Эндрю Каплан «Зима Скорпиона»

7

МАЙДАН НЕЗАЛЕЖНОСТИ,

КИЕВ, УКРАИНА

Огромный телевизионный экран, установленный на пути к Майдану Незалежности в Киеве, показывал десяткам тысяч демонстрантов, аплодирующим в такт музыке, рок-группу «Плач Иеремии». Ночь была морозной, и люди были одеты в зимние пальто и теплые шерстяные шапочки или меховые шапки. Многим было меньше тридцати лет, и они, казалось, должны были бы интересоваться скорее музыкой и шумными сборищами, чем политикой, но среди них попадались и люди постарше, некоторые с оранжевыми шарфами и флагами. Они с неуверенностью озирались, словно заблудились по дороге на митинг. На освещенном прожекторами огромном баннере, вывешенном на жилом здании, было написано: «Всеукраинська Едина Батькивщина», а на плакатах в толпе были надписи «Кожановский за народ». На высокой белой колонне в центре площади кто-то закрепил плакат с портретом косоглазого Черкесова и надписью «Нет злодею!».

– Посмотри на них, – сказал своей спутнице-блондинке длинноволосый молодой человек, стоящий перед Скорпионом, указывая на пару среднего возраста, размахивающую оранжевыми футболками в такт музыке. – Можно подумать, что Оранжевая революция продолжается. Его дыхание на морозе вырывалось клубами пара. Скорпион, пытающийся акклиматизироваться к здешней зиме, так замерз, что ему было больно дышать.

– А, по-моему, они клевые, – возразила девушка.Скорпион протискивался сквозь толпу. День этот был для него беспокойным. До этого он не бывал в Киеве, и, прилетев в аэропорт Борисполь, оглядывал запорошенный снегом город.

Днепр разделял Киев на две части. Левобережная восточная часть представляла собой бескрайнюю россыпь жилых домов и заводов, а правобережная – скопище зданий в советском стиле и златоглавых церквей. За рекой стояла статуя женщины с поднятым мечом, сходная по размерам со статуей Свободы.

Представляясь канадским журналистом Майклом Килбейном,  прибывшим в Киев из Лондона для освещения избирательной кампании для агентства Рейтер, он снял квартиру на пятом этаже в доме на Правом берегу вблизи Крещатика, главной улицы города.

Работа журналиста была достаточно удобным прикрытием для человека, рыщущего по городу и задающего вопросы. Шефер снабдил его документами, выглядящими как подлинные, и обещал, что MИ-6 (Секретная разведывательная служба Великобритании) обеспечит поддержку со стороны лондонского офиса агентства Рейтер. Этого было достаточно на случай стандартной милицейской проверки. Более серьезная «крыша» ему могла понадобиться лишь в случае крайней опасности. Музыка на площади смолкла, и стали раздаваться отдельные возгласы «Еще!», «Продолжайте играть!». Человек на гигантском экране что-то объявил, вызвав шквал одобрительного крика и свиста. На экране появилась женщина в черном кожаном пальто с меховым воротником и начала говорить. Было в ней что-то особенное, притягательное. Толпа затихла, видимо, узнав ее, несмотря на искаженное изображение на экране. Вслушиваясь в ее слова, Скорпион понял только, что она представляла того, кто будет выступать.

– Кто она? – спросил Скорпион по-русски у стоящего рядом мужчины в пуховике и шерстяной шапочке.

– Вы не знаете Ирину? – ответил тот, удивленно подняв брови. – Ирина Михайловна Шевченко. Ее отец был основателем народного движения «Рух».

– Спасибо, – Скорпион кивнул с благодарностью. Женщина начала заводить толпу, крича: «Кожановский! Кожановский! Кожановский!». Разгоряченная масса людей вторила ей, скандируя это имя, а когда женщину на экране сменил сам кандидат, улыбающийся широкогрудый человек, толпа одобрительно заревела.

– Украинцы! – закричал Кожановский. – Пришло время выбрать ваше будущее!

Толпа вновь заревела. Шум аплодисментов прерывал речь Кожановского, но вдруг с угла площади раздался иной звук – разноголосые крики и женский визг.

«Помогите», – кричала женщина. На краю площади раздавались также крики «Прекратите!», «Милицию!», «Бандиты!», затем хлынул поток убегающих людей. Все кричали, но Скорпион не мог понять причину. Кто-то из бегущих наткнулся на него и, не взглянув, побежал дальше. В толчее возник просвет, и Скорпион увидел, что происходит.

На митингующих набросилась группа человек в сто, многие из которых были вооружены дубинками. Они широко размахивали ими, лупя по головам и крича: «Геть, Кожановский!». Пока люди разбегались, натыкаясь друг на друга, Скорпион выжидал. К нему приблизилась первая волна нападавших. Они выглядели отморозками, и на шеях многих из них Скорпион разглядел татуировки уголовников.

Прямо на него шли двое дюжих парней, у одного из которых на шее был вытатуирован паук. Скорпион знал, что в русских тюрьмах это обозначало наркоторговца. Тот попытался нанести Скорпиону удар дубинкой, но Скорпион подножкой сбил его с ног. Уклонившись от удара другого бандита, он захватил его запястье приемом иккё из арсенала айкидо и тоже уложил на землю.

Когда группа нападавших пробежала дальше, Скорпион навалился на растерявшегося парня и сильно надавил на его локоть и запястье, заставив закричать от боли. Рядом начал подниматься наркоторговец, но Скорпион ударил его ногой в лицо, и тот опять свалился. Из носа у него потекла кровь. Кто-то из проходивших мимо пнул Скорпиона, но, получив ответный пинок в колено, застонал и заковылял дальше.

– Кто вас послал? – требовательно спросил Скорпион извивающегося под ним парня. На его шее он видел вытатуированное распятие. «Еще один уголовник», – подумал Скорпион и снова сильно надавил на его запястье и локоть.

– Пошел ты, – ответил бандит, дыша на Скорпиона луком. Свободной рукой он обхватил шею Скорпиона и пытался душить его. Скорпион сильнее нажал на его запястье и, отогнув назад палец, сломал его. Бандит завизжал.

– Кто вас послал? Бандит продолжал материться. Скорпион сломал ему второй палец. Бандит снова завизжал.

– Еще восемь раз? Кто вас послал?

– Ты пожалеешь! Ай-и-и, – завопил он, когда Скорпион начал отгибать ему третий палец. – Что Синдикат приказал, то я и делаю.

– Кто авторитет? – спросил Скорпион. Он слышал приближающиеся сигналы машин милиции.

– Все знают, кто пахан, – Могиленко.

– Где его найти?

– В клубе «Динамо». Могиленко покажет тебе, козел, – пообещал он, но Скорпион уже поднялся.

Быстрым шагом он шел мимо лежащих на земле или стоящих людей, прижимавших носовые платки к окровавленным головам. К моменту прибытия милиции в защитном снаряжении Скорпиона уже не было на площади.

Клуб «Динамо» размещался в ярко освещенном неоновыми рекламами и электрическими лампами многоэтажном здании в конце Крещатика, вблизи бессарабского рынка. Фейс-контроль осуществляла шестерка неулыбчивых людей у двери. Все были ростом больше ста восьмидесяти сантиметров, и в своих пуховиках выглядели огромными. Перед входом стояла очередь. Скорпион протянул длинноволосому охраннику три купюры по сто гривен и был впущен. Входя, он прикрывал лицо ладонью, чтобы камера наблюдения не зафиксировала его.

В клубе царил полумрак, прорезаемый вспышками света, из динамиков доносился рок «Евротрэш» такой громкости, что, казалось, сотрясается все помещение. За столиками сидели привлекательные молодые женщины и их более пожилые спутники, вид которых позволял думать, что эти женщины были им по средствам. На освещенных красным светом помостах вокруг шестов извивались, подчиняясь ритму, обнаженные девушки. Все еще прикрывая лицо, Скорпион прошел к бару.

Одной из барменш, обольстительной блондинке в топе с глубоким вырезом, не оставлявшим места сомнениям относительно ее прелестей, он протянул еще три сотни гривен.

– Чего желаешь, голубчик? – спросила блондинка на ломаном английском.

– Я ищу Могиленко.

Блондинка отшатнулась.

– Ты симпатичный парень, зачем тебе неприятности? – спросила она, пряча купюры в лифчик.

– Как его найти?

– Послушай, дорогой, останься здесь. Здесь много хорошеньких девушек, развлекись, не ищи его, – говорила она, с участием глядя на него сильно накрашенными глазами.

– Мне просто нужно поговорить с ним, – ответил Скорпион, передавая ей одну из нескольких разных визитных карточек, изготовленных для него в Бухаресте. Она представляла его как

Люка Бриана из компании, занимающейся операциями в море, со штаб-квартирой в Марселе. Блондинка увлекла его к концу барной стойки.

– Уходи. Быстро.

– В чем дело? – спросил он.

– Слушай. Год назад пришел молодой парень. Симпатичный, вроде тебя, хорошо одетый. Спросил Могиленко. Его повели к нему. Только Могиленко показалось, что парень смотрит на его подругу Валентину. Ему выкололи глаза и отрезали член. Валентина старалась не смотреть. Он выстрелил ей в голову. Потом в голову парню. Их похоронили вместе, засунув член парня ей в рот. Вот такой Могиленко.

– Почему же ты работаешь здесь?

Она внимательно посмотрела на него. Вокруг гремела музыка, а пульсирующий свет создавал игру теней на их лицах.

– Ты новичок на Украине, голубчик. Здесь все не так просто, – ответила она.

Он коснулся ее руки.

– Просто скажи мне.

– Ты уверен, что хочешь его видеть?

Скорпион на секунду засомневался. Форсирование событий в деле с психически ненормальным боссом украинской мафии было не самым разумным шагом, но часы тикали. Если план убийства был реальным, а так и было, иначе Рабинович не был бы столь озабочен, то у того, кто отдал приказ, кем бы он ни был, имелись только две возможности: либо использовать своих людей, либо нанять для убийства мафию. Скорпиону нужно было выяснить, что выбрал заказчик убийства. Он кивнул.

– Тебе не нужно искать, – сказала блондинка. – Он сам найдет тебя.

Она набрала номер телефона и стала говорить, глядя на его карточку. Пока стриптизерши вертелись вокруг своих шестов,

Скорпион размышлял о том, во что ввязался. Как это сказал Шефер? Разница между СВР, СБУ и украинской мафией очень тонка.

Через несколько минут с обеих сторон от него встали два парня, один небольшого роста, «Малыш» – назвал его про себя Скорпион, а другой – здоровяк ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров, оба в куртках военного образца с расстегнутыми молниями. Малыш показал ему пистолет Макарова, засунутый за пояс.

– Пошли, – сказал Малыш.

– Мы идем к Могиленко? – спросил Скорпион.

– Иди! – ответил тот, кладя руку на пистолет.

– Бывай, родимая, – Скорпион улыбнулся блондинке, но та смотрела сквозь него, словно его здесь уже не было.

 

9

ПЕЧЕРСКИЙ ПАРК,

КИЕВ, УКРАИНА

Инструктор Скорпиона по технике ближнего боя из Хай-Пойнта в Северной Каролине говорил, что для выживания при нападении в случае смертельной опасности важны два ключевых элемента: неожиданность и дистанция. Скорпион понимал, что в машине шансов спастись у него больше, чем снаружи, где дистанцию выстрела сможет выбирать стрелок. Проблемой были пистолеты. У пистолета Макарова была неудобная рукоятка, из-за чего при отдаче пистолет отклонялся. Заставить Малыша промахнуться будет нетрудно. Наибольшую опасность представляла «Гюрза» Андрия, глушитель которой упирался в бок Скорпиона.

«Все решит доля секунды», – подумал он, закричав во всю силу своих легких: «Пожалуйста! Не убивайте меня. Я не хочу умирать!».

Одновременно он резко переместил правую ладонь приемом Крав-мага. Из-за этого движения Скорпиона Андрий непроизвольно сделал выстрел. Пуля разодрала переднее сиденье, едва не задев водителя. Скорпион пнул ногой спинку сиденья, на котором сидел Малыш. Выстрел из его Макарова вызвал громкое эхо. Пока Скорпион прилагал все силы, чтобы завершить прием Крав-мага, Андрий ухитрился выстрелить еще раз. Пуля попала в плечо обернувшемуся Малышу, тот закричал от неожиданности и боли, а тем временем Скорпион сумел вывернуть пистолет из руки Андрия и выстрелить.

Пуля пробила ладонь Андрия, переносицу и разнесла его затылок. Прежде чем Малыш успел пошевелиться, Скорпион выстрелил еще раз, ранив его в шею. Малыш вытаращился на него ничего не понимающими глазами, в его горле булькала кровь.

Здоровяк ухватил Скорпиона за шею, стараясь задушить, а другой рукой пытался выхватить пистолет. Он был очень силен. Скорпион не мог пошевелить головой, а его рука была словно зажата в тисках. Левым локтем он ударил здоровяка в подбородок, но тот лишь хрюкнул.

Скорпион ударил его снова, на этот раз в горло, из-за чего хватка здоровяка на долю секунды ослабла. Скорпион выстрелил почти наугад. Пуля попала здоровяку в глаз, мгновенно убив его. Тот осел, но его рука все еще сжимала шею Скорпиона.

Водитель исчез. Вся схватка заняла не больше пяти секунд. Скорпион отодрал пальцы здоровяка от своей шеи. В салоне машины пахло кровью и потом. Он отодвинул тело Андрия и выбрался из машины. Скорпион вдыхал морозный ночной воздух большими глотками, выдыхая облака пара. Чтобы устоять на ногах, он прислонился к борту машины. Водитель бежал по мосту в сторону Правого берега и был уже слишком далеко, чтобы имело смысл стрелять в него, даже если бы у Скорпиона были силы на это. Скорпион открыл водительскую дверцу и заглянул внутрь.

Малыш привалился к пассажирской дверце, из раны на шее пузырилась кровь. Он был еще жив и смотрел на Скорпиона, поднимая пистолет. Скорпион всадил ему пулю в лоб и увидел, как потухли его глаза. Двигатель все еще работал. Скорпион сел на водительское место, включил передачу, резко развернул машину и поехал по мосту назад.

Съехав с дороги, он оглядел улицы, высматривая водителя, но того не было видно. Его следовало бы отыскать, но у Скорпиона не было времени. «Нужно скорее избавиться от документов Люка Бриана и машины с телами», – думал он, высматривая место, где можно было бы оставить машину. Он стер отпечатки пальцев со всего, к чему прикасался в машине, и оставил ее в переулке вблизи Московской улицы, разорвал ненужные больше документы, бросил ключи от машины в мусорный бак, а обрывки документов в канализационный сток у тротуара. «Я совершил ошибку», – вновь подумал он.

Пробыв в стране меньше суток, он уже стал врагом Синдиката. Хорошо было только то, что они знали его как француза Бриана, которого больше не существовало. Он было подумал, не отказаться ли от задания и убраться из страны, пока это еще было возможно. Это всего лишь Украина. Однако он опомнился. Рабинович, которого он уважал, предпринял огромные усилия, чтобы подключить его к делу. Дело было слишком важным.

«Забавно, – подумал он, едва сдерживая почти истерический смех, – что то, что я поначалу считал самой опасной частью этой ночи, еще ожидает меня».

Знаком служила ленточка, повязанная на фонарный столб вблизи лестницы и говорящая о том, что в тайник что-то положено. «Славный старина Шефер», – подумал Скорпион. Тайник был под скамейкой амфитеатра в Печерском ландшафтном парке у Днепра.

Время шло к полуночи, и дорожки парка были пустынны, хотя было известно, что по ночам в парке проворачивают свои дела наркоторговцы. Скорпион ждал в темном месте. Шел обильный снег. Над заснеженным склоном прожектора освещали позолоченные главы церквей Киево-Печерской лавры, визитной карточки Киева. Он отвязал ленточку и позволил ночному ветерку унести ее. Отсюда он мог видеть гигантскую статую Родины-матери, защищающей свою страну мечом. Консьерж в его доме пошутил, что, хотя возводили статую Советы, она смотрела на восток, словно защищая Украину от России, а не от нацистов. Он осмотрел следы на дорожке. Их засыпало снегом. «Это хорошо, – подумал Скорпион, – снег засыплет и мои следы».

Он осматривал темные места вокруг амфитеатра. Похоже, подход к скамейке был безопасен, но Скорпион еще выжидал, дрожа в своем пальто. Разговор с Могиленко прояснил одно: заговор существовал. Могиленко не был удивлен. Это значило, что Могиленко уже знал о нем то ли от людей Черкесова, то ли от СВР.

Предположение первое – возможно, Черкесов нанял головорезов Синдиката или Кемо для срыва митинга Кожановского. Предположение второе – Могиленко знал о заговоре, но у него были сомнения, почему он и согласился на встречу со Скорпионом. Если так, то это значило, что Могиленко и украинская мафия знали о заговоре, но им не поручали совершить убийство, иначе Могиленко было бы лучше оставить Скорпиона живым, чтобы выяснить, что он знает, или использовать его для стравливания сторон. Однако Скорпион вынужден был признать, что все это лишь предположения. Слишком многое оставалось неясным.

Осмотрев еще раз темные уголки, Скорпион подошел к первой от лестницы скамейке и нащупал под ней что-то зарытое в землю. Для этого ему пришлось снять перчатки. Мороз был сильным, снег обжигал его пальцы. «Может, это не здесь», – подумал он, разрывая снег. Но затем нащупал металлическое кольцо. Сильно потянув за него, он выдернул из земли клиновидный алюминиевый контейнер.

Потерев замерзшие руки, чтобы отогреть их, он открыл его. Там оказались пистолет Glock 9×19 мм, четыре стандартные обоймы на 17 патронов и четыре удлиненные обоймы на 32 патрона, сотовые телефоны, SIM-карты, «жучки», видеокамера для скрытного наблюдения, флешка с программами АНБ (Агентство национальной безопасности США) и другое снаряжение. «Снова получить оружие – это очень хорошо», – подумал он, заряжая и проверяя пистолет. Сделав все это, он надел  перчатки, запихнул контейнер обратно в землю под скамьей, разровнял снег над ним и ушел. Он шел вверх по склону мимо церкви. Метро уже не работало, так что он шел до тех пор, пока не перехватил припозднившуюся полупустую маршрутку. В ней пахло сигаретами и влажной одеждой.

Пока они ехали по заснеженным улицам, Скорпион думал о следующем шаге. Очевидный мотив избавиться от Черкесова был у Кожановского, но вся информация о заговоре поступала миллиардеру Ахнецову и (если предположения Скорпиона были верны – Могиленко) от СВР.

У Скорпиона слипались глаза. Он устал, да и смена часовых поясов давала о себе знать, но о его действиях скоро узнают и СВР, и СБУ. И лучше всего было бы нанести визит СВР именно сейчас, пока там о нем не знают. Но как это сделать и не погибнуть?