Мне кажется, тебе наши отношения не важны…»
И вот так начинаются многочасовые переубеждения, обещания, доказательства. Эти выходные, даже не успев начаться, уже обошлись так дорого…
Добрые намерения
«Если бы ты любил меня, ты проводил бы со мной больше времени».
«Если ты любишь меня, у тебя должно возникать желание в тот же момент, что и у меня».
«Если ты меня любишь» означает «ты меня не любишь», и тот, кто любит, оказывается в ловушке этих слов, которые указывают ему, как нужно доказывать свою любовь, полностью ее отрицая.
«Я люблю тебя, но хочу продолжать жить в своей двухкомнатной квартире», — говорит своему другу молодая девушка, которая совсем недавно ушла из отчего дома. «Если бы ты меня действительно любила, — отвечает ее друг, — если бы ты любила меня, как я тебя, ты хотела бы жить вместе со мной».
Здесь любовь приравнивается к схожести вкусов, желаний и чувств. Она смешивается с отношениями. Тот, кто это слышит, может сказать следующее:
«Я знаю, что люблю тебя, но моя любовь не такая, как твоя, и то, что я говорю тебе, что хочу жить какое-то время одна, это выражение моего отношения к тебе и к себе».
Одна из самых сложных вещей в жизни — это различать отношения и чувства. Трудно различить эти две вещи, и становится еще труднее, когда один из партнеров хочет помешать этому.
«Мне надоела твоя учеба. Тебя все время нет дома, дети тоже жалуются. Ты должна выбирать: либо я, либо учеба…»
«В течение многих лет по выходным у меня просто раскалывалась голова, — рассказывает одна женщина. — Муж проявлял удивительную чуткость и внимание. Он занимался детьми и ухаживал за мной. После того как я прошла тренинг по личностному развитию и гомеопатические процедуры, головные боли исчезли. Но муж постоянно спрашивает меня, особенно по субботам, как я себя чувствую, все ли со мной нормально, не устала ли я. Его настойчивость стала невыносимой для меня, он злит меня. Ему что, нужно, чтобы мне было плохо?»
Однажды эта женщина взорвалась: кричала о том, что она не хочет, чтобы с ней обращались как с больной, как с хрупкой и неразумной женщиной. Слушая ее истеричные вопли, муж оставался спокойным, а затем сказал ей с сочувствием: «Я же вижу, что ты очень устала. Ты не можешь совладать с собой, тебе нужно отдохнуть. Ни о чем не беспокойся, я обо всем позабочусь».
Отвечая в такой форме, он хоть и руководствовался добрыми намерениями, использовал оружие отрицания — не считаться с мнением и словами своего партнера. Не желая этого, он продолжил подавление. В данной ситуации он подавляет изменения, произошедшие в его жене, чтобы не подвергать опасности свое внутреннее равновесие. На этом примере мы можем отличить бунт, являющийся спонтанным и эмоциональным, от сознательного подавления. Это и есть организованные и беспощадные тактики террористов.
История этой пары и попытка, предпринятая женщиной на пути завоевания автономности, закончится бракоразводным процессом, в котором судья согласится с точкой зрения мужа. Против нее в качестве доказательств ее психического расстройства были предъявлены тренинги, в которых она участвовала, такие
как ребефинг1, и отрывки из книг, которые она читала — Жанин Фонтэнь2 и «Беседы с ангелом» Гитты Маляс3. У нее забрали детей, а судья сказал ей: «Вы недостаточно самостоятельны, чтобы заботиться о своих детях».
В том, как кто-нибудь пытается выставить своего партнера больным и слабым, мы можем увидеть и его ужасное замешательство, ведь он таким образом пытается взять верх над партнером. Но он никогда не выскажет вслух свои сомнения, будет сражаться с ними и отрицать их, проявляя жестокость и насилие по отношению к своим близким под предлогом хороших чувств и принципов. Эта жестокость губительна для двух людей, она разъединяет их навсегда, особенно если они продолжают жить вместе.
Во имя интересов своего партнера мы будем стараться навязать ему стиль жизни, который считаем для него лучшим…
Молодая девушка, выросшая в многодетной семье, уговаривает свою мать, которая больше не должна заниматься детьми: «Ты должна ходить на выставки, покупать себе новые вещи, путешествовать, строить планы». Каждый раз, приезжая к матери, она спрашивает: «Что нового ты сделала?»
Мать чувствует себя виноватой за свое желание просто жить в тишине и покое. Дочь продолжает донимать ее, потому что не понимает, что ее мать сейчас находится на другом жизненном этапе, отличном от ее, и у нее совсем другие желания и возможности.
Нетолерантность, основанная на отсутствии воображения, мешает представить себе, что у близких тоже есть свои нужды, отличные от наших. Она происходит из-за отсутствия дистанции между своим и чужим «я».
1 Ребефинг (англ. rebirthing) — дыхательная психотехника, созданная
в Америке в начале 1970-х годов. Основной целью ребефинга является
трансформация человека и его «возрождение в Духе». — Примеч. перев.
2 Жанин Фонтэнь — автор множества книг по нетрадиционной медицине (методы сафрологии, акупунктуры и астрологии). — Примеч. перев.
3 Гитта Маляс (1907–1992) – автор известной книги «Беседы с ангелом», в которой она рассказывает о своем духовном опыте и испытаниях, через которые прошла во время Второй мировой войны, когда жила в Венгрии. — Примеч. перев.
