Гарри Каролинский «Прощание с Россией»

Всюду невнятица,

Сон уж не тот.

Что-то готовится,

Кто-то идет.

Вл. Соловьев

О, слишком больно нам, когда

Надежда вспыхнувшая гаснет.

Эсхил

ВЕСНА ПЕРЕД ГРОЗОЙ

Весна, эта вечная дебютантка на балу природы, в тот год вступала в свои права особенно робко и застенчиво. Словно не сладив с нетерпением, она пришла раньше времени и последние дни будто решала, как быть — остаться или уйти. Окутала нежным теплым дыханием, а потом вдруг, точно развлекаясь, стала бушевать грозами. И, попугав, полетела дальше, забрав с собой серый полог, наброшенный на небеса. Вновь весело, по-весеннему сияла небесная синь, и лишь раскидистые кроны деревьев, еще вчера гордо красовавшиеся, а теперь поверженные наземь, напоминали о проказах грозы. Сломанный ствол, повсюду разбросанные смятые ветви, черные комья земли — вот и все, что оставалось от старого дерева. Теперь на его месте мрачно зияла пустота провала, откуда сгорбившимися крючьями торчали корни, представлявшиеся такими могучими, уходившими в не зримые человеком глубины, что казалось, нет силы, способной вырвать их из почвы, с которой они словно навечно срослись. Но кому хотелось долго раздумывать об этом в такое время года, обременять себя думами о бренности всего живого? Грозы для весны — дело обычное. И хотя она капризничает, ей уже никуда не уйти.

Желание весны остаться все-таки одержало верх. И зимняя серость отступала пред зеленью почек, голубизной яснеющего неба, золотистым блеском на окнах, куполах церквей и в лужицах. В воздухе кружились какие-то пылинки, пушинки, витали ароматы пробуждающейся после долгого зимнего сна природы.

Эта весна, как прежде ее сестры, так же опьяняла мечтами и надеждами, гнала горести. Как всегда в такое время, особенно хотелось жить. И кто мог в эти радужные дни вообразить, что жизнь, все то, что люди привыкли понимать под этим словом, подошла к концу? Наступила последняя — но кто знал это тогда? — мирная весна, весна 1914 года.

После Николы-теплого Дмитрий отправился по избирательным делам, а перед этим решил заехать в Казромановку и в лицей.

Лицей, разместившийся в старом барском доме с колоннами, переделанном под классы, стоял на берегу реки, окруженный большим садом с прудами, и производил отрадное впечатление. Преподаватели подобрались отличные. Ученики выглядели подтянутыми, смышлеными и крепкими. Отвечали бойко и точно. Вот они, семена, которые дадут нужные нам плоды. А если, как учили еще в древности, «привить молодой душе благородное образование, то получится цветение, которое продержится до конца и не осыпается ни от дождя, ни от засухи». Так что по крайней мере одно из задуманного им сбылось. Он никогда и не сомневался, что там, где все зависит только от его усилий, он всегда добьется успеха.

Неожиданно Дмитрию передали письмо от местных жителей. Раскрыв его, он прочитал: «Испытывая глубокую радость по поводу прошедшего события в истории Русского Царства — трехсотлетия Русского Царствующего Дома, мы, преисполненные чувством любви к дорогой Родине и беспредельной преданности обожаемому монарху, единогласно постановили просить Вас открыть в вашем лицее на наши средства стипендии и просим ходатайствовать о разрешении наименовать эти стипендии Царскими Романовскими». Вот так сюрприз! Верь после этого столичным газетам. Вот он, истинный глас народа, к нему и надо прислушиваться. Чаще надо идти в гущу народную — тогда лучше будешь знать, что на самом деле происходит. Прочитаешь такое письмо — и чувствуешь себя окрыленным. И Дмитрий в особенно приподнятом настроении отправился на встречу с местным дворянством и купцами. Все обещали поддержать его кандидатуру на предстоящих осенью дополнительных выборах в Думу. Теперь оставалось посмотреть, как идут дела с храмом.

Сойдя с поезда, он с наслаждением вдохнул свежий, пахнувший парным молоком утренний воздух, какой бывает только в деревнях и мало чем отличающихся от них маленьких городках. Глаз его отмечал слезинки росы на набухающих бутонах роз, растущих перед вокзалом, на нежных гроздьях черемухи. И потом, когда тройка покатила через луга, где всеми красками сияли еще не иссушенные летом цветы, он с радостным чувством узнавал и синь васильков, и солнышки лютиковых бутончиков, и отливавшие фарфоровой белизной трубочки колокольчиков, выглядывавших из зеленых чашечек, и белые россыпи кашки, и голубые реснички перелески, и бусинки ландышей, и душистые цветы «волчьего лыка», и качели лесного горошка, и ярко-желтую калужницу. Еще множество других цветов, названий которых он не припоминал, подставляли солнцу свои головки. Мелькали разноцветные бабочки, жужжали шмели. И где-то заливался неутомимый зяблик. Черными полосами, обещающими хорошие всходы, тянулись распаханные борозды. На выгонах пасся скот.

Теперь Дмитрий на все это смотрел по-иному. На него, если, конечно, его изберут, падет ответственность за благоденствие всех этих и многих других неизвестных ему людей. Ему надо будет доказать, что он сумеет сделать для них то, что они сами для себя сделать не сумели, и сделает это лучше них, если бы они сами взялись за такое дело. Он возьмет на себя часть забот об их жизни, будет влиять на нее, что присуще имеющим власть. Он и станет властью. По плечу ли ему это? Достоин ли он власти? Что вообще такое — власть? Откуда она? Мудрствовать особенно нечего. Властью его наделят вот эти мужики, дворяне, купцы, мещане и заводские рабочие, которые поверят в него, а взамен они станут служить ему и будут выполнять все, что он от них потребует. Теоретически так… А на практике… За себя он уверен, но оправдают ли они его ожидания? Да, грань между служением людям и служении себе очень зыбкая. Переходят ее легко и начинают служить только себе, своим идеям, забывая поверивших им людей. Но это совсем не значит, что тебе надо все время на них оглядываться. Избрали тебя — избрали, чтобы ты вел за собой, а не слушал, что тебе подсказывают. Когда-то Дмитрий прочел у Плутарха, что власть — это не только приверженность должному, но и отвержение недолжного. Так и поступай, иначе незачем было тратить время на чтение. Разъясняй свои мысли, завоевывай себе сторонников — так долг свой и выполнишь. Но это идеальная картина. На самом деле никогда не удастся привлечь всех на свою сторону. Недовольные будут всегда. Ну, что ж, власть — это еще и борьба, непрерывная, без гарантии на победу. Для ее достижения сил не жалей.