Борис Акунин, «Черный город» (из цикла об Эрасте Фандорине)

Черный город — новый роман об Эрасте Фандорине

Давным-давно, когда фильм «Статский советник» еще мог быть поводом для разговоров, несостоявшийся его режиссер и состоявшийся Фандорин Олег Меньшиков сказал в одном интервью, что, господа, вы наделяете героя не теми коннотациями и не совсем понимаете: а дело в том, что Эраст Петрович Фандорин — он же совсем как Джеймс Бонд. Только русский и непьющий.

В этих словах много правды. Еще больше её стало теперь, когда «Координаты Skyfall» и «Черный город» вышли практически одновременно, явив миру двух отнюдь не совершенных, поставленных в странные даже для них обстоятельства героев. Сказать бы здесь — «и от того еще более дорогих нам героев», но тут как раз и закавыка. Не всем дороги Эраст Фандорин и Джеймс Бонд образца 2012 года. Не всем — судя по первой волне отзывов в этих ваших интернетах. Агенту 007 вменяется в вину пренебрежение шпионскими гаджетами и излишняя сентиментальность. Эрасту Петровичу, а более всего — его создателю Борису Акунину, пеняют и того похлеще. Нет, мол, более, Эраста Фандорина, каким мы его любим и знаем. Был, да весь вышел.

Сложно рассуждать о таких вещах предметно — поскольку мы говорим о детективе (и даже о двух). По отношению к не читавшим (не смотревшим) это было бы по меньшей мере нечестно.

Но поскольку каждый новый роман об Эрасте Фандорине — это, как ни крути, событие, то и промолчать никак нельзя. Поэтому мы пожертвуем кинематографом во имя литературы и сделаем такое не совсем корректное допущение, что Skyfall все, кому надо, успели посмотреть с большей долей вероятности, чем обстоятельно прочесть «Черный город». А кому не надо, или кто успел и то и другое — еще лучше.

Джеймс Бонд 2012 — не такой как всегда

Так вот. В 69-м году, и даже в начале 80-х, зрителя (который тогда еще плотно почитывал книжные первоисточники Яна Флеминга) поражали и увлекали волшебные ручки, взрывающиеся часы и летающие автомобили. Джеймс Бонд прилагался к этому термоядерному списку в качестве олицетворяющей его фигуры, которая говорит, двигается, и смешивает, но не взбалтывает (или наоборот?). Времена, однако же, успели сильно измениться. Во-первых, кино, и та же «бондиана», за 50 лет напоказали нам такого, что уже как-то сложно удивиться. Обратите внимание, что даже самые эффектные сцены, начиная с «Казино Рояль» — это паркур, автомобильные погони и драки на крышах. То есть в первую очередь — Человек и что он может. А не чудесные изобретения таинственных ученых. И тут мы переходим к во-вторых — дело не в привычке к спецэффектам. А в том, что 80% зрителей на невероятном «Аватаре» держали по карманам такие штуки, которые человеку еще 10 лет назад, не говоря про 20, и не снились. «Аватара» с натяжкой можно было бы представить себе и в 80-е, но как представить GPS-навигатор на раздолбанной «копейке», а не в машине 007? А теперь — пожалуйста. Про коммуникаторы с фонариками и термометрами скромно умолчим.

Теперь ключевым становится — Человек как он есть. И поэтому в титрах Skyfall нет никакого техногенного экспрессионизма — а есть одна сплошная красота и горечь.

Не может ни Джеймс Бонд образца 2012 года стрелять отравленными скрепками в Доктора Вселенское Зло, ни Эраст Петрович Фандорин технично отсчитывать «это раз, это два, это три»… это можно было в уйутненькой Москве чиновником особых поручений при князе Долгоруком. Но князя давно нет, Москва еще немного и станет красной столицей, на дворе 1914 год, а Эрасту Петровичу 58 лет. Может он многое и ниндзя из него знатный… не в энтим счастье. А в чем — к этому злодей-рассказчик (вы же помните со времен «Алмазной колесницы», что значит «акунин» по-японски?), который позволил себе в этот раз ну совершенно беспардонную концовку, методично ведет в течение всего повествования. Думается, не будет большого греха в том, чтобы процитировать встречающееся на этой дороге конфуцианское высказывание: «Человек, долго шедший по Пути, а потом свернувший с него к тенистой роще, повесится там на первом же дереве«.

К чему это? А к тому, что Эраст Петрович с пути никуда не сворачивает. Но он по нему идет — а значит, не стоит на месте и никак не может быть тем же самым, что и Фандорин образца десяти-, а тем более — двадцатилетней давности. Но и называть его совсем другим было бы большой ошибкой — ведь он, напомним, не сворачивает с Пути.

И еще будьте готовы получить порцию красоты и горечи — они, похоже, становятся непременными спутниками героев, вступивших в новые времена.

Ника Налёта