Даниэле Новара «Наказания бесполезны! Как воспитывать, не попадая в ловушку эмоций»

ГЛАВА 2

 

НАКАЗАНИЯ СЕГОДНЯ: РАССКАЗЫВАЮТ ДЕТИ И РОДИТЕЛИ

 

Я не виноват, а ты меня наказала. Когда я плохо себя веду и сам это понимаю, у меня в груди все кипит от гнева. Но сейчас я ничего плохого не сделал, и внутри у меня все покрылось льдом. Это ты поступила неправильно, а не я. И что мне теперь делать?

 

Б. Т. Гнев

 

ДЕТЯМ ПЛОХО, НО РАССКАЗАТЬ ВАМ ОБ ЭТОМ ОНИ НЕ МОГУТ

 

Я попросил нескольких учителей из разных регионов Италии задать своим ученикам два простых вопроса: «Родители тебя наказывают?» и «Если да, то как?»

 

Невероятно, насколько дети считают наказания чем-то само собой разумеющимся. Они редко жалуются и возражают против них. Они будто смирились с тем, что наказания неизбежны.

 

Приведу несколько свидетельств, очень милых в своей непосредственности.

 

Лукреция, 9 лет: «Обычно мне запрещают смотреть телевизор или играть на планшете… Иногда могут дать подзатыльник».

 

Грета, 8 лет: «Мне запрещают ходить на танцы — на одну, две или три недели, в зависимости от того, насколько родители рассердились».

 

Лоренцо, 10 лет: «Мне на месяц запрещают пользоваться планшетом. Если я получаю плохие оценки, меня лишают баскетбольных тренировок и бассейна. Иногда родители дергают меня за ухо».

 

Марко, 8 лет: «Мне дают подзатыльники или запрещают играть в баскетбол. Зато, если я хорошу закончу эту четверть, мне купят приставку».

 

Джасмин, 9 лет: «Меня заставляют помогать на кухне, не дают играть на планшете и смотреть телевизор, запирают в темной комнате или не разрешают играть с подружками».

 

Джанлука, 8 лет: «Родители меня шлепают, кричат на меня или пинают».

 

Соня, 8 лет: «Мне запрещают смотреть телевизор и играть в приставку».

 

Моника,  8лет: «Папа может дать мне пинка. А еще меня запирают в темной комнате».

 

Тома, 8 лет: «Мама, когда сердится, всегда зовет папу или запирает меня в темной комнате. Мой папа парикмахер и, когда сердится на меня, заставляет подавать кофе клиентам. Я не люблю это делать, играть мне нравится намного больше».

 

Стефания, 9 лет: «Когда я делаю что-то совсем плохое, мама плачет. Потом она делает очень строгое лицо и перестает со мной разговаривать. Я этого не выношу и поэтому прошу прощения. Иногда она меня шлепает…»

 

Элиза, 9 лет: «У меня отбирают планшет и не разрешают смотреть телевизор. Еще родители ломают и выбрасывают мои игрушки прямо у меня на глазах… Они кладут их в пакет для мусора и выносят на помойку. Мне уже играть почти не во что».

 

Джорджо,  8лет: «У меня забирают налокотники и наколенники, чтобы я не мог кататься на скейте».

 

Юки, 9 лет: «Мне не разрешают смотреть телевизор и играть на планшете. А как-то раз мама переломала все мои карандаши. В прошлом году она хотела сломать мою любимую куклу, но я сразу же извинилась, и она не стала этого делать».

 

Яссин, 10 лет: «Родители забирают у меня часть денег из копилки, в зависимости от того, насколько они рассержены… А потом, когда у них накапливается достаточно, они на эти деньги идут в кафе. По-моему, это несправедливо…»

 

Всем этим детям поведение родителей кажется совершенно естественным. Да, они могут сказать, что родители ведут себя несправедливо, как это делает Яссин, но это просто мнение, а не критика родительских действий, которые детям кажутся нормальными и неизбежными.

 

Слова третьеклассников из одной итальянской школы лишь подтверждают эти наблюдения:

 

Дамиано: «Когда я плохо себя веду, родители меня бьют. А если я им грублю, запирают в комнате и не разрешают играть в футбол».

 

Джорджо: «Два года назад я разбил вазу мячом, и мама заперла меня в комнате на полчаса».

 

Марта: «Родители наказывают меня, если я в шутку крашу губы. Они сразу отправляют меня умываться и запрещают вечером смотреть телевизор. Еще нас с сестрой наказывают, если мы деремся: ее ставят в угол, а меня заставляют повторять уроки, читать книгу и пересказывать прочитанное, решать задачи. Когда я отказываюсь есть что-нибудь, что мне не нравится, родители не разрешают идти на занятия танцами».

 

Микеле: «Когда я слишком много играю на планшете, мама забирает его у меня и отдает брату».

 

Адриана: «Нас с братом наказывают, если мы ссоримся. По вечерам он играет в приставку и, когда не может пройти уровень, начинает на меня злиться. Тогда нас сразу отправляют делать домашнее задание. А когда родители берут нас за покупками и мы спорим, кто поедет в машине спереди, папа дает нам подзатыльник».

 

В этих случаях дети снова лишь описывают ситуацию, констатируя происходящее. Среди этих свидетельств мы тоже не находим примеров сопротивления родительскому поведению.

 

Дети рассказывают о наказаниях и поводах для них точно так же, как о любом другом моменте повседневной жизни, даже когда речь идет о применении к ним физической силы. Только Джорджо приводит конкретный пример, который, судя по всему, сильно его задел. Из его слов видно, насколько сложно детям принимать некоторые поступки родителей.

 

Иногда наказания еще сильнее усложняют неприятную ситуацию.

 

Несколько лет назад ко мне пришла супружеская пара, которая не знала, как быть с десятилетним сыном. Отец, как это часто бывает, почти все время молчал, а мать говорила не останавливаясь. Она грустно перечисляла ежедневные проступки своего ребенка, говорила о том, как с ним сложно, и о том, какая напряженная обстановка сложилась в доме. Наконец женщина дошла до описания последней ссоры с сыном, после которой они с мужем решили обратиться ко мне. Вот что она рассказала:

 

У меня просто в глазах потемнело от ярости… Я совершенно вышла из себя, схватила первое, что под руку попалось, и швырнула в него. А это был тяжелый металлический половник! Сын побежал к себе, я понеслась за ним и увидела, что у него разбита голова и из раны течет кровь. Это было ужасно! Я разбила голову собственному ребенку! Мы сразу поехали в больницу. Там нас спросили, что случилось, и сын (при том что мы ни о чем таком не договаривались) сказал, что упал и ударился об стол… Я понимаю, что врачи могли обратиться в социальные службы, и, само собой, совершенно не хотела его поранить. Но я настолько устала от его выходок, что, по-моему, лучше бы он прямо сказал врачам, что это я разбила ему голову. Я так больше не могу!

 

Эта женщина настолько уверена, что вся проблема в сыне, что предпочла бы вмешательство социальных служб, только бы не признавать, что с ее подходом к воспитанию что-то не в порядке.

 

Этот случай показывает, насколько сильно стремление ребенка на протяжении всего детства защищать своих родителей.

 

Это происходит потому, что дети очень нуждаются в авторитете, в родителях, которые могут создать безопасное пространство, совершенно необходимое каждому ребенку. И поэтому, когда родители слабы, нервны и эмоционально неустойчивы, ребенок начинает заботиться о них, поддерживать, помогать и утешать.

 

Одно из последствий подобных ситуаций — классическое поведение хорошей девочки, которая предвосхищает каждое желание родителей и всегда приходит им на помощь: отказывается от игр, чтобы посидеть с младшим братом, во всем слушается, всегда готова сходить за покупками, помогает с делами, выполнять которые дети обычно не любят, и легко подстраивается под любые требования взрослых.

 

Детское стремление подстраиваться под значимых взрослых, в первую очередь родителей, находит выражение в бесчисленном количестве ситуаций, в том числе не несущих в себе драматического заряда. К примеру, мне всегда казалось забавным, что очень редко встретишь мальчика, который болеет за другую футбольную команду, чем его отец.

 

Дети никогда не могли, не могут и никогда не смогут указывать родителям на их ошибки. Конечно, иногда они (особенно те, что постарше) делают это, но после родители, как это ни странно, нередко начинают только больше упрекать ребенка и прибегать к наказаниям — иногда телесным. Похоже, взрослые воспринимают детский протест как капризы, плохое поведение и стремление пойти на открытый конфликт с родителями.

 

Сколько раз ко мне на консультацию приходили родители и говорили: «Он постоянно меня провоцирует и все время испытывает мое терпение». На самом деле единственное, чего хочет ребенок, — это почувствовать единение с родителями, увидеть, что его принимают.

 

Известный педагог Мария Монтессори подробно объясняет это в своих книгах. Я приведу отрывок из одного ее текста  года, в котором она описывает точно такие же проблемы, с которыми родители сталкиваются сейчас. С тех пор много воды утекло, а некоторые сложности остались без изменений.

 

Можно с уверенностью утверждать, что воспитание состоит только в развитии характера. Дурные черты можно искоренить без выговоров, наказаний и даже положительных примеров. Не нужны ни угрозы, ни обещания, а только благоприятные условия жизни. […]

 

Родитель не должен быть ни ментором, ни живым примером добродетели. Он должен лишь дать ребенку ту возможность действовать, которой не предоставлял ему раньше.

 

И еще: Взрослые постоянно забывают о самых человеческих потребностях ребенка — потребностях его души. Мы не видим в ребенке человека. Мы замечаем только те усилия, которые он прикладывает, чтобы защититься от нас: плач, крики, капризы, застенчивость, непослушание, ложь, эгоизм, стремление портить вещи. Кроме того, мы совершаем еще более серьезную ошибку, считая эти способы защиты основными чертами детского характера. Нам кажется, что наш долг — искоренить их как можно более суровыми методами, в том числе посредством телесных наказаний. На самом же деле эти детские реакции зачастую являются признаком нервных заболеваний, с последствиями которых ребенку придется сталкиваться всю жизнь. Все мы знаем, что детство и подростковый возраст — основополагающее время жизни. Моральное истощение и отравленная душа в этот период так же губительны, как и истощение физическое. Поэтому воспитание детей — главная задача человечества.

 

Нельзя ждать от детей, чтобы они сами сказали, что мы неправильно их воспитываем.

 

В определенной степени это может произойти в подростковом возрасте: на этом этапе умственное развитие и стремление отделиться от родителей позволяют подростку взглянуть на ситуацию в семье со стороны. Дети более младшего возраста на такое не способны.

 

Всемирно известный психобиолог и нейроученый Альберто Оливерио говорит о «так называемой детской амнезии. Многочисленные исследования показывают, что бóльшая часть воспоминаний (если не все они) о первых двух годах жизни теряется и оказывается недоступна. Действительно, дети намного быстрее забывают о пережитом, хотя и могут при этом использовать полученный опыт. Детям вплоть до пяти-шестилетнего возраста свойственно быстро забывать о прошлом».

 

Дети не способны выстраивать свои воспоминания в хронологическом порядке.

 

Родитель, находящийся в плену собственных эмоций и идущий на поводу у своих чувств, не может добиться достойных результатов. Надо искать конкретные шаги, которые помогут наладить ситуацию. Для этого необходимо признать, что дети зависят от нас и не могут объяснить, что в наших действиях правильно, а что нет: мы должны, насколько это возможно, научиться принимать правильные решения и организовывать воспитательный процесс.