Дэнни Дорлинг «Равенство»

Охота, драки и пиры

Социальный активист Боб Хьюз, который рассказал нам о своем друге Доне в конце предыдущей главы, поясняя данные Кристофера Бёма, говорит, что  многие черты, которыми мы восхищаемся в других, сделали нас людьми изначально и даже сегодня их можно наблюдать в почти неизмененном виде:

«Охотники и собиратели, где бы они ни жили, прилагают огромные усилия, чтобы не вызвать обиды у других. Чем выше их способности, тем больше усилий они прилагают. Рассказы об общинах охотников и собирателей по всему миру пересыпаны живыми примерами сильной тенденции к самоуничижению со стороны тех людей, которые благодаря своим способностям или физической силе легко могли бы занять доминирующую позицию в своем племени; и везде мы находим почти одинаковый, хорошо отработанный репертуар методик, используемых против тех, кто “ставит себя слишком высоко”: от мягких насмешек до слухов, остракизма, изгнания или, в качестве крайней меры, убийства. Мудрый и уважаемый охотник, который хочет остаться уважаемым, не хвастается своими подвигами и зарабатывает репутацию благодаря щедрости и скромности».

Сейчас хорошо известно, что общества охотников и собирателей выживали благодаря равным отношениям и групповому сотрудничеству. Отдельные люди, ведущие себя эгоистично, подвергались остракизму и погибали, если им не удавалось найти себе другую группу.

Боязнь обвинений в эгоизме и неприятия другими — один из врожденных инстинктов любого человека, у которого не повреждена психика. Кристофер Бём, которому чаще всего приписывают заслуги в сравнении разных свидетельств и формулировании теорий, предположил, что изобретение орудий труда — это одна из причин, по которой эволюция людей пошла по пути, который позволяет выживать в первую очередь тем, кто обращается с другими как с равными. Одна из ключевых идей Бёма, объясняющая, почему наши предки стали более склонны к эгалитаристским общественным структурам по сравнению с другими обезьянами, состоит в том, что это произошло благодаря  изобретению особого подвида орудий труда — оружия. Пока оружия не было, доминировали самые крупные и сильные особи. После появления оружия убить мог даже самый маленький и слабый. Кроме того, благодаря оружию группа некрупных людей могла легко сладить с несколькими сильными и крупными, особенно после изобретения копий и стрел.

Хорошая новость — мы эволюционировали в сторону равенства и создали идеи «хорошего» и «плохого» поведения — сопровождается плохой новостью: мы эволюционировали в симбиозе с оружием и с врожденной способностью работать сообща, но при этом убивать других, если испытаем достаточный страх: «Другими словами, очень легко подтолкнуть или соблазнить незлых людей на злые поступки»..

После подробного анализа нашего новейшего оружия недавно появилось предположение, что и конвенционные, и ядерные бомбы используются и продолжают производиться не для преследования конкретных военных целей, а потому, что в их создание было вложено слишком много времени и денег.

Зигмунт Бауман, чьи слова о зле процитированы чуть выше, написал их в попытке объяснить, почему один немецкий город под конец Второй мировой войны разбомбили просто потому, что у союзников кончились цели и они решили избавиться от лишних бомб. Погибли тысячи гражданских, в том числе женщины и дети.

Одна из причин, по которой война не вызывает у нас отвращения, — у нас есть врожденные способности легко отделять «своих» от «чужих» и столь же легко следовать за лидером. Тем не менее творческие силы, которые помогли нам укрепить эти способности, в будущем, возможно, удастся использовать, чтобы изменить их. Мы — не пленники своей биологии, но намного чаще нас посещают мысли, губительные для всех. Иногда только благодаря творческому мышлению нам удается сбежать из этих мысленных тюрем. Пока что лишь две ядерные бомбы использовали для убийства людей.

Когда равенство, появившееся среди охотников и собирателей, проявляется сегодня в ситуациях, когда к другим людям относятся уважительно, это приводит к большему развитию творчества, чем в других, неравных и несправедливых обществах. Далее в этой главе я перечислю примеры того, насколько чаще появляются изобретения и научные публикации в более справедливых богатых странах. Это неудивительно. Если вы считаете большинство людей низшими существами, то у них вряд ли будет возможность и желание заниматься творчеством. А творчество — это очень древний человеческий инстинкт.

Чем больше орудий труда мы создавали, тем креативнее становились. В местах вроде Большой рифтовой долины, между двумя потухшими вулканами Олоргесайлие и Олдоньо-Эсакут, разнообразие было просто потрясающим. Появление большого пальца было необходимым условием для изобретений, но сейчас говорят, что большее равенство, царившее между двумя этими вулканами, было не менее необходимо.

Большее равенство было необходимо и для человеческих поселений. Чтобы обустроиться на месте и вести хозяйство, требуются сотрудничество и координация, которые просто невозможны, если сильные будут постоянно задирать слабых. Нужно возделывать поля и обязательно делать небольшой запас, чтобы пережить зиму и провести сев на следующий од, а также, что еще важнее, на случай засухи.

Однако при оседлом образе жизни можно собрать столько припасов, сколько никогда бы не смогли собрать (и тем более унести с собой) охотники и собиратели. Если излишки не распределять, то они вызовут проблемы в любой группе. Излишки дают людям, которые ими владеют, власть над остальными; остальных, что вполне естественно, это может возмутить. Люди, обладавшие большим воображением, изобретали механизмы, которые запрещали частную собственность, уничтожившую очень много ранних человеческих общин.

Один из способов справиться с проблемой излишков — регулярно их распределять. Потлач — это церемония, которую регулярно проводят индейцы тихоокеанского побережья на северо-западе США; во время потлача индейцы пируют, кутят и перераспределяют богатство. «Главная цель потлача — перераспределение и взаимный обмен богатством».

В Канаде потлач объявили вне закона парламентским актом 1884 года; запрет сняли лишь в 1951 году. В США потлач запретили «в основном из-за призывов миссионеров и правительственных агентов, которые считали его “бесполезнейшим обычаем”, расточительным, непродуктивным и не соответствующим “цивилизованным” ценностям».

Пиры появились как способ перераспределения богатства. Главное в празднествах — собраться вместе. Самая древняя сохранившаяся картина в мире изображает народные танцы в поле — несомненно, это более интересная вещь, чем последовавший за ней ужин. Но делились мы не везде.

В некоторых поселениях некоторые люди становились чуть «равнее» других. Однако подавляющее большинство древней земледельческой деятельности происходило в равных условиях для всех. Кроме археологических находок, об этом свидетельствуют и многие практики, дожившие до сегодняшнего дня. А вот замена собственного земледельческого труда чужим ручным трудом, а потом — машинным и сделала возможным гораздо большее неравенство.

Когда степень неравенства увеличивается, меньше людей вырастает высокими. Скелеты взрослых людей, выкопанные из культурных слоев тех эпох, когда от охоты и собирательства переходили к земледелию, оказываются в среднем на 5–7 см ниже, а скелеты тех эпох, когда земледелие получило широкое распространение, — еще сантиметров на пять ниже. Одна из причин уменьшения среднего роста — то, что при оседлом образе жизни мы уже не получаем такого же разнообразия питательных веществ. Мы уже не можем в буквальном смысле уйти от проблем, если наступает голодный год. Но некоторые люди также, скорее всего, ели меньше других, когда собирательством и охотой занимались не все члены семьи.

Благодаря земледелию на небольшой площади может жить больше людей; когда поселения увеличились в размерах, мы научились сохранять наши знания в письменном виде. Если люди жили устойчиво, не создавая больших иерархий — и, соответственно, разницы в том, кому что достанется из еды, — то жили они хорошо, но практически не оставляли следов. У нас перевернутый с ног на голову взгляд на историю: тех, кто принес больше всех смертей и разрушения, но оставил после себя множество предметов и зданий, благодаря археологии вспоминают с наибольшим восторгом.

Справедливые общества обычно не оставляют после себя много памятников. В большей части Африки, в более справедливых цивилизациях Америки, Австралазии, Азии и Европы — везде, где люди жили хорошо, они оставляли меньше всего следов, обычно — лишь свои кости и небольшое количество предметов. Устойчивое общество оставляет так мало следов, по которым его можно найти в будущем, насколько это возможно. Зачем люди в справедливом обществе будут тратить большую часть жизней на строительство памятников? Памятники строят, что-бы продемонстрировать превосходство. Превосходство оправдывает завоевательные войны. А за завоеваниями следуют революции.