Майкл Суэнвик, Драконы Вавилона. ЭКСМО, Домино, 2011

 Мир паровых драконов, придуманный Майклом Суэнвиком в 1993-м году (роман Дочь Железного дракона), так и не отпустил автора. С 2003-го года стали появляться очень неплохие рассказы, действие которых происходило в том же мире. Рассказы регулярно получали жанровые премии, включались в различные сборники лучших произведений года. И вот теперь появился полновесный роман, Драконы Вавилона, включивший в себя все выходившие до этого истории, объединенные фигурой главного героя — Вилла ле Фея.

Сюжетную линию пришлось подстраивать под имеющиеся истории. Суэнвик, с присущим ему мастерством, превратил этот недостаток в преимущество. Легко заметить, что каждая из глав романа написана в собственном стиле — детектив, притча, сказка, плутовская и гангстерская история и так далее. Первоначальная несовместимость жанров превратилась в неоспоримое достоинство романа.

В книге множество ярких второстепенных персонажей. Почти в каждой главе появляется «герой-напарник на главу». Иногда они задерживаются и на несколько глав, но общая тенденция очевидна. Каждый из таких персонажей обязательно рассказывает Виллу историю из своей жизни или же притчу, которая вступает в резонанс с основной идеей и ведет главного героя именно к предопределенному финалу. Очень похоже на сказки «1000 и 1 ночи», разве что без Шахерезады.

Главной ареной действия становится фантасмагорический  Вавилон. Огромный плавильный котел, в котором сталкиваются все расы и существа этого фантастического мира, различные культуры, верования и общественные формации. И словно бы для усиления этого хаоса, Суэнвик начинает историю с охваченных войной земель, депортации героя в лагерь беженцев и вынужденной нелегальной эмиграции. Он опускает своего героя на самое дно и проводит через все круги вавилонского ада, показывая ему как можно больше слоев вавилонского общества, их нравы и страдания. Их самые темные стороны.

И словно кто-то задался целью доказать идущему по этому пути Виллу, что хорошо быть тираном. Конечно, некоторые тебя презирают, но большинство любит и боится одновременно, а любое твое желание — закон. Когда же ты стараешься быть добрым и заботиться как об общественном благе, так и о благе каждой отдельной личности, то это оказывается либо невозможным, либо оборачивается для тебя лично жестокими потерями. И главное, что все это геройство в итоге тщетно. Происходящее с самим Виллом и истории «персонажей на главу» страница за страницей приближает нас к блестяще выстроенной Суэнвиком развязке-ловушке, где нас ждет действительно неожиданный финал. Тут автором можно только восхищаться.

Ряд особенностей романа можно отнести как к плюсам книги, так и к её минусам. Зависит от точки зрения. Например, автор совершенно не утруждает себя пояснениями по придуманному им миру. Нет, почти все понятно интуитивно, или становится понятно в процессе чтения, но каких-то лирических отступлений-пояснений и экскурсов в прошлое не будет. Можно конечно подумать, что все это было сказано в «Дочери железного дракона», но и там стиль подачи материала был аналогичным. Конечно, любителям разжеванной пищи и читателям по диагонали такой стиль не понравится, однако именно он позволяет Суэнвику максимально сконцентрировать текст и рассказать на четырех сотнях страниц столько, сколько другие и за шесть томов не смогут.

Второе спорное достоинство — огромное количество секса и насилия на страницах книги. Но и тут все просто. Аудитория романа, конечно, не подростки, а взрослым людям давно пора знать, чем занимаются высокородные эльфы за закрытыми дверями по ночам. Да и как еще раскрывать нравы общества, не показывая эту сторону жизни?

Если аллегоризировать цикл Суэнвика о железных драконах, то все наши драмы — это истории о драконах в нас самих и окружающих нас людях. Истории о победах и поражениях. Всё как в старой сказке Шварца «Дракон».

Случается в жизни, что взрослому человеку вдруг хочется сказки. Устав от реальности, от ее нерушимых опостылевших принципов, ему хочется взять да и окунуться в радужный мир фантазии, избавившись от тяжести будней. Но открывая книгу сказок, читатель, как ни странно, подсознательно жаждет найти в ней реалистичность, некую правдивость, которая заставит его поверить в невероятное. Мир Суэнвика в этом плане  — сущая находка, сказка бессмысленно жестокая и красивая, как сама жизнь. Так же, как в жизни, герои ее идут в неведомое через лабиринт, полный сакральных символов и пошлой банальщины, сокровищ духа и низменных страстей, не видя ничего вокруг, поглощенные каждый своей внутренней войной, которая является лишь отражением вечной борьбы противоположностей. Окружающие героя существа и пейзажи мелькают калейдоскопом, и то оказываясь на вершине, то низвергаясь в бездну отчаяния, ни Вилл, ни читатель не успевают  вовремя осознать важность того или иного мгновения, как и когда оно сменяется новым. Иногда хотелось  перечитать предыдущие строчки, но неудержимое повествование увлекало все дальше, и ничего не оставалось, кроме как покориться ему. Но главная ценность подобных сказок вообще и данной конкретной в частности, как мне кажется, в том, что читатель, пожелавший сказки, вдруг начинает понимать, что угнетающая его будничная, до отвращения логичная реальность — просто плод его воображения вкупе с навязанными обществом представлениями о мире. А вокруг бурлит совершенно волшебная, не поддающаяся никаким законам, пронизанная символами и знамениями неведомых божеств, бесконечно изменчивая и многоликая действительность. Такие книги раздвигают границы мышления и будят творческую силу воображения, позволяющую шире взглянуть на вещи.

Особенно порадовали отсылки к уральским каменным цветам, ведь о них Суэнвик узнал, когда приезжал в российский Екатеринбург на фантастский конвент «Аэлита», где рассказывал, что вынашивает план нового романа о мире «Дочери железного дракона».

 В последней главе Суэнвик уподобляет Вавилон библиотеке из тысячи тысяч рассказов и «нельзя не увидеть, что все это один рассказ, славный и горестный, и он повторяется вновь и вновь, как времена года».

Так и обе книги дилогии, не связанные сюжетно и разные по стилю, образуют единое целое.  Подобно известному театральному символу — двум маскам, смеющейся и плачущей, они дополняют друг друга. Каждая из них рисует для читателя не оборотную (отдавать тому или иному взгляду приоритет было бы неверно), но другую сторону жизни.

Взаимосвязь обоих произведений подтверждает финал, который, будучи своеобразным зеркальным отражением, рифмой к концовке первой книги, дает и новое начало для истории, рассказанной в «Драконах Вавилона».

Теперь рядом с мрачными умонастроениями «Дочери железного дракона» становятся жизнелюбивые персонажи «Драконов Вавилона». И слова одного из них можно отнести и к самой книге, и к самой жизни: «А если по большому счету, главное тут — просто позабавиться. Ты позабавился? Ну и ладушки».

Василий Спринский.