Энн Перри «Призрак с Кейтер-стрит»

Мерзкий полицейский появился снова на следующий день. Сначала он допрашивал Мэддока, затем – Кэролайн, и только после этого наконец-то спросил, не может ли он увидеть Шарлотту.

– Зачем? – В это утро Шарлотта была уставшей и глубоко несчастной от страха и от чувства реальности смерти, которое овладело ею. Первый шок прошел. Вчера она пошла спать во время ужасной трагедии, а сегодня проснулась и обнаружила, что трагедия все еще с ней.

– Я не знаю, дорогая, – отвечала Кэролайн, стоя в дверном проеме. Она придерживала дверь открытой для дочери. – Но он просил, чтобы ты зашла. Мне кажется, он думает, ты можешь помочь ему чем-нибудь.

Шарлотта встала и медленно двинулась из комнаты. Мать ласково тронула ее руку:

– Пожалуйста, будь осторожна; подумай, прежде чем сказать, дорогая. У нас сейчас большая трагедия. Не позволяй себе, поддавшись своим переживаниям или озабоченности о судьбе Мэддока, говорить то, о чем ты могла бы пожалеть позднее, что может привести к непредвиденным последствиям. Не забывай, этот тип – полицейский. Он запомнит все, что ты скажешь, и попытается вычислить, что за этим стоит.

– Шарлотта никогда в своей жизни не думала, перед тем как сказать, – сердито сказала Сара. – Она начнет кипятиться. Я не могу винить ее за это, он довольно мерзкий тип. Но все, что можно сделать, – это вести себя как леди и говорить настолько мало, насколько то возможно.

Эмили сидела за пианино.

– Мне кажется, он обожает Шарлотту, – сказала она, перебирая клавиши.

– Эмили, сейчас не время для легкомысленных разговоров! – оборвала ее Кэролайн.

– Ты когда-нибудь о чем-то думаешь, кроме романтики? – рассвирепела Сара.

Эмили улыбнулась одними уголками губ.

– Как ты считаешь, Сара, полицейские бывают романтиками? Мне кажется, инспектор Питт чрезвычайно плоский человек, и он должен быть таковым, иначе не стал бы полицейским. Но у него очень красивый голос. Он обволакивает, словно теплой патокой, а его дикция и грамматика превосходны. Я полагаю, он занимается саморазвитием.

– Эмили, Лили мертва, – заскрипела зубами Кэролайн.

– Я знаю это, мама, но он, должно быть, привык к таким вещам, и это не должно помешать ему обожать Шарлотту. – Она повернулась к сестре и осмотрела ее. – Кстати, Шарлотта очень красивая, и я подозреваю, что ему нравится ее острый язычок. Он, наверное, привык к бестактности.

Шарлотта почувствовала, что ее лицо горит. Мысль об инспекторе Питте, даже в таком преломлении, была невыносима.

– Попридержи свой язык, Эмили. – Шарлотта кипела от злости. – У инспектора Питта не больше шансов добиться моего внимания… чем у тебя выйти замуж за Джорджа Эшворда. И это одинаково хорошо, потому что Эшворд – игрок и хам! – Она прошествовала мимо Кэролайн и вышла в холл.

Питт ждал в маленькой задней комнате.

– Доброе утро, мисс Эллисон, – широко улыбнулся он. Его улыбка была по-прежнему очаровательна.

– Доброе утро, мистер Питт, – сказала она холодно. – Я не понимаю, почему вы позвали меня снова. Но если уж сделали это, то скажите, что вы от меня хотите?

Она смотрела на него, пытаясь смутить его, но вместо этого вдруг с испугом увидела то, о чем говорила Эмили, – обожание в его глазах. Это было невыносимо.

– Не стойте, как дурак, уставившись на меня! – разъярилась она. – Что вы хотите?

Улыбка исчезла.

– Вы, кажется, чем-то расстроены, мисс Эллисон? Случилось что-то такое, что беспокоит вас? Событие? Подозрение? Вы что-то вспомнили? – Его светлый, умный взгляд был устремлен на нее. Он ждал.

– Вы подозреваете нашего дворецкого, – ответила она ледяным тоном. – Что, естественно, расстраивает меня по двум причинам: потому что вы обвиняете кого-то из моего дома и, без сомнения, арестуете его и посадите в тюрьму, а также потому, что я абсолютно уверена, что он не совершал этого убийства. Тот, кто сделал это, до сих пор не пойман. Я считаю, такая ситуация расстроит кого угодно, даже совершенно бесчувственного человека.

– Вы делаете заключения слишком рано, мисс Эллисон, – усмехнулся Питт. – Во-первых, мы часто арестовываем людей, но мы ведем их в суд, а не сажаем в тюрьму. Во-вторых, вы можете быть уверены, что он невиновен – и я склонен согласиться с вами, – но ни вы, ни я не имеем права выбросить кого-либо из рассмотрения до тех пор, пока не будет доказано или отвергнуто его участие в этом деле. И последнее. Вы не правы в том, что если я говорю с Мэддоком, то отказываюсь вести расследовать в других местах.

– Я не нуждаюсь в лекции по полицейским процедурам, мистер Питт. – Шарлотта понимала его точку зрения и даже видела, что он прав, но ничто не могло повлиять на ее поведение.

– Я думал, это вас успокоит.

– Что вы хотите, мистер Питт?

– В ту ночь, когда Лили была убита… когда вы видели Мэддока в последний раз перед тем, как он пошел ее искать?

– Не имею представления.

– Что вы делали в этот вечер?

– Я читала. Какое это имеет значение для вашего расследования?

– Что? – Его брови поползли вверх. Он улыбнулся. – Что вы читали?

Она почувствовала, как краснеет от волнения, потому что папа не одобрил бы ее чтение. Леди не должна знать о таких книгах, а тем более читать их.

– Это вас не касается, мистер Питт.

Казалось, ее ответ развлек его. Шарлотте вдруг пришло в голову, что он может подумать, будто это какой-нибудь любовный роман или старые любовные письма.

– Я читала книгу о войне в Крыму, – сказала она сердито.

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Необычный выбор для леди.

– Возможно. Какое отношение это имеет к убийству Лили, которым, как мне сказали, вы здесь занимаетесь?

– Мне кажется, вы воспользовались удобным случаем, потому что отец не одобрил бы ваш интерес к столь кровавым и неженским темам.

– Это не ваше дело.

– Таким образом, вы читали одна. Вы не звали Мэддока или Дору, чтобы они принесли вам воды или добавили газа в лампе, или заперли двери?

– Я не хотела пить, и я вполне способна сама прибавить или убавить газ в лампе а также запереть двери.

– Значит, вы совсем не видели Мэддока?

Наконец-то Шарлотта поняла, что он хочет узнать, и была раздосадована, что не поняла это раньше.

– Нет.

– Так что он мог выйти в любое время вечера, насколько вы знаете?

– Миссис Данфи сказала, что Мэддок говорил с ней. Он ушел, когда Лили стала опаздывать, и… и начал беспокоиться.

– Так он говорит. Но миссис Данфи была одна на кухне. В действительности он мог выйти раньше.

– Нет, не мог. Если бы я позвала его за чем-нибудь, я бы заметила его отсутствие.

– Но вы читали книгу, которую ваш отец не одобряет. – Питт пристально смотрел на нее. Его взгляд был очень откровенен, как будто стена недоверия между ними исчезла.

– Он не знал об этом! – Но как только она сказала это, неприятная мысль пришла ей в голову. Возможно, Мэддок знал. Она взяла книгу из кабинета отца. Мэддок знал книги в кабинете достаточно хорошо, чтобы заметить, какая книга отсутствует, и он знал ее привычки. Она повернулась и посмотрела Питту в лицо.

Инспектор просто смеялся.

– Однако… – продолжил он, закончив разговор о книге легким взмахом руки. Фактически он был самым неопрятным созданием в этой жизни и разительно отличался от Доминика. Он выглядел, как длинноногая птица, хлопающая крыльями. – … Я не могу понять, что он имел против мисс Абернази. – Питт повысил голос. – Вы дружили с мисс Абернази?

– Не особенно.

– Нет, – сказал он задумчиво. – Из того, что мне говорили, она вряд ли была вхожа в вашу компанию. Довольно ветреная девушка, часто смешливая и скорее фривольного поведения. Бедное дитя…

Шарлотта посмотрела на него. Инспектор был мрачен. Разве он до сих пор не привык к смертям на своей работе, разве это еще трогает его?

– Она не была аморальной девушкой, – сказала она очень тихо, – просто молодая и еще немного глупая.

– Ну конечно. – Жалость отразилась на его лице. – Маловероятно, чтобы она имела связь с чьим-то дворецким. Я полагаю, ее стремления были направлены более высоко. Ее вряд ли продолжали бы принимать в том обществе, которого она искала, если бы она связалась со слугой, даже если бы тот был высокого ранга.

– Вы насмехаетесь, мистер Питт?

– Так оно и есть, мисс Эллисон. Я не всегда следую правилам высшего общества, но я знаю, что они собой представляют.

– Вы меня удивляете, – сказала она зло.

– Вам не нравится мой насмешливый тон, мисс Эллисон?

Она вспыхнула. Это уже была настоящая наглость.

– Я нахожу, что вы стали вести себя нахально, мистер Питт. Если вы хотите задать мне какие-нибудь вопросы, связанные с вашей деятельностью, то, пожалуйста, задавайте. В противном случае позвольте мне позвать Мэддока, чтобы он указал вам дорогу отсюда.

К ее удивлению, он тоже засмущался и отвернулся от нее.

– Извините меня, мисс Эллисон. Последнее, чего бы я хотел, это обидеть вас.

Теперь смущена была Шарлотта. Питт выглядел несчастным, как будто она действительно оскорбила его. Это была ее вина, и она знала это. Она была невыносимо грубой, и он настолько забылся, что ответил ей тем же. Шарлотта использовала свое социальное превосходство и нанесла последний удар. Это не то, чем можно гордиться. Фактически, это злоупотребление положением, и это должно быть исправлено.

Она тоже не смотрела на него.

– Извините меня, мистер Питт. Я говорила необдуманно. Я не сержусь на вас, но я немного расстроена… обстоятельствами, вот и позволила себе… Пожалуйста, извините меня за мою грубость.

Инспектор говорил тихо. Эмили была права, у него очень красивый голос.

– Я ценю вас за это, мисс Эллисон.

И снова Шарлотта почувствовала себя очень неловко, зная, что он внимательно за ней наблюдает.

– И не нужно переживать за Мэддока. У меня нет никаких причин, чтобы арестовывать его. И скажу вам честно, я думаю, очень маловероятно, что он как-то причастен к этому делу.

Ей захотелось посмотреть ему в глаза, чтобы удостовериться, что Питт говорит искренне.

– Мне бы хотелось, чтобы у меня было бы хоть какое-то предположение, кто бы это мог быть, – продолжил он серьезно. – Это должен быть человек, который не остановится на двух или трех убийствах. Пожалуйста, будьте очень осторожны. Не выходите из дома одна, даже недалеко.

Шарлотта почувствовала, как ужас и смятение пронизали ее. Ужас при мысли, что какой-то безымянный сумасшедший бродит по улицам, где-то близко, за темными окнами, – и смятение от того, что она увидела в глубине глаз Питта. Ей это не показалось, он действительно… Нет, конечно, нет! Это был просто глупый язык Эмили. Он полицейский. Самый обычный. У него наверняка где-то есть жена и дети. Какой он большой, высокий, сильный, но не толстый… Шарлотте хотелось, чтобы Питт не смотрел так на нее. Кажется, он может заглянуть в ее мысли.

– Нет, – сказала она, проглотив слюну. – Я уверяю вас, что не намерена выходить из дома одна. И никто из наших не будет. Теперь, когда я ничего больше не могу сказать, вы должны продолжать свое расследование… в других местах. До свидания, мистер Питт.

Он открыл дверь и придержал для нее:

– До свидания, мисс Эллисон.