Маша Трауб «Милиграммы счастья»

На Западе писатели ездят с  лекциями, гастролями и чтениями. По разным городам, библиотекам, культурным центрам и книжным магазинам. О своих поездках они тоже пишут книги, ничего не привирая. Или почти ничего. Эти путевые заметки иногда становятся популярнее, чем художественные произведения авторов.

Есть люди, которые любят путешествовать, легки на подъем и ко всем приключениям относятся с восторгом. Я не люблю ездить. Потому что все форс-мажоры обрушиваются именно на меня. Даже если в составе творческой группы будет пятнадцать человек.

Прилетела в далекий город. Половина третьего ночи или уже утра — не знаю. В это время суток я даже не помню, как меня зовут. В принципе откликаюсь на все имена и фамилии. По идее, меня должны встречать. Рассматриваю таблички в руках встречающих, которых немного. Точнее, один мужчина с листочком, на котором написаны две буквы: «ОБ». Ну, думаю, интересная фамилия — Об. Жаль, не моя, а то уж очень спать хочется. Через полчаса в вестибюле аэропорта остаемся только я и мужчина, который ждет некоего господина Оба.

— Извините, если ваш пассажир не приехал, может, вы меня довезете? — спрашиваю я.

— А вы кто? — интересуется мужчина, но не так чтобы с большим интересом.

— Я — писатель. Приехала сюда, так сказать, на гастроли.

— Писатель? — Мужчина радуется так, как будто перед ним стоит Агния Барто или Лев Толстой. — Что же вы молчали? Я же вас жду! Уже собирался уезжать!

В машине он мне объяснил. «ОБ» означает «областная библиотека».

— Что же тут сложного? Если библиотека, значит, книжки, а если книжки, значит, я жду писателя, правильно? Ну как можно было не догадаться!

Ну, в целом логично.

Приезжаем в гостиницу. Мужчина-водитель уезжает домой спать. Девушка на ресепшене пристально смотрит в компьютер и в мой паспорт.

— На вас брони нет. Я не могу вас поселить, — говорит она.

— Как нет брони? Хорошо, давайте вы меня поселите без брони, а утром разберемся, — прошу я, потому что мне уже все равно. Лишь бы лечь.

— Нет, я не могу. У нас в городе проходит конференция, поэтому все номера заняты. Остался один, для Трауба.

— Это я!

— Нет, вы не Трауб. В паспорте другая фамилия. — Девушка сверяется с моим паспортом.

— Да, Трауб — литературный псевдоним. Пожалуйста, поселите меня!

— Не имею права. А если приедет Трауб?

— Я вам клянусь, он не приедет! Я вместо него!

— А чем вы можете доказать, что Трауб — это вы? У вас есть документы на эту фамилию? И я думала, что Трауб — это мужчина. Я ждала мужчину.

— Девушка, милая. Ну, какие могут быть документы на псевдоним? Понимаете, многие писатели, актеры, артисты работают под псевдонимами, а в паспортах у них совсем другие фамилии. Ну, вот Игорь Северянин, Ильф и Петров, Демьян Бедный, Борис Акунин, наконец, — это же все псевдонимы.

— Я знаю, — обиделась девушка. — У Веры Брежневой другая фамилия. И у Глюкозы.

— Хотите, я вам книжку покажу? Там есть моя фотография.

Я роюсь в чемодане и достаю книжку.

— Не очень похожа, — говорит девушка, разглядывая мое фото и сверяясь с оригиналом. — А в паспорте вообще другая фотография.

Тут я уже начинаю тихо подвывать. Потому что да, в паспорте я одна, на обложке — отфотошопленная, а в жизни, в три часа ночи, — вообще никакая.

Но, на мое счастье, девушка начинает сдаваться.

— Вы точно знаете, что Трауб не приедет? — еще раз для верности спрашивает она меня.

— Мамой клянусь. Вот сегодня его видела, понимаете, мы, писатели, чуть ли не каждый день ходим друг к другу в гости, и он мне сказал, что не приедет, — отвечаю я.

В номере я оказываюсь практически чудом. Утром, выйдя из душа, обнаруживаю, что фена нет. С мокрой головой спускаюсь к девушке, чтобы попросить фен. И еще вызвать слесаря, потому что батареи в северном городе холодные. Да и сантехника тоже нуждается в ремонте — душ плюется водой в разные стороны.

— Паспорт давайте, — просит девушка.

— Зачем?

— Фен в обмен на паспорт, под залог. Такие правила.

— Девушка, у вас же есть копия моего паспорта, вы ночью сделали. И я никуда из гостиницы не денусь. У меня голова мокрая!

— Не положено. Тогда оставляйте тысячу рублей.

— Девушка, милая, давайте я высушу голову и принесу вам паспорт.

— Нет, сначала документ или деньги, а потом фен. И вообще, я смену сдаю. А если я отдам вам фен, то как я сдамся? У меня же недочет будет! Я и так вам чужой номер отдала!

— Спасибо, — сдаюсь я, — давайте я тут прямо у вас высушусь. Под приглядом. И вы будете спокойны.

Девушка выдала мне фен — такой был еще у моей мамы. Один режим. Если повернуть другим концом, в решетке вентилятора можно оставить полголовы. И никаких насадок, естественно.

— А вы настаиваете на слесаре? — уточнила она.

— Ну, не то чтобы настаиваю, но очень хочется, чтобы было тепло. Может, нужно воздух в батареях продуть?

— Снега еще нет, зачем вам батареи? Никто не жалуется, а вы с утра пораньше начинаете. Никому фен не нужен, только вам. И знаете, что я вам скажу? Если бы приехал Трауб, таких бы проблем точно не было! Жаль, что он не смог и вас послал.