Александр Лебедев «Охота на банкира»

ПРОЩАЙ, FORBES!

Пусть не обижается Генри Маркович, бле­стяще защищавший меня в ходе процесса (на его выступления в зале суда должны ходить и студенты, и опытные юристы в обязательном порядке). Судья его слушал внимательно, а девуш­ка из прокуратуры вряд ли понимала, о чем речь. Просто кто-то спросил ее начальство, что там такое происходит, и рекомендовал поступить таким обра­зом. Для меня очевиден подтекст принятого ре­шения — парень же не бежит за границу, зачем гноить его в тюрьме? Само следствие и судебный процесс — уже достаточное наказание. Трое детей, двое несовершеннолетних. «Крыша» Полонского уже в отставке.

За «побои» мне назначили 150 часов обществен­ных работ. Но и такого наказания я мог избежать. Мы, разумеется, обжаловали приговор в Мосгорсу­де, и состоялся второй процесс. Последнее заседа­ние было назначено на пятницу, 12 сентября. Если бы в этот день я просто не явился в суд, срок давно­сти по делу истек бы сам собой — «преступление» (по официальной версии в приговоре) было совер­шено за два года до этого. Но тогда пришлось бы прикинуться больным, заручившись какой-нибудь фальшивой справкой, или сделать так, чтобы адво­каты якобы не смогли прийти.

Я решил добиться вердикта — поведение, с точ­ки зрения обывательской логики граничащее с идиотизмом. Впрочем, более строгий приговор я бы уже точно не получил, самое опасное осталось позади. Не очень приятно, когда у тебя семья, дети, планы, а ты все время помнишь, что скоро сядешь в тюрьму на несколько лет за преступление, кото­рого очевидно не совершал. В разгар процесса, когда мне реально светило небо в клеточку, я без всяких шуток написал письмо премьер-ми­нистру Медведеву с просьбой запретить в рам­ках антитабачной кампании сажать в местах ли­шения свободы курящих вместе с некурящими. Это я готовился. Толку, впрочем, от письма не было. Быть может, нашему спортивному президенту стои­ло бы начать кампанию по борьбе с потреблением в год 750 миллиардов сигарет, которые производят американские табачные монстры?

Идея потрудиться на благо деревни Поповка, где находится штаб-квартира Национальной зе­мельной компании, появилась у меня, как только стало ясно, что тюрьмы удалось избежать. Я был прописан в Басманном районе столицы, то есть от­бывать наказание, по идее, должен был там. Но ка­кой прок москвичам от очередного чернорабочего? У столичного ЖКХ хватает гастарбайтеров, готовых убирать улицы от грязи и снега да еще и отдавать кому надо часть зарплаты. От меня же можно полу­чить только неприятности.

Поэтому я арендовал дом в Поповке и официаль­но поменял место жительства — сегодня это про­стая процедура уведомительного характера. После этого Федеральная служба исполнения наказаний вынуждена была передать дело в управление ФСИН по Чернскому району Тульской области. Ремонти­ровать тамошние детские сады нашей компании приходилось уже лет восемь — у государства денег не хватало. Я правильно рассчитал, что местный УИН никогда ранее не сталкивался с осужденны­ми с таким нехарактерным для России приговором (в 99,99% случаев — заключение, в остальных — оправдание), поэтому другой работы, кроме как в нашем «колхозе», они для меня не найдут.

Так, в декабре 2013-го, я и занялся ремонтом детского сада, который нам в любом случае надо было приводить в порядок. В первый день работ был аншлаг СМИ — центральные телеканалы при­слали камеры и делали прямые включения, но­вость стала едва ли не центральной. С учетом того, что раньше меня показывали по государственному ТВ отнюдь не с хорошей стороны, на этот раз по­дача была скорее позитивной — мол, богатый оли­гарх физическим трудом искупает вину на Родине.

Потом количество журналистов поубавилось, но кто-то все равно приезжал. Корреспондент «Комсо­мольской правды» в Туле Алексей Туманов просто поселился в Поповке и каждый день писал репор­тажи, помогая мне работать. Мы с ним поставили новую площадку для детишек и закончили ремонт внутри здания. Сделали футбольный мини-стади­он. У сельских самоуправлений нет денег на такие «излишества»: вся доходная часть бюджета поселе­ния — шесть миллионов рублей, долги за электри­чество, проблемы с водонасосными станциями… А ремонт детсада — это миллионов десять. Вот «осужденный Лебедев» и пригодился.

Подробнее о книге