Александр Богатырев «Последний американец»

По традиции на больших экранах зала выводились окружающие крейсер виды. Сейчас половину правой полусферы занимал огромный шлейф ближайшей спиральной ветви галактики, густо переплетенный разноцветными волокнами газа, подсвеченного погруженными в них голубыми гигантами. Яростный свет этих звезд выжигал все вокруг, заставляя газ светиться эмиссионным излучением за много десятков парсеков от них. Молодые глобулы смотрелись на фоне туманности, как черные дыры в бумажной фотографии после того, как кто-то шарахнул по ней картечью. Через много миллионов лет эти черные
шарики осядут, и сквозь них как птенцы проклюнутся новорожденные звезды, своим молодым жаром выжигая останки газов вокруг себя, осаждая то, что оказалось в сфере их гравитации, на снежные комья и раскручивая их в протопланетный диск. Но это будет через миллионы лет.
А сейчас пылающая туманность с глобулами сияла как маяк на тысячи световых лет вокруг себя.
На планетах ближайших звезд эта туманность наверняка светит ярче десятка Лун Прародины. К сожалению, увидеть эту феерическую красоту с поверхности этих планет почти нереально.
«Если по крейсеру объявляется тревога такого уровня — все планы летят к чертям. Что-то такое возникло в ближайших окрестностях, что требует срочного вмешательства. Скорее всего, спасательная миссия. Вспышка сверхновой? Вероятно. В таком районе они должны вспыхивать часто.
Это кто же так «попал»? «Пегас» ведь первый из наших звездолетов, так далеко забравшийся. Мы первые из землян по эту сторону спиральной ветви.
Кто-то из друзей по Кольцу попал в беду? Скорее всего, так».
С этими невеселыми мыслями Сергей отвел взгляд от внешних экранов и посмотрел в сторону кресел. Ситара, увидев, что на нее, наконец, обратили внимание, замахала рукой, показывая на кресло рядом. Явно пришла заранее.
Сергей улыбнулся, но его улыбка получилась бледной по сравнению с ослепительным сиянием улыбки девушки. Он помахал в ответ и двинулся в ее сторону.
Как всегда, Ситара буквально источала очарование на десятки метров вокруг. Идеальная фигура и смуглая кожа истинной уроженки Индии, черный хвост волос, заплетенных золотистой лентой, лицо как у богини сильно не сочетались с профессией, которую она избрала.
Девушка была космодесантником. Исследователем, первым идущим в самые странные и самые гиблые места Вселенной. По виду быть бы ей кем-то вроде актрисы или еще кем-то приземленным, но она выбрала именно такую профессию. Впрочем, часто проглядывавшая в бездонных карих глазах мечтательность, да и само имя Ситара, которым ее наградили родители, каким-то странным образом даже подчеркивали и ее выбор, и ее статус на космокрейсере.
— Привет! Чего такой невеселый? — поинтересовалась Ситара, когда он наконец-то, пододвинув кресло вплотную, уселся по ее левую руку.
— А чего веселиться? — грустно спросил Сергей. — Кто-то попал в беду. Надо спасать. А это еще значит, что наши планы по исследованию местных звездных кластеров летят ко всем чертям.
— Не все так страшно! Ведь после спасения у нас еще останется много-много времени. Наверняка это какая-то станция наших друзей в переплет попала. Вот спасем их и продолжим. Ведь мы такие большие! Что нам стоит хоть весь персонал нескольких станций забрать?
— Ранг для простой спасательной операции что-то «мелковат». Тут что-то куда серьезнее, — мрачно возразил Сергей и посмотрел с вымученной улыбкой на Ситару. — Обещай, что настоишь на работе со мной в паре! — выпалил он.
— У-у! — девушка зажмурилась. На ее очень смуглом лице промелькнули одна за другой обида, мечтательность и удовлетворение. — Это я должна была тебе сказать!
— Значит, договорились?! — просиял Сергей. Ситара тут же изобразила обиду, но улыбка на лице все испортила. Все равно было видно, что ей понравилось.
— Что, голубки, уже воркуете? — услышали они голос ксенобиолога Ромы и дружно повернулись в его сторону.
Тот ухмыльнулся в бороду и плюхнулся в кресло рядом.
— Гадаем, по какому поводу тревога, — мгновенно перевела Ситара разговор на нейтральную, но актуальную тему.
— И каковы варианты? — с ходу включился Рома.
— Вспышка сверхновой, — выдал свою версию Сергей.
— Хроноклазм, — тут же подхватила Ситара.
— Тогда моя версия, — поглаживая бороду и по-прежнему ухмыляясь, сказал Рома, — биологическая катастрофа первого рода.
— Каждый о своем! — язвительно заявил Гюнтер-Оскар, подходя к троице и пристраиваясь в соседнем кресле. — И катастрофы измышляете каждый в своей области компетенции.
— Диренфурт в своем репертуаре! — хмыкнул Рома. — Могу спорить, что ты выдвинешь свою версию.
— Да! — подхватила Ситара. — Какова твоя версия?
— Как ксенопсихолог ты, наверное, предположишь некую социальную катастрофу? — поспешил подколоть Диренфурта Сергей.
— Ну… Что-то типа необратимой деградации некой бедной цивилизации, которая не может с ней справиться и орет на всю Вселенную: «Спасите! Помогите!» — Рома даже картинно подпрыгнул в своем кресле, изображая панику.
— А почему бы и нет? — невозмутимо посмотрев в сторону заинтригованной троицы и воздев бровь, поинтересовался Гюнтер.
— Значит, — вкрадчиво начала Ситара, — это твоя версия?
— Нет! — также невозмутимо ответил Гюнтер, чем еще более заинтриговал всех троих.
— Очень интересно! — с неподдельным энтузиазмом заявил Сергей и даже вытянулся в кресле. Ситара же застыла с озадаченным выражением лица, ожидая продолжения.
На пару они производили весьма интересное впечатление. Это отмечали очень многие, наблюдая за их искрометным романом, внезапно вспыхнувшим в
дальних странствиях космокрейсера. Они каким-то неуловимым образом дополняли друг друга, хоть и выглядели очень разными. Сергей — внешне медлительный, рассудительный, но вместе с тем где-то бесшабашный. Любящий розыгрыши и шутки. Ситара — огонь и лед в одном лице. Эмоциональная и искрометная, но при этом, когда доходило до серьезного дела, тут же превращавшаяся в свою прямую противоположность. Из-за этой второй ипостаси ее даже несколько побаивались другие космодесантники. Многие пытались ухлестывать за девушкой, но после, когда они на полигоне ли, в реальном деле или еще где сталкивались со второй ее натурой — застывали в растерянности. Они до этого видели этакую беззащитную смуглую девочку, заводного
сангвиника. И вдруг на их глазах эта девочка превращалась в настоящую Снежную Королеву. Это все равно, как если бы вы, услышав в лесу шелест в кустах, ринулись туда в надежде увидеть зайчика, а наткнулись на королевскую кобру.
Возможно, именно из-за своей безбашенности только Сергею и удалось с ней сблизиться. Его, казалось, ничто не пугало и ничто не могло смутить. Он каждый выверт своей подруги воспринимал как должное, и бровью не поведя.
— Конфликт межзвездных цивилизаций, — вдруг заявил Гюнтер-Оскар, явно рассчитывая шокировать друзей.
— Ну, это невозможно! — тут же дружно и хором заявили все трое.
— Вы в этом уверены? — снова приподнял бровь ксенопсихолог.
— У тебя есть точная информация? — быстро спросил Сергей.
— Нет, — так же быстро ответил Гюнтер.
— Тогда чепуха! — с апломбом заявил Сергей и, победно улыбаясь, развалился в своем кресле.
Постепенно зал заполнялся. Космодесантники прибыли практически в полном составе. Явились социоинженеры, что было необычно, но, как отметил про себя Сергей, укладывалось в версию Гюнтера. Подошли почти все руководители секторов, за исключением тех, кто стоял на вахте. Пожаловал также со своим отделом главный корабельный психоскульптор.
А вот что ему и его людям тут делать, было уже совершенно непонятно.
Последними вошли капитан и руководитель экспедиции.
Капитан, как обычно, демонстрировал невозмутимость, но на лице руководителя раз за разом проглядывала то ли растерянность, то ли запредельное удивление, как будто он чем-то донельзя ошарашен, но старается держать себя в руках.
— Как вам уже сообщили ранее, «Пегас» уловил сигнал о помощи, — начал капитан. — Не простой сигнал. Речь идет о катастрофе, с которой мы еще не сталкивались. Запрашивают помощь сразу несколько цивилизаций кластера, находящегося неподалеку. Через звездолет цивилизации Ирби. Мы не ожидали встретить их экспедицию здесь. Они не заявляли эту область, как зону для своих исследований, так что их присутствие в данной области Пространства
для нас полная неожиданность. Чем мотивирована весьма спешная экспедиция Ирби в этот район галактики, мы можем только догадываться. Возможно, они получили тот самый запрос, что сейчас переслали нам, и решили провести рекогносцировку на месте, чтобы точно знать, что требуется сделать.
Руководитель экспедиции ненадолго умолк, окинул хмурым взглядом заволновавшихся людей и продолжил:
— Тем не менее… Ирби — ксены. Те самые. Из «Темного Клана». Старая и стабильная звездная цивилизация, почти застывшая в своем развитии. Как вы понимаете, у них свои моральные устои. Очень жесткие. Но даже они были сильно шокированы тем, что предстоит испытать всему кластеру в самые ближайшие пятьдесят лет. Моральная дилемма, которая у них возникла, позволяет им только попросить нас вмешаться. Сами они не могут по все тем же моральным запретам. Просят нас также потому, что причиной катастрофы стала цивилизация явно гуманоидного типа.
Он снова перевел дух и устало добавил:
— Кстати говоря, в этой области Пространства гуманоидных цивилизаций довольно много. Есть также ксены арахноидного вида. Катастрофа охватывает сразу около десяти обитаемых звездных систем, не считая мелких колоний.
По залу пронесся гул. Шок от того, что они только что узнали, охватил всех. Как бы ни был огромен «Пегас», но даже его внушительные габариты, вся его мощь по сравнению с масштабами надвигающейся катастрофы были просто несущественной мелочью.
— Да как же мы всех спасем-то?! — послышался голос астрофизика Левы. — Если это вспышка сверхновой, то мы если и сможем кого-то вывезти, то не более миллиона разумных.
— Речь идет не о вспышке сверхновой, — тут же ответил капитан.
— Но что же это за катастрофа такая, способная охватить сразу кластер, как я понял, радиусом около пятидесяти световых лет, раз это не вспышка сверхновой?!
— Дело значительно хуже. Эта катастрофа имеет конкретное имя — алчность. Алчность одной из цивилизаций, грозящая вылиться в грандиозную войну, охватывающую кластер далеко не в сотню световых лет в диаметре… А в сто пятьдесят парсеков.
— И эта цивилизация… гуманоидная?! — пораженно переспросил астрофизик, хотя из ранее сказанного многое было уже понятно.
— Да. Гуманоидная. Более того, они так похожи на нас, что ирби высказали предположение: это одна из наших потерянных колоний.
— Насколько это вероятно? — поинтересовался расположившийся рядом Роман.
— Почти сто процентов, — подал голос психоскульптор, до этого тихо сидевший возле капитана.
Это утверждение вызвало бурю обсуждений. Не каждый год и далеко не каждое десятилетие случается найти хотя бы одну из «потерянных». Почти все они не достигли в своем развитии уровня выхода на межзвездные просторы.
Просто цивилизации, которые мирно и тихо расползаются по осваиваемому миру, по ближайшим планетам своей планетной системы, подбираясь к тому, чтобы заново восстановить способность путешествовать между звезд.
А тут явно целая цивилизация вышла в межзвездное пространство, да еще и стала причиной некой катастрофы, грозящей сразу очень многим окружающим мирным цивилизациям.
— И что мы можем в данном случае? Ведь за помощью даже до Каллисто добираться — очень далеко, — последовала реплика все того же неугомонного астрофизика — Нам предлагается попытаться сделать глубокое социокультурное преобразование общества. Тем более, что это по всем признакам они — наша потерянная колония.
— В чем стоит все-таки удостовериться на месте! — немедленно вставил кто-то из социопсихологов.
— Это почти всем ясно! — отмахнулся его сосед. — Одна структура языка многое говорит! Явно «потерянные».
— Тем не менее, — продолжил капитан, пресекая поднимающийся среди ученых шум, — только мы, по известным причинам, можем попытаться с очень серьезными шансами на успех предотвратить катастрофу.
— Почему?! — последовал тут же удивленный вопрос астрофизика Левы. — Ведь там, насколько я понял, ирби нам сообщили, есть и другие гуманоидные цивилизации. Они ведь тоже в состоянии…
— Дело в том, что не в состоянии! — пресек его монолог капитан. — Только две гуманоидные цивилизации из того кластера имеют выход к звездам, но они не дотягивают до уровня знаний и компетенции, необходимых для успешного вмешательства. Информация, переданная нам от ирби, прямо говорит, что именно мы можем — остальные не в состоянии. Мы, наша цивилизация, имеем для этого и опыт, и конкретные наработки. В пользу этого свидетельствует
и то, что структура общества цивилизации, которую нам придется «править», очень похожа на ту, которую мы имели в период «темных тысячелетий». Еще в Эру разобщенного мира.
— Вот это да!!! — чуть ли не подпрыгнул в своем кресле Гюнтер-Оскар.
Окружающие с улыбкой и пониманием посмотрели на него, так как всем была известна «мания» Диренфурта — изучение «темных тысячелетий», изобретение способов исправления наиболее тяжелых извращений того времени и способов прохождения кризисных точек. Он даже имя и фамилию себе изменил в честь одного из малоизвестных героев того времени. Кстати сказать, и изучение «темных тысячелетий», и принятие имен героев того времени среди ксенопсихологов было довольно распространенным явлением. Удивительно, что из этой весьма обширной когорты ученых, увлеченных темными веками, на «Пегасе» оказался только Гюнтер.
Капитан заметил его бурную реакцию и, лукаво улыбнувшись, кивнул.
— Вот и пригодятся все ваши наработки! — сказал он и тут же перешел к делу. — …Итак, вводная.