Филип Арда «Ворчуны опять влипли» иллюстрации Акселя Шеффлера

Глава 1

Лакомый нос

Мистер Ворчун таращился на белку, а она смотрела на него большими беличьими глазами. (Обратите внимание, что у мистера Ворчуна глаза были не беличьи!) Выглядела она довольно облезлой. Её хвост больше походил на перо, с которым успели поиграть маленькие дети, наевшиеся жирных блинов. Белка пряталась в зелёной изгороди возле узкой тропы. Тонкая ветка покачивалась, едва выдерживая вес зверька.

Мистер Ворчун глядел на неё из окна своей спальни: она располагалась на втором этаже поистине чудовищного фургона, и на окне здесь висели занавески, сшитые из старых халатов. Мистер Ворчун находился на том же расстоянии от земли, что и белка, и стояли они чуть ли не нос к носу (точнее, мистер Ворчун стоял, белка‐то сидела), потому что широкий фургон занял всю тропу.

Ни Ворчуну, ни пушистому зверьку не хотелось проигрывать в гляделки, так что они и моргнуть не смели. Но не прошло и минуты, как мистеру Ворчуну это надоело, и он завопил:

— Крыса древесная!

Белка злобно затрещала.

— Брысь! — крикнул мистер Ворчун. Хвост зверька дрогнул, словно предупреждая: «Со мной шутки плохи!», и белка снова угрожающе затрещала.

Дело в том, что мистер Ворчун заподозрил белку — эту самую, и никакую другую — в КРАЖЕ, а ещё в том, что она уже несколько дней их преследует! И стоит им где‐нибудь припарковаться, как белка тут же пролезает в фургон и крадёт арахис, предназначенный для слона Пальчика.

Пальчик вёз домик Ворчунов. Раньше в фургон запрягали двух ослов, Топу и её брата‐близнеца Хлопа, но теперь они ушли на пенсию и поселились в своём личном прицепе. Слон с лёгкостью тащил за собой весь фургон и ослов, весело помахивая хоботом.

Самым, самым, САМЫМ любимым лакомством Пальчика были чёрствые булочки со смородиной. Подозреваю, что слонолог в Университете слоноведения запретил бы кормить слона выпечкой и заверил бы вас, будто для слона нет ничего полезнее определённых видов растений, но Пальчику больше всего нравились именно БУЛОЧКИ. Ещё он был не против арахиса в скорлупе в качестве закуски и награды за хорошее поведение, так что мистер Ворчун регулярно брал его в местном продуктовом магазине.

Почему «местном»? Раньше Ворчуны нигде надолго не задерживались, а теперь у них появился постоянный дом. Они жили в саду поместья Великаннов, особняка, роскошного на вид снаружи и полуразвалившегося внутри.

Почему «брал»? Дело в том, что мистер Ворчун не покупал арахис, а… кхм… крал. Местный продуктовый назывался «Гастроном Уолла», и владела им мисс Зимозад. (Последний Уолл владел магазином ещё в девятнадцатом веке. Его полное имя — мистер Джон Уолл, и он умер в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году.)

Ворчуны частенько смеялись над мисс Зимозад у неё за спиной. А ещё с обоих боков и прямо в лицо. И всегда показывали на неё пальцем.

Однажды, через год после переезда в поместье Великаннов, миссис Ворчунья выдумала невероятно смешное и оригинальное прозвище для мисс Зимозад — мисс Ледопопа — и так заливисто смеялась над этой гениальной игрой слов, что чуть не подавилась собачьей галетой.

Мисс Зимозад начали обзывать Ледопопой ещё в три годика, так что ни острый ум, ни чувство юмора миссис Ворчуньи её не впечатлили, а прозвище ни капли не обидело. Что ей не понравилось, так это наглая кража собачьей галеты! Хозяйке магазина пришлось выдворить воришку — миссис Ворчунью — на улицу большой, пышной метлой.

Казалось бы, такая крупная дама, как миссис Ворчунья, которую частенько путали с огромным пнём или принимали за рассерженный валун, должна сама хлестать всех подряд мётлами, но нельзя недооценивать мисс Зимозад! Она не раз побеждала в конкурсе красоты «Мисс грациозная лавочница», который проводился в южных регионах страны. Миниатюрная, со светлыми золотистыми волосами, хозяйка «Гастронома Уолла» любому показалась бы хорошенькой. Однако метла в её руке превращалась в смертельное оружие!

ХРУСТЬ!

— А‐а! — завопила миссис Ворчунья, выплюнув размокшие остатки сухого кондитерского изделия (под «кондитерским изделием» я имею в виду галету. Мне, как это зачастую бывает с авторами детских книжек, захотелось продемонстрировать свой огромный словарный запас). — Прекрати!

Но мисс Зимозад и не думала прекращать.

— Хотите… — ШМЯК! — чтобы я… — ШМЯК! — перестала… — ШМЯК! — лупить вас… — ШМЯК! — этой метлой? — ШМЯК! — Только если… — ШМЯК! — вы заплатите… — ШМЯК! — за галету! — ШМЯК!

Всё это она напела мелодичным голосом, достаточно громким, чтобы миссис Ворчунья её расслышала за всеми этими шмяками. К сожалению, бедняжка мисс Зимозад не подозревала о том, что миссис Ворчунья — всего лишь прикрытие (с недавнего времени избитое и в царапинах) для другого, настоящего вора и её задача — отвлекать хозяйку «Гастронома Уолла» от того, что происходит в дальнем углу. Пока мисс Зимозад лупила миссис Ворчунью метлой, мистер Ворчун смылся из магазина с огромным пакетом, на этикетке которого красовалась надпись «САМЫЙ ВКУСНЫЙ АРАХИС». Так они с женой впервые совершили кражу в этом продуктовом.

Ворчуны даже не догадывались о том, что их как‐бы‐сын Лучик разузнал о подлом воровстве и всякий раз после вылазки родителей старательно подсчитывал украденные земляные орехи, клал в конверт сумму, которую требовалось за них заплатить, и подсовывал этот самый конверт в магазин после закрытия через отверстие для писем в двери. За время их странствий он накопил достаточно денег, потому что всегда собирал монеты на обочинах и выполнял странные поручения не менее странных людей.

(ВНИМАНИЕ ЧИТАТЕЛЯМ, КОТОРЫЕ ЗАБЫЛИ, УПУСТИЛИ ИЛИ НЕ ЗНАЛИ ЭТОТ ФАКТ: мистер Ворчун украл или спас Лучика, когда тот ещё младенцем висел на бельевой верёвке, прихваченный прищепками за уши. Разве это не мило?)

Так и повелось, что теперь Ворчуны регулярно брали (крали) в «Гастрономе Уолла» арахис, а Лучик неизменно за него платил.