Патрик Несс. Война хаоса

— Война, – говорит мэр Прентисс, сверкая глазами. – Наконец-то!

— Заткнись, – осаживаю его я. – Нашел чему радоваться. Только ты один и рад.

— Тем не менее, – с улыбкой произносит он, – она началась.

А я, конечно, уже гадаю, не допустил ли самую страшную ошибку в своей жизни, развязав ему руки и позволив командовать армией…

Но нет.

Нет, только так мы сможем ее спасти. Я пошел на это ради нее.

Мэр сдержит обещание, даже если мне придется его убить.

И вот, когда сонце опускается за горизонт, а мы с мэром стоим на руинах собора и смотрим через городскую площадь туда, где по склону холма зигзагом спускается армия спэклов, возвещая о своем прибытии сокрушительным трубным ревом…

Когда за нашими спинами в город вторгается армия «Ответа» под командованием госпожи Койл, прокладывая себе путь бесконечными Бум! Бум! БУМ!..

Когда с юга на площадь уже входят отряды армии мэра – и первым за новыми приказами скачет мистер Хаммар…

Когда жители Нью-Прентисстауна, спасаясь от верной смерти, бегут что есть мочи в разные стороны…

Когда корабль-разведчик приземляется на холме неподалеку от госпожи Койл – хуже места просто нельзя и придумать…

И когда Виола…

Моя Виола…

…с переломанными ногами мчится сквозь сумерки верхом на коне…

Да, думаю я.

Началось.

Конец близок.

Конец всему.

— О да, Тодд, – говорит мэр, радостно потирая руки, – ты совершенно прав.

И снова повторяет страшное слово, как бутто наконец сбылась его самая заветная мечта.

— Война!

 

 

НАЧАЛОСЬ

 

Две битвы

 

[Тодд]

 

— Мы должны немедленно ударить по спэклам! – кричит мэр своим людям, направляя Шум прямо им в головы.

И в мою тоже.

— Они собираются у начала дороги, – говорит он, – но дальше им не пройти!

Я кладу руку на спину Ангаррад. Они с Морпетом прискакали с заднего двора почти сразу, как я развязал мэра. Перешагнув через стражников, которые помогли мне схватить мэра и до сих пор неподвижно лежат на земле, мы быстро забрались в седла, и к этому мгновению на главной площади уже начала беспорядочно выстраиваться армия.

Впрочем, не вся: длинная вереница солдат все еще тянется по дороге с южного холма – дороге, на которой должна была развернуться битва.

Жеребенок? думает Ангаррад, и я чувствую, как все ее тело пронзают иголочки страха. Она напугана до полусмерти.

Я тоже.

— БАТАЛЬОНЫ, СТРОЙСЯ! – командует мэр. В ту же секунду мистер Хаммар, мистер О’Хара и мистер Тейт отдают честь, а солдаты начинают строиться и снуют в толпе так быстро, что смотреть больно.

— Знаю, – говорит мэр. – От красоты глаза слепит, правда?

Я навожу на него винтовку – винтовку, которую отобрал у Дейви.

— Помни о нашем соглашении. Ты позаботишься о Виоле и не будешь пытаться меня контролировать. Только в этом случае я сохраню тебе жизнь. Только для этого я дал тебе свободу.

Его глаза вспыхивают.

— Выходит, тебе нельзя выпускать меня из виду! Придется и в бой вместе со мной пойти, Тодд Хьюитт. Ты готов?

— Готов, – отвечаю я, хоть и не готов ни разу, просто стараюсь об этом не думать.

— У меня предчувствие, что ты не подведешь.

— Заткнись. Один раз я тебя побил – побью еще раз.

Он ухмыляется.

— Ничуть в этом не сомневаюсь.

— К БОЮ ГОТОВЫ, СЭР! – кричит со своего коня мистер Хаммар, отдавая честь.

Но мэр не сводит с меня дразнящего взгляда.

— Они готовы, Тодд. А ты?

— Да начинай уже!

Тут его улыбка становится еще шире. Он поворачивается к своей армии.

— Сначала в атаку пойдут две дивизии. – Его голос, змеясь, проникает в головы всех присутствующих – уши затыкать бесполезно. – Первой пойдет дивизия капитана Хаммара, следом – дивизия капитана Моргана! Капитаны Тейт и О’Хара дождутся прибытия остальных солдат и вооружения, после чего как можно скорее вступят в бой.

Вооружения? думаю я.

— Если, конечно, к тому времени битва уже не закончится…

Солдаты смеются – громко, испуганно, натужно.

— Соединившись, вооруженные силы Нью-Прентисстауна загонят армию спэклов обратно на холм и покажут им, что такое НАСТОЯЩАЯ ВОЙНА!

Одобрительный рев солдат.

— Сэр! – кричит капитан Хаммар. – Как нам быть с армией «Ответа», сэр?

— Сперва разобьем спэклов, – отвечает мэр. – После этого сражение с «Ответом» покажется нам детской забавой.

Он обводит взглядом своих солдат, а потом смотрит на холм, по которому еще спускается армия спэклов. В следующий миг он вскидывает высоко над головой стиснутый кулак и посылает в мир самый громкий Шумный крик, какой мне доводилось слышать – он проникает прямо в душу.

— К БОЮ!!!

— К БОЮ!!! – отзывается армия и быстрым маршем покидает главную площадь.

Мэр опять переводит взгляд на меня – вид у него такой, бутто он еле сдерживает радостный смех. Не сказав ни слова, он пришпоривает Морпета, и они уносятся вслед за армией.

За армией, ушедшей на войну.

Следуй? спрашивает Ангаррад, истекая страхом, точно потом.

— Он прав, – говорю я. – Нельзя выпускать его из виду. Он должен сдержать слово и выиграть войну. Он должен спасти ее.

Ради нее, думает Ангаррад.

Ради нее, с чувством думаю я в ответ.

И мысленно проговариваю ее имя…

Виола.

Тотчас Ангаррад бросается в бой.

 

[Виола]

 

Тодд, думаю я, скача на Желуде меж людей, толпящихся на дороге – каждый пытается бежать то от ужасных трубных звуков с запада, то от бомбежки госпожи Койл на востоке.

БУМ! взрывается очередная бомба, и неподалеку в небо поднимается огненный шар. Крики вокруг почти невыносимы. Люди, бегущие вверх по дороге, врезаются в тех, кто бежит вниз, и все путаются у нас под ногами.

Так мы никогда не доберемся до корабля переселенцев первыми.

На западе снова трубят в рог, и снова все вокруг оглашается людскими криками.

— Скорее, Желудь, – бормочу я, – что бы это ни было, мои друзья смогут…

Внезапно кто-то хватает меня за руку и едва не сдергивает на землю.

— Отдай коня! – орет на меня какой-то человек, все сильней дергая за руку. – Отдай!

Желудь переступает с ноги на ногу и вертится на месте, пытаясь вырваться, но вокруг нас столпилось слишком много народу…

— Отпусти! – кричу я.

— Отдай мне коня! Спэклы идут!

От удивления я едва не вываливаюсь из седла.

— Что?!

Но он меня не слушает, и даже в темноте я вижу пылающий в его глазах ужас.

ДЕРЖИСЬ! кричит Шум Желудя, и в следующий миг конь встает на дыбы, обрушивая копыта на моего обидчика, а потом уносится в ночь, расталкивая всех, кто преграждает нам путь.

Мы выезжаем на относительно свободный участок дороги, и Желудь припускает вперед еще быстрей.

— Спэклы?! – вслух спрашиваю я. – Что это значит? Не могли же они…

Спэклы, думает Желудь. Армия спэклов. Война.

Я оборачиваюсь на скаку и смотрю на огни, спускающиеся зигзагом по холму.

Армия спэклов.

На город идет еще одна армия.

«Тодд?» думаю я и понимаю, что каждый удар копыта по дороге уносит меня все дальше от него. И от схваченного мэра.

Вся надежда на корабль. Мои друзья нам помогут. Не знаю как, но они помогут нам с Тоддом.

Мы остановили одну войну – остановим и другую.

И я снова твержу в мыслях его имя, «Тодд, Тодд», чтобы издалека придать ему сил. Мы с Желудем несемся навстречу «Ответу», навстречу кораблю-разведчику, и я несмотря ни на что надеюсь на чудо…

 

 

[Тодд]

 

 

Ангаррад бросается вслед за Морпетом и армией, которая мчится к холму, бесцеремонно сшибая с ног жителей Нью-Прентисстауна, которые ненароком оказываются у них на пути. Армия состоит из двух батальонов – во главе первого скачет орущий во всю глотку мистер Хаммар, а во главе второго – чуть потише орущий мистер Морган. В целом по дороге марширует человек четыреста: винтовки подняты, лица искорежены воинственным криком.

А Шум…

Их Шум чудовищен. Он сливается в единый страшный рев, похожий на огромного и злобного великана, шагающего по дороге.

От этого звука сердце так и норовит выпрыгнуть из груди.

— Держись поближе ко мне, Тодд! – кричит мэр и немного сбавляет ход, чтобы я мог с ним поравняться.

— Не волнуйся, я с тебя глаз не спущу. – Я покрепче стискиваю винтовку.

— Это для твоего же блага, – бросает он через плечо. – И потом, ты мне тоже коечто обещал. Нам потери от дружественного огня сейчас ни к чему. – Он подмигивает.

Виола, думаю я, мысленно бросая в мэра сгусток Шума.

Он морщится.

Да и ухмылочка с его лица сползает.

Мы едем дальше, по главной дороге через западную часть города, мимо развалин первых тюрем, которые «Ответ» спалил в результате своей самой крупной диверсии (если не считать севодняшнего удара). Здесь я был всего раз, когда бежал на площадь с раненой Виолой на руках: нес ее из последних сил, нес навстречу надежде и спасению, но нашел только человека, который сейчас скачет рядом со мной, который убил тысячу спэклов, чтобы развязать эту войну, который пытал Виолу, который убил родного сына…

— Разве сейчас ты предпочел бы видеть на моем месте другого человека? – спрашивает мэр. – Разве я не гожусь для войны?

Чудовище, думаю я, вспоминая слова Бена. «Война превращает людей в чудовищ».

— Неправда, – возражает мэр. – Прежде всего она делает из нас мужчин. Без войны мы только дети.

Очередной трубный рев чуть не сносит нам головы. Некоторые солдаты сбиваются с шага.

Мы поднимаем глаза к подножию холма. Туда сейчас стеклось больше всего факелов: спэки собирают силы, чтобы дать нам отпор.

— Готов повзрослеть, Тодд? – спрашивает мэр.

 

 

[Виола]

 

БУМ!

Очередной взрыв гремит прямо впереди, совсем близко, и над кронами деревьев взлетают дымящиеся щепки. От страха я забываю о сломанных лодыжках и пытаюсь пришпорить Желудя – но тут же сгибаюсь пополам от боли. Повязки Ли (он до сих пор на юге, ищет «Ответ» там, где их нет, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо) хорошо фиксируют ноги, но все же это не гипс. Боль пронзает все мое тело вплоть до железного клейма, рука под которым снова начинает пульсировать. Я закатываю рукав. Кожа вокруг железа красная и горячая, а сама полоска все так же прочна и непоколебима: ее не снять и не отрезать, теперь я 1391-я до конца своих дней.

Такую цену мне пришлось заплатить.

Чтобы найти его.

— И теперь мы сделаем все, чтобы эта плата не оказалась напрасной, – говорю я Желудю, который ласково называет меня жеребенком и мчится дальше.

Воздух наполняется дымом, впереди показываются огни. Люди вокруг так же бегают в разные стороны, но здесь, на окраине города, их гораздо меньше.

Если госпожа Койл и «Ответ» ударили с востока, от министерства Вопросов, то они уже давно прошли мимо холма, на котором когда-то стояла радиобашня. Там наверняка и приземлился корабль. А госпожа Койл развернулась и на какой-нибудь небольшой быстрой двуколке помчалась им навстречу. Но кто тогда остался за главного?

Желудь несется вперед, дорога поворачивает…

БУМ!

Впереди вспыхивает свет, и еще одно общежитие взлетает на воздух: в ослепительном пламени на секунду мелькает отражение дороги.

И тут я их вижу.

«Ответ».

Мужчины и женщины шагают рядами друг за другом: у кого на груди, у кого прямо на лицах намалевана синяя «О».

И все с винтовками наготове…

А сзади едут телеги с взрывчаткой…

И хотя многих я узнаю даже издалека (госпожу Лоусон, Магнуса, госпожу Надари), они все мне как чужие – такие у них ожесточенные, суровые, сосредоточенные лица, такие напуганные, но храбрые и решительные глаза… Я невольно останавливаю Желудя и боюсь ехать дальше.

Вспышка света затухает, и они снова скрываются в темноте.

Вперед? спрашивает Желудь.

Я немного медлю, гадая, как они меня встретят. И станут ли вообще разбираться, кто это к ним скачет – может, от греха подальше сразу пальнут по мне из всех ружей?

— Выбора нет, – говорю я.

И когда Желудь уже хочет пуститься вскачь…

— Виола? – доносится из темноты.

 

 

[Тодд]

 

Мы подходим к большому чистому полю: справа от нас ревет река, а впереди виднеются бурлящая стена водопада и зигзаг дороги. Армия с ревом входит на поле – капитан Хаммар во главе, – и хотя я был здесь всего однажды, я отлично помню, что раньше тут стояли дома и деревья. Видимо, мэр заранее расчистил это место, чтобы сделать из него поле боя…

Прямо как знал…

Думать об этом мне некогда, потомушто мистер Хаммар уже орет: «СТОЙ!», и солдаты начинают останавливаться, выстраиваясь в боевом порядке. Все мы смотрим вперед…

И вот они…

Первые отряды армии спэклов…

Высыпают на поле – сперва дюжина, потом две, десять, – льются с холма, точно река белой крови. В руках у них факелы, луки, стрелы и какие-то странные белые палки. Пехота толпится вокруг огромных белых зверей: они похожи на волов, но гораздо выше и шире, а из морды торчит массивный рог. Звери эти закованы в тяжелую броню – с виду глиняную, – и на многих спэклах точно такая же. Под глиной прячется тонкая белая кожа…

Очередной трубный рев чуть не рвет мне барабанные перепонки, и вот я вижу сам рог: он приделан к спинам двух рогатых тварей, и в него дует тот огромный спэкл…

И… боже…

Ох господи…

Их Шум…

Он скатывается с горы, сам по себе похожий на страшное оружие, точно пена на гребне огромной волны. Он летит прямо на нас… страшные картинки… наших солдат рвет на кусочки, вокруг творятся неописуемые ужасы и мерзости…

А в ответ уже несутся наши угрозы: головы летят с тонких белых плеч, пули разрывают на части белые тела, всюду кровь и смерть без конца без конца без конца…

— Не отвлекайся, Тодд, – говорит мэр. – Или война унесет твою жизнь. А мне так любопытно узнать, каким мужчиной ты станешь.

— СТРОЙСЯ! – доносится крик мистера Хаммара, и армия тотчас начинает выстраиваться в нужном порядке. – ПЕРВАЯ ЛИНИЯ, ГОТОВЬСЬ! – кричит он, и солдаты вскидывают винтовки, готовые по команде броситься вперед. За первой линией уже образуется вторая.

Спэклы тоже остановились и разворачивают такой же длинный строй у подножия холма. Посреди их первой линии стоит рогатый зверь, а на спине у него закреплено что-то вроде гигантской белой костяной рогатки. За ней на спине зверя стоит спэкл.

— Это еще что такое? – спрашиваю я мэра.

— Скоро узнаем, – ухмыляется он.

— ГОТОООВСЬ! – орет мистер Хаммар.

— Держись ближе ко мне, Тодд, – предостерегает меня мэр. – Не лезь на рожон.

— Да знаю, – с тяжелым чувством отвечаю я. – Ты руки пачкать не любишь.

Он ловит мой взгляд.

— Не переживай, еще успеем перепачкаться!

А потом:

— ВПЕРЕД!!! – во всю глотку кричит мистер Хаммар.

И война начинается.