Интервью с Людмилой Улицкой. «Упрекнуть наших писателей в том, что они не пишут того, что востребовано, а пишут то, что им приходит в голову, было бы несправедливым»

Людмила Евгеньевна Улицкая — безусловно, одна из самых заметных фигур в современной отечественной литературе. Это Писатель с большой буквы, это — очень интересный человек. В 2012-м году вышла новая книга — «Священный мусор», которая уверенно обосновалась в верхних строчках бестселлеров. Лаконичные, конкретные ответы Людмилы Евгеньевны, как и её книги, не дают расслабиться и приглашают к размышлению. «Новости литературы» с удовольствием беседуют с Людмилой Улицкой о тиражах, киносценариях, литературных премиях и, конечно, о книгах.

* * *

Людмила Улицкая

— в этом году вышла ваша книга «Священный мусор» — в сорока тысячах экземпляров, которые мгновенно разлетелись, и издательство допечатывало тираж еще шестьюдесятью тысячами. Почему так вышло? Издатель как-то мотивировал то, что книга выходит таким, для автора вашего масштаба – ограниченным тиражом?

— Нет, нет. Совсем другая ситуация, как я понимаю. Тиражи печатают такие, какие раскупаются. Это в советские времена печатали бешеными тиражами, а потом они пылились в магазинах. Теперь лишнего не печатают. Коммерческий мир. Я  на большой тираж не рассчитывала, жанр не популярный. И вообще никакого разговора с издателями о тираже не было.

— В прошлом году вручался «Русский Букер десятилетия», и вы номинировались вместе с четырьмя другими авторами. Авторы были очень разные, список противоречивый — комфортно ли вы себя ощущали в этой компании?

— Да я вообще-то о комфорте не думаю. Я довольно редко бываю в таких собраниях. Разные лица, несколько очень симпатичных. Я рада была, что дали покойному Чудакову. Мариетта Чудакова, его вдова, была так счастлива, и это было хорошо.

— Кстати, о романе, который выдвигался на «Русский Букер десятилетия». На него была очень странная критика, «Даниэль Штайн» не понравился и еврейским , и православным… скажем так, спикерам. С тех пор прошло уже несколько лет – стало ли за это время яснее, почему книга вызвала именно такую реакцию?

— Да ясно было с первых же отзывов. Эта книга не была рассчитала на тех, для кого картина мира совершенно ясна, и сомнений никаких ни в чем нет. Да им она и не нужна. Читатели этой книги — люди, которые, как и я, не знают всех ответов на все вопросы, и в ней было лишь приглашение вместе подумать о сложных и запутанных, а часто и неразрешимых вопросах. Реакция на книгу была гораздо более сильная, чем я рассчитывала. И до сих пор еще идут волны — после каждого нового перевода.

— Одним из самых читаемых ваших произведений является «Казус Кукоцкого». И если подумать, то с чисто формальной точки зрения в современной отечественной литературе это – едва ли не единственный пример того, что называется «семейной сагой» Разве что кроме «Московской саги» Аксёнова». Почему это так? Почему такой востребованный к прочтению сюжет у нас так мало пишется?

— Ну, это вопрос не ко мне, я не могу ответить, почему у нас не пишут «семейных саг». Между прочим, был «Сандро из Чегема» Фазиля Искандера, талантливейшая, элегантная и остроумная книга, не забыли? Да и в мире такого рода книги пишут. Я недавно была в Южной Корее, где любимейшая национальная писательница Кёнг Сенни, уже ушедшая, написала целых двадцать томов такой семейной и даже национальной саги под общим названием «Земля». Один том этой саги перевели на русский, правда, перевод был исключительно, редкостно бездарным.

Упрекнуть наших писателей в том, что они не пишут того, что востребовано, а пишут то, что им приходит в голову, было бы несправедливым.

— Вы неоднократно выступали как сценарист, участвовали экранизации своих произведений. Есть такая ваша книга, которую вы бы очень хотели увидеть в качестве кино? Еще не снятая – или, возможно, экранизированная уже когда-то?

— Нет. Я вообще не люблю инсценировок и безусловно предпочитаю оригинальные сценарии, написанные именно для кино. При переводе с языка прозы на язык кинематографа такие большие потери происходят, что с ними трудно смириться. Вот венгры сейчас собираются экранизировать один из моих рассказов, который идет у них с успехом в театре, и я противилась некоторое время, но сейчас дала согласие и встречалась с режиссером и сценаристом, обсуждали, как сделать из прозы кинофильм с наименьшими потерями. Это всегда очень сложно.

— Вы застали в полной мере эпоху «самиздата». Как вы относитесь сегодня к «пиратскому» размещению текстов, музыки, фильмов в Интернете? Некоторые писатели открыто призывали за интеллектуальное пиратство вводить уголовную ответственность – вы поддержали бы такое начинание?

— Проблема обсуждается и на западе, и в России. Я не думаю, что с этим можно что-то сделать, особенно в нашей стране. Вообще-то красть нехорошо. Что тут обсуждать?

— Когда-то в одном давнем интервью вы сказали, что с удовольствием водите «Ниву» и не видите причин менять машину. С тех пор что-то изменилось?

— Поменяла. У меня пятый год Судзуки Джимни. Она еще меньше «Нивы» по габаритам, она вседорожник, к тому же у нее автоматическая коробка передач, что очень удобно. Но городская езда год от году становится все тяжелей, что я все реже сажусь в машину, предпочитаю метро — быстрей получается. Да и с парковкой вечные трудности.

— Традиционный финальный вопрос «Новостей литературы» — что вы сейчас читаете, или прочли только что? Расскажите об этой книге.

— Недавно переиздали переводы Норы Галь, отдельным томиком. Называется «Апрель в Париже». Просто наслаждение. Я уж и забыла, какие прекрасные американские прозаики послевоенные. Но прославилась-то она  переводом с французского «Маленького принца» Экзюпери. Нашла в сборнике несколько неизвестных мне вещей — изумительная новелла Пьера Гаскара «Водоем»,  прекрасная повесть Джека Лондона «Жемчуг Парлея». Центр книги Рудомино в этом году издал. Большая радость.