Дуглас Кенрик, Владас Гришкевичус «Рациональное животное. Сенсационный взгляд на принятие решений»

ГЛАВА 2

Семь субличностей

 

 

28 сентября 1962 года Мартин Лютер Кинг-младший мирно сидел на сцене зала собраний в Бирмингеме, штат Алабама, когда некий мужчина из аудитории спокойно взошел на сцену и приблизился к нему. Неожиданно мужчина стал наносить д-ру Кингу удары в лицо. Кинг был сбит с ног в первые же секунды, но даже после того, как лидер борьбы за гражданские права упал, нападавший не унимался. Хотя Кинг призывал к ненасильственным протестам против расовой дискриминации, никто не осудил бы его, если бы он обратил яростный гнев на атаковавшего, как впоследствии оказалось, отпетого расиста, действовавшего по заданию Нацистской партии Америки. Однако Кинг повел себя по-иному. Он поднялся на ноги, спокойно взглянул в лицо нападавшему и беззащитно опустил руки — как «новорожденный младенец», по словам одного из наблюдателей. Когда люди повскакивали с мест и бросились на защиту Кинга, он обратился к ним с просьбой: «Не трогайте его. Не трогайте его. Нам нужно молиться за него».

Этот инцидент был одним из многих случаев, когда Кинг демонстрировал приверженность нормам морали. Возведенный в сан баптистского священника, достопочтенный Кинг посвятил всю свою жизнь развитию и распространению идеалов благопристойности, честности и добродетельности. Его вера в идеи ненасилия была прочной и постоянной и относилась не только к вопросам защиты гражданских прав афроамериканцев. Он открыто выступал против войны во Вьетнаме, даже несмотря на то, что это стоило ему потери поддержки могущественных союзников, например президента Линдона Джонсона. В других обстоятельствах преданность идеям ненасильственного протеста против ограничения гражданских свобод приводила Кинга в тюрьму.

Однако непоколебимая приверженность д-ра Кинга моральным ценностям не распространялась на область внебрачных связей. Его друг и соратник по борьбе за гражданские свободы Ральф Абернати признавал, что превратившийся в своеобразную икону религиозный лидер, несмотря на наличие законной жены и четырех детей, был ходоком. Кроме долговременного романа с одной женщиной, Кинг нередко заводил и непродолжительные интрижки в ходе поездок по стране. Как утверждает биограф Кинга Дэвид Гэрроу, измены постоянно вызывали у знаменитого правозащитника чувство вины. Но оно не могло изменить его поведение. Сталкиваясь с плотскими искушениями, Кинг неизменно отставлял в сторону высокие моральные ценности.

Были ли присущие Кингу девиации в его понимании морали всего лишь случайными сбоями в работе мозга рационального (в целом) человека? Или, может быть, есть другие объяснения непоследовательности в его поведении? Мы утверждаем, что д-р Мартин Лютер Кинг страдал обычным множественным расстройством личности. Даже без повторного изучения свидетельств, приведенных в его биографиях, и без консультации с психологом мы можем диагностировать у Кинга по меньшей мере семь разных личностей.

На самом деле, говоря, что Кинг страдал «обычной» формой множественного расстройства личности, мы утверждаем, что множественность личностей — не только распространенное, но и всеобщее явление.

Не зная ни одного факта из вашей биографии, мы смеем утверждать, что в вас находится как минимум семь личностей.

Хотя вы ощущаете внутри головы только одно собственное Я, на глубоком эволюционном уровне в вас заключено множество других Я. И что еще хуже, каждое из этих Я похоже на маленького диктатора, который (или которая) полностью изменяет вашу систему приоритетов и предпочтений, как только становится главным. Это очень важно, поскольку данная идея означает то, что один и тот же человек будет принимать различные решения в зависимости от того, какое из его Я находится в данный момент у руля.

Множественные Я внутри одной личности

 

 

Известный клинический случай множественного расстройства личности был положен в основу фильма «Три лица Евы», в котором героиня предстает перед нами то в виде застенчивой до самоуничижительности «Белой Евы», то в виде опасной охотницы за приключениями и откровенно кокетничающей «Черной Евы». Прототипом героини стала Крис Сайзмор, психиатры которой утверждали, что в ней живет не три, а 20 личностей. Большинство людей в клинических случаях множественного расстройства личности никаких страданий не испытывают. Да и у каждого нормального человека есть свои многочисленные Я.

На первый взгляд утверждение, что в голове у нас заправляет не одно Я, может показаться весьма парадоксальным. Однако огромное количество научных свидетельств подтверждают идею о множественности личностей. Одно из первых исследований в этой области представляло собой классическую серию экспериментов с пациентами с «расщепленным мозгом», которые провели Майкл Газзанига и Роджер У. Сперри. Они изучали людей, у которых левое полушарие головного мозга было хирургически отделено от правого (в рамках лечения эпилепсии). У этих пациентов вербальное левое полушарие не могло сообщаться с невербальным правым. Когда ученые показывали какое-то изображение (например, ложки) вербальному левому полушарию человека (высвечивая рисунок в правой части поля его зрения), испытуемый был способен назвать предмет. Но если то же изображение высвечивалось в левой части поля зрения пациента (будучи, таким образом, видимым только для невербальной правой части мозга), он мог указать на ложку как объект изображения, но был не способен назвать его. Эта работа, которая легла в основу современной нейробиологии и в дальнейшем была удостоена Нобелевской премии, бросила вызов теории единого сознания. Она показала, что проявления нашего сознания бывают различными, в зависимости от того, какая часть мозга активна в данный момент и осуществляет обработку поступающей информации.

В последующие 50 лет было сделано много других открытий в области нейрофизиологии человека и животных, биологии, теории обучаемости и памяти, которые показали, что внутри нашей головы находится не одна исполнительная система, а скорее конгломерация отдельных систем, работающих по различным субпрограммам для решения разных проблем. В книге «Почему все (остальные) лицемерят» психолог из Пенсильванского университета Роб Курзбан подытоживает собранные доказательства и указывает на то, что разные системы (или модули) мозга иногда противоречат друг другу, а это приводит к непоследовательности в нашем поведении. Итак, лицемером является не только Мартин Лютер Кинг-младший, но и вы, и ваши соседи, и пациент с расщепленными полушариями, указывающий на ложку. По Курзбану, природа разделенного сознания человека такова, что не существует его единого Я. Вместо этого каждый из нас представляет собой конгломерат субличностей.

Несмотря на появление все большей доказательной базы в пользу существования множественности личностей, идея того, что каждый из нас обладает единым Я, до сих пор бытует на интуитивном уровне.

Для рациональных экономистов, этаких бизнес-машин, легко раскалывающих любые колонки цифр (с ними мы встречались в предыдущей главе), базовым положением при рассмотрении поведения человека является тезис о том, что люди имеют стабильные предпочтения. Если вы выбираете кофе со сливками и сахаром во вторник в Бирмингеме, штат Алабама, то, скорее всего, вы предпочтете сливки и сахар и в среду в Мемфисе, штат Теннесси.

Предположение о стабильности предпочтений людей легко распространяется в бизнесе и психологии. Например, маркетологи предпочитают рекламировать конкретный продукт строго в соответствующей аудитории. Они не станут размещать рекламу мотоциклов «Харлей-Дэвидсон» в религиозных периодических изданиях. Финансовые консультанты легко классифицируют своих клиентов по их отношению к инвестиционным рискам и никогда не предложат библиотекарю вложиться в сильно рискованные и колеблющиеся финансовые инструменты. Специалисты по кадрам стараются подобрать подходящего человека на подобающее ему место и избегают того, чтобы предлагать богемным штучкам работу в бухгалтерии. Во всем этом присутствует предположение о том, что данный покупатель, инвестор или соискатель на должность завтра будут такими же, как сегодня. Они останутся такими же в такой же час дня и даже в другом здании будут такими же, как в этом.

Но что же делать, если каждый из нас действительно состоит из нескольких разных людей?

Если в человеке воплощено несколько личностей, живущих в его мозгу, то это радикально влияет на то, как нам следует рассматривать вопросы поведения. Вместо того чтобы состоять из одного себя, мы на самом деле являемся набором нескольких вторых Я, или субличностей. Как и разные личности, каждая из ваших субличностей имеет собственные причуды и предпочтения. То или иное второе Я начинает действовать, когда вы оказываетесь в совершенно определенной ситуации. В любой момент главной будет только одна ваша субличность, которая и является Вами в это мгновение.

Если мы — это некий набор субличностей, то, даже все время ощущая себя единым целым, мы, скорее всего, видоизменяемся в зависимости от того, где находимся, что делаем и кто нас окружает.

Чтобы понять, как это может работать, давайте поближе познакомимся с исследованиями, посвященными разной реакции одного и того же человека на рекламу в зависимости от того, какая из его субличностей правит в данный момент. Затем мы официально познакомим вашу субличность, читающую эту книгу, с другими существами, населяющими ваш разум.

 

 

Заряженные на убеждение

 

Прежде чем продолжить повествование, мы хотели бы сказать несколько слов о нашем спонсоре — «Нувель Бретон Кафе». Кухня «Нувель Бретон» предоставляет вам возможность испытать восхитительные ощущения, как это и отмечено в статье одного рецензента в «Лос-Анджелес Таймс»: «Это уникальное место, которое еще предстоит открыть многим». Джина Полиззи из «Пасифик Фуд Ньюз» называет этот ресторан «потрясающим местом, спрятанным вдали от избитых маршрутов». Если вы ищете, где бы превосходно пообедать, обратите взоры именно на «Нувель Бретон Кафе».

Увидев такие отзывы, поменяли бы вы свой маршрут, чтобы побывать в «Нувель Бретон Кафе»?

А если бы вместо приведенных выше слов в рекламе говорилось, что это самый популярный ресторан в данной местности, что более 1 млн человек уже посетили его и что «если вы хотите узнать, почему люди собираются здесь в ожидании прекрасного обеда или ужина, просто приходите и присоединяйтесь к ним»?

И здесь возникает более общий вопрос к вашему внутреннему консультанту по маркетингу: какая реклама из этих двух была бы более эффективной? Первая, подчеркивающая, что ресторан уникален, или вторая, делающая акцент на том, что ресторан популярен? Если бы вы подошли к этому вопросу с точки зрения традиционного сегментного взгляда на рынок, то, вероятно, предположили бы, что ответ зависит от типа человека, который видит рекламу. Один тип личности — соглашатель, человек-«да» — увлекся бы мыслью побывать в том месте, которое до него посетили миллионы, с готовностью следуя за массами.

Но другой тип — сопротивляющийся и независимо мыслящий — оттолкнул бы от себя идею леммингоподобного конформизма, предпочтя что-то поистине уникальное и лежащее вдали от проторенных дорог. Ну что же, разные индивидуумы и мыслят по-разному. Одни люди имеют одни предпочтения, другие — противоположные.

Однако идея о множественности субличностей внутри личности предполагает нечто совершенно иное: реклама будет либо эффективной, либо неэффективной в зависимости от того, какая именно из ваших субличностей сейчас ее рассматривает. Это означает, что реклама может быть привлекательной для одной субличности и отталкивающей для другой субличности одного и того же индивидуума.

Разрабатывая эту концепцию вместе с нашими коллегами Ноем Гольдштейном, Чадом Мортенсеном, Бобом Чалдини и Джилл Санди, мы сначала проверили ее, обращаясь к людям с просьбой посмотреть рекламу, продвигающую самые разные товары — от ресторанов и музеев до Лас-Вегаса.

Перед просмотром мы активизировали, или заряжали, одну из двух субличностей, находящихся в голове испытуемого. Идея состояла в том, чтобы создать условия, похожие на те, в которых человек обычно сидит перед телевизором. Ведь реклама на экране появляется неслучайно. Она встраивается во время показа вполне определенных программ, например жизнеутверждающей романтической комедии или пугающей криминальной полицейской драмы.

Характер программы, которую человек смотрит, вероятно, включает в работу одну из его субличностей. Тогда возможно ли, что Вы, смотрящий романтическую комедию, герои которой веселые и сексапильные, будете другим, нежели Вы, смотрящий триллер с персонажами — агрессивными убийцами, живущими среди нас? Если это так, то эти два ваших Я будут совершенно по-разному реагировать на одну и ту же рекламу.

Чтобы проверить такую вероятность, некоторым испытуемым показывали отрывки из душераздирающей классической ленты «Сияние», в которой Джек Николсон играет сумасшедшего, преследующего с топором в руках членов своей семьи в заброшенном отеле. Через несколько минут после начала отрывка, в наиболее страшном месте, мы показали участникам эксперимента несколько рекламных роликов. Некоторые из них содержали информацию о высокой популярности и спросе на тот или иной продукт (например, «это место посетили более миллиона человек за год»). В другое время испытуемые видели ту же рекламу, только в ней уже не говорилось о популярности и высоком спросе на рекламируемые товары.

Просматривая рекламу в перерывах между жестокими и пугающими сценами фильма, люди находили рекламируемый продукт более привлекательным, если ролик делал упор на его популярность. Включение в рекламу музея слов «в нем бывает более одного миллиона человек в год» серьезно усиливало желание зрителей посетить это место. После просмотра отрывков фильма с пугающим содержанием люди становились особенно восприимчивыми к любой информации, подразумевающей следование в толпе. Как и дикие животные в присутствии леопарда, люди, испытывающие страх, хотят стать частью более многочисленной группы.

На самом деле люди, смотревшие в ходе данного эксперимента страшный фильм, были не просто захвачены идеей следовать за массой. Они настойчиво отвергали товары и информацию, которая подразумевала их отделение от толпы. Мы знаем это, поскольку некоторые рекламные ролики включали сведения, подчеркивающие уникальность продукции (вспомните об «ограниченной» серии). После просмотра жуткого фильма зрители оценивали уникальные товары как менее привлекательные. Когда в ролик о музее были добавлены слова о том, что представленные в нем коллекции следовало бы осматривать в уединении, испытуемые попросту пришли к мысли о нежелательности его посещения.

Несмотря на то что в других роликах показывали этот же музей, презентация его картинной галереи в качестве уникальной и особенной отвращала людей от мысли посещения данного места в тот момент, когда им требовалась защита. Людей, смотревших отрывки из страшных фильмов, больше привлекали распространенные и популярные товары и отталкивали уникальные и особенные. Однако предпочтения зрителей коренным образом менялись, когда они смотрели фрагменты романтической комедии. Перед просмотром второй группой испытуемых тех же рекламных роликов им были предложены отрывки из романтической картины «Перед рассветом»[1]. Этот фильм вывел в зрителях на авансцену совершенно другую субличность, заставив их испытывать эротические и любовные чувства.

В отличие от тех, кто смотрел отрывки из страшного фильма, испытуемые в романтическом состоянии, наоборот, находили наиболее привлекательными те товары, о которых говорилось как об уникальных. Теперь, получая информацию о возможности самостоятельного осмотра музейной коллекции, они были особенно увлечены этой мыслью.

Как животные в поисках партнера для спаривания, люди в романтическом настроении хотят отделиться от толпы. И напротив, включение в рекламные ролики информации о широкой популярности того или иного товара отталкивало смотрящих. Когда в описание музея были включены слова о том, что его «посетили более миллиона человек», романтически настроенные зрители находили это место скучным и банальным и стремились уклониться от осмотра коллекций.

Таким образом, вместо того чтобы продемонстрировать чей-то прирожденный конформизм или постоянное подчеркивание кем-то собственной исключительности, данный эксперимент показал, что один и тот же человек в разное время склонен то к конформизму, то к отстаиванию своей уникальности. Когда ситуация выводила наружу романтическую субличность человека, он или она жаждали чего-то уникального и уходили от общепринятого.

Если же ситуация включала в работу настороженную самозащитную субличность, то теперь человек стремился к общепринятому и не желал выделяться из толпы. Если взять за основу тезис о том, что человек представляет собой только одну личность, переключение с конформистских на неконформистские модели поведения представляется непоследовательным и даже лживым. Однако с точки зрения идеи о множественности субличностей в одном человеке такое поведение вполне логично и последовательно, поскольку в разных ситуациях вы подчиняетесь глубоко рациональным предпочтениям отдельных субличностей.

Итак, с учетом того обстоятельства, что в нашей голове живет несколько субличностей, возникает естественный вопрос: сколько же их?

 

 

Сколько же в нас субличностей?

 

 

Когда люди думают об успехе эволюции, зачастую они понимают под этим только категории выживания и репродукции. Но полагать, что они охватывают все, — сверхупрощение. Хотя выживание и продолжение потомства имеют большую важность, человеческим существам пришлось преодолеть целый ряд отчетливо выявляемых проблем для достижения эволюционного успеха. На базовом уровне наши предки, как и другие млекопитающие, нуждались в пропитании и укрытии. Но поскольку люди являются существами в значительной степени социальными, в процессе эволюции перед ними встали и очень серьезные социальные задачи, а именно:

1)         избегание физического ущерба;

2)         избежание болезней;

3)         установление дружественных отношений с себе подобными;

4)         приобретение статуса;

5)         привлечение партнера;

6)         удержание партнера;

7)         забота о семье.

Те человеческие существа, которые стали нашими предками, защищались от врагов и хищников, избегали инфекций и болезней, выстраивали отношения с другими членами племени и добивались признания с их стороны. Они также успешно привлекали сексуального партнера, устанавливали с ним (ней) более или менее прочные отношения (иногда на всю жизнь) и, если все шло хорошо, заботились о требующих ухода, относительно беззащитных потомках. Человеческие особи, которым удавалось решить эти важнейшие проблемы, повышали приспособляемость и становились нашими предками. Те же, кто был менее успешен в этом, не стали ничьими предками.

Каждая эволюционная задача по-своему уникальна. То, как человек очаровывает партнера, отличается от того, как он избегает опасной встречи с хищником или заботится о своем ребенке. Разрешение всех этих проблем требовало от наших предков принятия различных и иногда совершенно несовместимых решений. Например, то, что работает, когда вы заботитесь о ребенке, отличается от того, что работает в ходе ваших деловых переговоров с дальними знакомыми.

Эволюционным результатом того, что наши предки постоянно должны были решать какие-то проблемы, является наличие в нашем мозгу психологических систем, предназначенных для каждой задачи.

Разные отделы мозга позволяют нам отличать цвета, звуки и вкусы. Точно так же различные психологические системы эффективны для привлечения партнера, избегания физического ущерба и решения любой другой задачи.

Вы можете считать эти психологические системы нашими субличностями, каждая из которых является старшим вице-президентом, отвечающим за достижение той или иной эволюционной цели. В зависимости от того, какую эволюционную цель вы осознанно или подсознательно преследуете в данный момент, отдельная субличность будет задавать направление для ваших решений.

Чтобы понять, как работают разные субличности, представьте, что мозг подобен компьютеру — он получает входящую информацию и выдает результат. Некто, нажимающий на кнопки или подающий голосовую команду, осуществляет ввод информации в компьютер. Ваши чувства — то, что вы слышите, трогаете, обоняете или ощущаете, — обеспечивают ваш мозг входящей информацией. Важнейшая часть — это то, что происходит после введения информации в систему. В случае с компьютером нажатие на определенную кнопку на клавиатуре приводит к разным результатам в зависимости от используемого программного обеспечения. Например, нажатие на кнопку со знаком «равно» даст разные результаты в программах Word и Excel. Word покажет вам значок «=», а Excel предположит, что вы задаете математическую формулу.

Существуют различные программы, специально созданные для решения тех или иных задач работы в офисе. Так, ваш компьютер решает задачи написания документов, создания цифровых таблиц и подготовки слайдовых презентаций с помощью определенного программного обеспечения (соответственно Word, Excel и PowerPoint). Каждое ПО создано для решения отдельной задачи. Точно так же и мозг человека имеет разные программы — субличности — для решения проблем, с которыми постоянно сталкивались наши предки. В любой конкретный момент ваш мозг работает на основе программ разных субличностей, опираясь на то, осознанно или подсознательно вы пытаетесь установить с кем-то дружеские отношения, привлечь партнера, произвести впечатление на начальника, увернуться от агрессивного попрошайки в темном переулке или научить ребенка читать.

Подобно компьютеру, обрабатывающему одну и ту же входящую информацию по-разному в зависимости от загруженной программы, работа мозга с поступающими данными (будь то легкое похлопывание по руке или реклама уникального музея) может идти в различных направлениях в соответствии с тем, какая сейчас задействована субличность.

Например, ученые из Университета Гронингена[2] отмечали активизацию деятельности мозга мужчин, представлявших, что к ним прикасается либо привлекательная ассистентка, либо индивидуум мужского пола. Хотя на самом деле до них дотрагивался один и тот же человек, у испытуемых отмечалась активизация разных отделов головного мозга, в зависимости от того, кто прикасался к ним в их воображении — женщина или мужчина.

Тезис о том, что наш мозг имеет различные программы для достижения тех или иных эволюционных целей, очень важен для понимания того, как люди принимают решения. Наши субличности не только определяют восприятие нами какой-либо

 

 

Встречайтесь со своими субличностями

 

Давайте познакомимся со всеми нашими семью субличностями. Возможно, было бы соблазнительно представить их в виде семи ненормальных маленьких карликов, живущих у вас в голове. Но вместо этого подумайте о них, как о совете ваших предков-старейшин. При этом каждый мудрый человек (мужчина или женщина) отвечает за решение отдельной эволюционной задачи. «Старейшины» имеют за плечами сотни тысяч лет опыта, накопленного нашими предками, и могут похвастаться успехами в решении тех задач, которые им были поручены. Так что когда вы встаете перед трудным выбором в реальном мире, ваш мозг обращается за советом к старейшине, который наиболее искусен в управлении данной ситуацией.

Чтобы понять, как именно каждая ваша субличность справляется с конкретной ситуацией, давайте узнаем, о чем эта субличность думает, что заставляет ее брать на себя ответственность и каков характер стоящей перед ней отдельной эволюционной задачи.

 

 

Субличность, отвечающая за самозащиту: ночной сторож

 

Хотя взаимопомощь распространена среди человеческих существ, они всегда представляли и угрозу друг для друга. Криминологи, исследовавшие фрагменты черепов людей ранних цивилизаций, и антропологи, изучающие жизнь разных человеческих культур в настоящее время, установили, что убийство человека человеком не было придумано в современном американском обществе. Напротив, наши предки жили группами, в которых существовал такой уровень убийств, что нынешние Детройт и центральный Лос-Анджелес могут показаться раем. И даже если плохие парни не убивали вас, они часто стремились украсть ваше имущество, увести вашу жену или ребенка, сжечь ваше жилище. Так что нашим предкам просто необходимо было избегать угроз со стороны других человекообразных хищников.

Угроза насилия не исчезла и в современном мире. В США в 2008 году было зарегистрировано более 16 тыс. убийств и 830 тыс. покушений на жизнь и здоровье граждан. Ежедневно в новостях рассказывается о новых случаях массового насилия в той или иной точке земного шара. Каждый день простые граждане (точно так же, как гангстеры и военные) прилагают немалые усилия в попытке защитить себя. Они тратят деньги на датчики движения, инфракрасные детекторы, сторожевых собак и охранные системы в своих домах, не говоря уже о сотнях долларов, ежегодно выплачиваемых за круглосуточное наблюдение с помощью этой техники. Более обеспеченные живут в районах, где у домов имеются заборы, и нанимают ночных охранников. Люди с меньшими доходами тратятся на многочисленные дверные замки и решетки на окнах.

Некоторые люди проявляют более высокую активность в самообороне, приобретая оружие — от относительно небольшого пистолета «Глок 17С» с ночным прицелом ($542 с доставкой, если кому-то интересно) до полуавтоматической снайперской винтовки «Баррет» 50-го калибра (эту винтовку с магазином на десять патронов, оптическим прицелом и сошкой можно заказать в Интернете за $11 699).

Если же вы не вложили деньги в покупку собственного оружия, то как налогоплательщик вы, скорее всего, приобрели его для вооруженных сил страны. Бюджет США в 2011 году предусматривал $60 млрд расходов на «защиту» и еще $964 млрд на «оборону». При населении в 311 млн человек это означает, что в год на «защиту» каждого мужчины, женщины и ребенка правительством тратится $3294,6. Между прочим, сюда не входят налоги, которые вы платите на содержание местной полиции.

Вместе с коллегами мы посвятили немало научных работ изучению самозащитной субличности. И мы установили, что это ваше параноидальное внутреннее Я может не только возбудиться при появлении реальной или потенциальной физической угрозы, но и прийти в ярость от недоброго выражения лиц незнакомцев, мыслей о представителях других рас и религий, страшных фильмов или вечернего выпуска новостей, которые всегда начинаются с криминальной хроники. Если же говорить о ночных дозорных, то даже нахождение в темной комнате может активизировать в вас самозащитную субличность.

В случае тех рекламных роликов, о которых мы говорили ранее, самозащитная субличность людей заставляла их желать растворения в толпе и особенно прислушиваться к мнению остальных. В другом эксперименте мы спрашивали испытуемых, какую марку автомобиля они предпочитают: БМВ или «Мерседес». Когда в людях активизировалась самозащитная субличность, они выбирали ту же марку, что и большинство других, невзирая на конкретику. Узнав, что основная масса людей отдает предпочтение БМВ, участники желали эту же марку. Если другим больше нравился «Мерседес», то и наши испытуемые склонялись к этому выбору.

Активизация ночного сторожа делает человека бдительным. Она заставляет нас задавать себе вопросы наподобие: «Не собирается ли та группа неприятных парней, которые только что перешли через холм, украсть что-либо у меня или поджечь мой дом?» В результате исследований, проведенных Джоном Мэнером, Воном Бекером и другими нашими коллегами, было установлено, что активизация самозащитной субличности заставляет людей оценивать мужчин из других групп как злобных, даже когда выражение их лиц вполне нейтральное. Эта естественная склонность к настороженности и панике побуждает людей направлять свои ресурсы на то, чтобы избежать слабости и уязвимости, одновременно с этим заставляя их ценить силу или присоединение к сильному большинству.

Самозащитная субличность прежде всего хочет обеспечить безопасность от любой потенциальной физической угрозы.

 

 

Субличность, отвечающая за избежание болезней: ипохондрик поневоле

 

Биологи считают, что передаваемые от человека к человеку инфекционные заболевания сыграли важнейшую роль в его эволюции. В 1300-х годах чума унесла жизни около 50 % населения Европы, Азии и Африки. Два века спустя потомки тех, кто пережил чуму, достигли обеих Америк, принеся с собой такие заболевания, как оспа, корь и тиф, которые, в свою очередь, погубили более 75 % населения Мексики. Еще позже, в 1918 году, жертвами эпидемии испанской лихорадки во всем мире стали от 40 до 100 млн человек.

Современный человек изобрел технологии контроля и уменьшения распространяемости многих болезней — от использования специальных салфеток на ручках магазинных тележек до пастеризации молока и стерилизации медицинских инструментов.

Но помните! Все те люди, с которыми вы сталкиваетесь на улицах, являются разносчиками заразных, а иногда вирусных, потенциально опасных для жизни микроорганизмов, только и ждущих момента контакта, который позволит им перескочить от незнакомца к вам. По оценке Всемирной организации здравоохранения, инфекционные заболевания, включая грипп, туберкулез и ВИЧ, в настоящее время уносят 15 млн жизней в год (это больше, чем вместе взятое население Нью-Йорка, Бостона, Филадельфии, Вашингтона, Чикаго и Майями, считая каждого мужчину, женщину и ребенка).

Одним из результатов постоянного присутствия этой угрозы явилось возникновение в ходе эволюции весьма сложной биологической иммунной системы — набора защитных механизмов, которые борются с угрозой заболевания. Другим результатом стало эволюционное развитие нашей субличности, отвечающей за избежание болезней, — «поведенческой иммунной системы», как ее называет психолог Марк Шаллер, то есть системы психологических механизмов для профилактической защиты от заболеваний, и прежде всего инфекционных.

Субличность, отвечающая за избежание болезней, может быть активизирована, когда вы видите чихающего или кашляющего человека, поражения на коже или ощущаете плохие запахи.

Эта субличность может возбудиться даже от мыслей о жителях далеких экзотических стран, таких как Шри-Ланка или Эфиопия, в противовес Гавайям или Лондону. И это разумно, потому что мы с трудом можем противостоять экзотическим болезням, которые люди привозят из отдаленных мест. Любой из них может быть невольным разносчиком смертельных для нас заболеваний.

Когда внутренний ипохондрик начинает непроизвольно действовать, мы принимаем меры, позволяющие нам оградиться от передачи болезнетворных организмов. Поскольку другие люди могут быть источником болезни, эта субличность заставляет нас избегать контактов, становиться более закрытыми и менее толерантными по отношению к иностранцам — тем самым, которые прибывают из дальних стран и могут являться переносчиками неизвестных микробов. Исследования, проведенные Карлосом Наваретом и Дэном Фесслером, показали, что женщины начинают особенно бояться иностранцев в первой трети беременности, когда развивающийся плод может столкнуться с серьезными проблемами, если мать заболеет.

Наша субличность, отвечающая за избежание болезней, в первую очередь заботится о том, чтобы защитить нас от всего, связанного с патогенными факторами.