Татьяна Степанова «Валькирия в черном»

ГЛАВА 6
ЧЕЛОВЕК ОПАСНЫЙ

– С самого начала и темп прибавьте. Не скатывайтесь в медляк, друзья!
И раз, два…
– Одну минуту у меня скрипка расстроилась. Семен, дай ноту.
И вот так каждую репетицию! Михаил Пархоменко – младший сын Розы Петровны Пархоменко в отчаянии всплеснул руками. Когда-то он мечтал держать в этих руках дирижерскую палочку. Недаром ведь кончил курс консерватории. Иногда до сих пор по ночам снились сны – он дирижирует большим симфоническим оркестром.
Например, увертюра к опере «Тангейзер». Ну то место, где тромбоны возвещают о наступлении новой эры или конца…
Собственно это одно и то же – начало и конец. В его конкретном случае – уж точно почти одно и то же. Когда жизнь подошла к середине, ни на йоту не реализовав ни одной вашей заветной мечты.
О доблестях, о подвигах, о славе мечталось в юности. О музыке. О грандиозной мировой славе. И ведь имелись задатки и материальная база. Как-то однажды старший брат Сашка сказал ему в подпитии, уже когда ворочал большими деньгами: все для тебя, братан, сделаю. Хоть ты и полное чмо, но ты моя родная кровь. Желаешь – куплю тебе оркестр.
А чего собственно было его покупать, бросать деньги на ветер? Их городок достославный и гордый, некогда промышленный и весь из себя такой рабочий, пролетарский имел среди других примечательностей помимо заводского стадиона и трамвая (единственного в своем роде в Подмосковье) еще и музыкальное училище.
Не нужную роскошь по нынешним-то временам. Однако училище продолжало выпускать музыкантов, которые хотели лабать хоть на свадьбах, хоть на похоронах.
На симфонический оркестр эта публика не тянула. Духовой оркестр выглядел бы почти что реликтом. Рок-группа, о которой тайком мечтали все подростки Электрогорска, дьявольски нуждалась в талантливом солисте и песенных текстах.
И тогда Михаил Пархоменко, которого старший брат его, ныне покойный звал не иначе, как Мишель, придумал создать «эксклюзивную банду» – этакий оркестровый микс классики, рока и фольклора по подобию «Свадебно-похоронного оркестра» Горана Бреговича.
Не хило для подмосковного городишки, где вся жизнь вертится вокруг издыхающего как бронтозавр завода и фармацевтической фабрики?
Не хило.
И ведь не надо забывать, что в городе еще имеется коммерческий банк с филиалами по всей области. И главой его (пусть номинально) теперь после смерти брата является он – основатель и дирижер оркестра.
Были бы, как говорится, деньги. А после смерти брата – там, на кипрской приморской вилле – денег полно.
– Настраивайтесь, мы подождем, – вежливо сказал Мишель Пархоменко первой скрипке своего оркестра.
Когда он брал вот такой тон в разговоре со старшим братом тот только вскидывал брови. «Мишель – человек опасный, – говорил брат Сашка. – Мне ли не знать. Еще в детстве… ну да ладно, я не злопамятный. И не таких сук приручал, обламывал. А он все же брат мой родной, моя кровь. Приручу, обломаю, станет мне верным щитом – подмогой во всем».
Служить верным щитом… Как-то однажды у дверей закрытого клуба на Рублевке, куда приехали они вместе с братом скоротать вечерок, Мишель наблюдал такую картину: подруливает «Майбах», из него горохом сыпят охранники, один несет что-то вроде бронированного щита – заслонки. И в натуре… просто в натуре закрывает этой железякой какого-то толстяка в ботинках из крокодиловой кожи, выпадающего из «Майбаха».
Вроде какой-то ювелирный король так приезжал в клуб – с такой помпой. Они с братом Сашкой потом в баре ржали, вспоминая эту нелепую картину.
Что же, служить брату вот таким щитом всю жизнь? А как же музыка, консерватория, мечты…
«Мишель хоть и чмо, но человек опасный» – говаривал старший брат в подпитии. Побаивался ли его старший брат? Кто знает. Наверно, он с самого детства просто трезво оценивал все его возможности – в том числе и скрытые, потаенные. Но вместе с этим в разговорах почти открыто держал его за этакого занюханного консерваторского интеллигента, никчемного домашнего приживала, неспособного к бизнесу и зарабатыванию денег. За дохлого лузера.
– Готовы? С самого начала. И прибавьте темп. Сколько раз вам повторять? Кто собьется или сфальшивит, тому… в момент оторву его гребанные яйца. Ну, сволочи, погнали!!
Свадебно-похоронный оркестр «Мьюзик-бэнд» города Электрогорска под управлением Михаила Пархоменко грянул так, что с потолка в зале бывшего Дома культуры посыпалась штукатурка ветхой лепнины еще пятидесятых годов.
Эта фирменная «пархоменская» манера общаться. Даже кончив курс московской консерватории Мишель не утратил ее. И она выручала безотказно.
Оркестр играл музыкальное попурри – Мишель сам сделал, аранжировку и оркестровку – тут тебе и Вагнер: увертюра к «Тангейзеру», то место где тромбоны, и хиты «Рамштайна» и много, много всего.
По виду – полная импровизация, на самом деле – почти математический расчет по всем признакам строгой гармонии. Как он и любил.
Точный расчет под видом полной импровизации.
Не эту ли его чисто индивидуальную особенность имел в виду его старший брат Александр Пархоменко, утверждая, что «Мишель – человек опасный»?
Впрочем, ответ на этот вопрос старший унес с собой в могилу. А мать – Роза Петровна никогда каверзных вопросов своему младшему не задавала.
С вдовой брата Натальей у Мишеля всегда складывались непростые отношения. С юности. Они ведь в одном классе учились.
Все тогда шло вкривь и вкось. А потом все изменилось. На горизонте замаячил брат Сашка и сказал свое веское слово. И когда Наталья вышла за него замуж, когда все они стали жить в одном доме, то… все, что было – прошло. Улетело как дым, оставив лишь вежливость и скуку.
Свадебно-похоронный оркестр города Электрогорска после Вагнера и «Рамштайна» дошел в попурри до темы Луи Армстронга.
Мишель дирижировал, наяривал, иногда грозя музыкантам кулаком. Комичное, наверное, зрелище со стороны – длинный худой тип, вечно растрепанный, красивый не по-мужски в отличном костюме, всегда без галстука бессвязно орет, стараясь перекричать оркестр: громче! Быстрее! Скрипка вступает! Я сказал – скрипка! Фагот – сдохни! Сдохни, я сказал! Сейчас не твоя очередь, кончай выпендриваться. Ударные – темп! Темп, мать вашу!!
Матерная брань, как особое соло… Но музыканты терпели. Ведь их дирижер, ныне – после смерти своего брата Александра и его бывшего компаньона Бориса Архипова – самый богатый человек в городе. И он платит им королевскую зарплату из своего кармана. Содержит всю эту музыкальную банду на свой счет, покупает инструменты, организует выступления. И оркестр любят в городе. Он развлекает, забавляет, когда играет по воскресеньям летом в парке и на день города.
Музыканты и Мишель Пархоменко – такие прикольные. Так считает молодежь Электрогорска.
Музыка внезапно оборвалась – эту фишку Мишель придумал особо. Раз – и как отрезало! И все, слава богу, попали в такт, никто не опоздал.
– Фу, молодцы, ведь можете, когда захотите, – Мишель вытер вспотевший лоб.
Наступившую тишину в зале пронзил сигнал мобильного. Мишель достал телефон из кармана.
– Да, слушаю. Это ты? Привет. Я так скучал…
Его лицо озарилось улыбкой, потом вдруг потемнело.
– Это все, что ты хотела мне сказать? Подожди. Мы поговорим наедине. Да послушай же ты меня!
Мишель глянул на музыкантов. И оркестр, вспорхнув как стая, суетливо подхватив инструменты, ринулся к выходу – в раздевалку.
А его хозяин и дирижер остался один в большом пустом зале.
Наедине с тем, кто ему звонил.