Екатерина Рубинская «Псих»

Часть 1

Добрый день. Я псих.

То есть нет, понятно, книги так никто не начинает,  но я псих, и мне это можно. Вы привыкнете, я буду часто повторять это слово. Чтобы вам было проще, я могу писать слово «псих» с большой буквы, потому что чаще всего меня называют так. В сущности, это мое имя. Хотя, с другой стороны, мне на вас абсолютно наплевать и я буду писать слова так, как мне вздумается, и никак иначе, потому что вы уже знаете, почему. Тем более мне плевать, привыкнете вы к этому или нет, вас сюда никто не приглашал.

Почему я псих

Я не вижу необходимости давать эти нелепые разъяснения, но мой доктор сказал, что так будет лучше. Нет, разумеется, он не говорил «донеси до вселенной, почему ты псих». Он назвал это «историей гнева». История. Конечно. Хронология полетов тяжелых предметов в представителей человеческой расы. Диахронное исследование бранной лексики и ее акустических характеристик. Доктор уверен, что это все не я, что это мой гнев самовыражается, заставляя меня не хотеть спать ночью, хотеть спать утром, не хотеть пить таблетки, хотеть есть чипсы, пить газировку, убиваться в тренажерном зале до семнадцатого пота и бросаться на людей. По-моему, такая формулировка лишает меня права на самоопределение.

Вообще говоря, что удивительного — вон даже Холдена Колфилда уложили на кушетку, а ведь он по сравнению со мной первоклассник. Более того, он парень. Парням до определенной степени можно больше, чем девушкам. Парень подрался — молодец, рыцарь, шрамы украшают, etc. Девочки должны быть хорошими в любом возрасте. Что мальчикам можно с определенного возраста, девочкам с того же возраста становится еще больше нельзя. Это нехорошо — ругаться матом или залепить пощечину другой девочке, даже если эта девочка — последняя сволочь во вселенной, и пощечина — меньшее и далеко не самое эффективное, что ты хотела бы с ней сделать.

***

Игра «Тебе же стыдно, правда?»

Возможны разные вариации игры, но для большей эффективности рекомендуется заранее отрепетировать проникновенным и страшным голосом следующие фразы:

1) Это неприлично.

2) Что подумают люди?

3) Ты понимаешь, что доставляешь людям неудобства?

4) Ты вообще соображаешь, что ты делаешь?

5) Ты о нас с матерью\отцом подумала?

6) Как нам теперь смотреть в глаза людям?

 (Обратите внимание, что использование слова «люди» концептуально необходимо — как говорится в пророчестве, оно усиливает страх слушателя перед наказанием свыше в четыреста раз.) Повторять до тех пор, пока у соперника не начнется передозировка чувством собственного убожества.

Черт, а я уже и забыла, что я постоянно в чем-то виновата. Мне давненько об этом не напоминали. Чувство прямо как из детства — когда ты еще не в состоянии понять, что когда взрослые ругают тебя за раздражительность, это часто означает, что они раздражены сами. Вот что за идиотская привычка — делать из детей универсальный контейнер для своих чувств. Я хороший, у меня никаких негативных эмоций, это все мой плохой ребенок. Он это чувствует, а не я. Он мой неправильный маленький аватар. Так же гораздо удобнее, да? Тьфу. Главное, что это настолько очевидно, настолько прозрачно, что аж зло берет — как, спрашивается, они этого не видят?

Классический способ выведения из себя: дождаться дня, когда я либо буду долго занята в университете, либо допоздна буду возиться с заказами; конкретнее — дождаться момента, когда я освобожусь; еще конкретнее — момента, когда я уже почти что найду себе какое-нибудь расслабляющее занятие или одной ногой буду в душе… и заставить меня давать срочную консультацию по обращению с компьютером\ набору текстов\неработающему Интернету. Как вы понимаете, причину, по которой что-то не получается, я должна называть не сходя с места. Любое другое слово оказывается произнесенным не тем тоном, после чего начинается чтение вечерней лекции «вот если бы мы тебя так учили». Было бы интересно, ага. Если бы вы меня учили, а я орала после каждого слова, что вы плохие учителя и что высшее образование вы, судя по всему, получили хреновое, что бы из этого вышло? Еще какой-нибудь новый диагноз? Новый повод смотреть соседям в глаза с кроткой печалью (вы-же-понимаете-какое-у-нас-в-семье-несчастье-выросло)?

В данном случае, признаюсь, их еще можно понять. Нелогично будет, если я скажу, что не вижу ничего сверхъестественного в своем житье у Марселлы — иначе, наверное, я бы об этом и не врала. Кажется, иногда врач бывает жизненно необходим — ведь трудно же обойтись без человека, который за твои же деньги будет говорить тебе, что именно ты чувствуешь в данный момент! Хотя, впрочем, если на основе всех моих чувств составить разноцветную диаграмму, то больше всего, наверное, займет желание пойти еще раз поставить чайник и расслабиться.

И как раз когда я спрашиваю, какой чай заварить Марселле, телефон звонит опять.

Купить книгу на Labirint