Густав Герлинг-Грудзиньский «Неаполитанская летопись» Перевод с польского Ирины Адельгейм

Ниже публикуется отрывок из предисловия, написанного составителем книги Мариушем Вильком

 

Пролог в парке «Тритоне»

 

А слева сквозь деревья парка просвечивал белый куб «Тритоне»: окна затянуты бельмами штор, все дышит пустотой.

 

Густав Герлинг-Грудзиньский

 

Наконец-то получилось: нам разрешили посетить виллу «Тритоне», вернее, только сад, но и это — удача! Мы обращались за разрешением еще весной, но все время возникали какие-то препятствия, а для меня лабиринт Герлинга без виллы «Тритоне» — словно роман без первой главы, в которой завязывается интрига. Ведь там произошло знакомство Герлинга с Бенедетто Кроче и его дочерьми, а следовательно, с Лидией*, которая в 1955 году вытащила его из мюнхенского колодца, дала дом на виа Криспи, создала семью и условия для работы. Кто знает, какой узор в жизни польского писателя начертила бы Судьба, кабы не этот визит на виллу «Тритоне» в марте 1944 года. Подозреваю, что ни лабиринта Герлинга не было бы, ни меня в нем.

 

Проблема в том, что несколько лет назад вилла «Тритоне» сменила хозяина; ее купила за тридцать пять миллионов евро двадцатитрехлетняя Камилла Джанашия; ясное дело, не обошлось без международного скандала, который громко обсасывали СМИ, как российские, так и итальянские. Всех интересовало, откуда у юной россиянки такие деньги, высказывались подозрения о связи с мафией: якобы отцом Камиллы был Владимир Джанашия, вор в законе, застреленный в 2010 году в Марселе, друг убитого в Москве в 2009 году знаменитого Вячеслава Иванькова, Япончика, — мол, «отмывание денег» и все такое; хотя ведь известно, что у Ладо (кличка Джанашии) не было дочери по имени Камилла… Власти Сорренто долго ломали головы, как помешать сделке, мотивируя это тем, что не пристало отдавать в чужие руки национальное достояние (а вилла «Тритоне», вне всяких сомнений, является таковым!), что нужно выкупить дом и устроить там музей, однако оказалось, что — как говорят по-русски — «кишка у них тонка», другими словами, таких денег у города нет, так что вилла «Тритоне» перешла к новым русским. Ничего удивительного, если после этих скандалов они не желают принимать гостей.

 

На самом деле никакая это не мафия… Русские финансисты из Парижа, очень культурные люди; узнав, что речь идет не о туристах, а о внучке Бенедетто Кроче и польском писателе из России, дали добро. Все это организовал для нас Ренато де Анджелис, близкий друг Герлинга, через Марио Руссо из Музея Корреале, человека, который знает все о Сорренто… И вот солнечным ноябрьским утром мы встретились у больших зеленых ворот соррентийской виллы «Тритоне». Сначала появились мы, то есть Марта Герлинг и ее муж Томмазо, Наташа, Мартуша** и я, потом лихо подкатил на велосипеде Марио Руссо, откуда-то сбоку вышел опирающийся на палку Ренато де Анджелис, и тут же подъехал автомобиль с молодой парой — хозяевами виллы, после чего ворота автоматически открылись. Нас коротко предупредили, что фотографировать в саду запрещено — ни деревья, ни статуи, только друг друга, если есть желание. Но как это сделать, коли Тритон сам в кадр лезет?

 

Откуда тут Тритон? Его нашли при раскопках античной виллы, которую в первые годы нашей эры выстроил на этом месте Агриппа Постум, внук императора Августа. Говорят, в его резиденции гостил поэт Овидий… Вилла «Тритоне» стоит на высоком берегу, отвесно обрывающемся в море — у подножия этого обрыва, у самой воды, воздвиг свою виллу Агриппа, и, когда в 79 году произошло извержение Везувия, огромная волна разрушила дом. Согласно местной легенде, более тысячи лет в руинах гнездились сирены (отсюда название Сорренто), и лишь в начале XIII века на развалинах римской виллы был построен монастырь ордена кларисс. В 1558 году монастырь захватили сарацины, превратив его в пепелище (не требуется особой фантазии, чтобы представить судьбу монахинь, достаточно вспомнить, как поступают с христианками современные джихадисты…), а спустя десять лет его восстановили доминиканцы; в те времена здесь бывал Торквато Тассо — лечил молитвой расстроенные нервы. При Наполеоне доминиканцев выгнали, и здание монастыря переходило из рук в руки, пока наконец в 1888 году его не выкупил калабрийский барон Лабония, коллекционер античности и друг Генриха Шлимана; он выстроил над руинами виллы Агриппы дом и назвал его «Aux Roches Grises»*** — по цвету окружающих скал. Именно барон Лабония откопал в руинах римской виллы мраморный барельеф Тритона, который на фото вдруг выглянул у меня из-за спины… Сегодняшним своим названием вилла обязана ему.

 

А сад — сказка! Мартуша сказала, что это самый колдовской из всех заколдованных садов и даже во сне такого не увидишь, потому что такие не снятся. Его создатель — Уильям Уолдорф Астор, очередной хозяин виллы «Тритоне», эксцентричный наследник самого крупного на тот момент американского состояния, которое позволяло ему удовлетворять свои дорогостоящие прихоти, в частности коллекционировать недвижимость (помимо виллы в Сорренто, Астор купил Темпл Плейс в Лондоне и перестроил его в стиле Тюдоров, а также Хивер в графстве Кент — огромный средневековый замок Анны Болейн, второй жены Генриха VIII); кроме того, он собирал римский мрамор, белеющий теперь в саду среди зелени экзотических растений, которые Астор свозил со всех концов света. Здесь растет и южноафриканская стрелитция королевская, называемая также «Bird of Paradise»****, поскольку ее цветы напоминают райских птиц, и мексиканская бокарнея отогнутая, чей ствол подобен слоновьей ноге, есть и энцефаляртос ощетиненный, всевозможные саговники, плющи и пальмы; у меня даже голова закружилась, непривычная к подобной роскоши (у нас-то, на Севере, одни елки да березки), Марио Руссо останавливался у каждой мало-мальски интересной статуи или растения и давал пояснения на итальянском языке, Мартуша то и дело тянула меня в боковые аллейки — на замшелой скамейке посидеть, на бассейн посмотреть и ручкой потрогать, убедиться, что эта лазурь — в самом деле вода, или просто пуститься бегом по тенистой дорожке, окропленной пробивающимся сквозь густую листву солнцем, а я смотрел вслед и думал, глядя, как сверкают в золотистых струях ее волосы — точно крылья маленькой бабочки: будь у меня тридцать пять миллионов евро, я бы тоже купил своей дочке «Тритоне» — вот хоть ради этого сада.

 

А дальше я словно читаю Герлинга: «В глубине большого сада стояла вилла, напоминавшая скорее отель, нежели один из тех причудливых гибридов архитектуры и природы, которыми плотно застроено почти все побережье Неаполитанского залива: белый куб с окаймляющей пестрый газон гравиевой дорожкой, на фоне темно-зеленой листвы…» — только у автора «Дневника» вилла пульсировала жизнью, «была открытой, — писал он, — в лучшем, европейском значении этого слова», а сегодня окна затянуты бельмами штор, и ни души… Герлинг попал сюда случайно, если считать, что это случай (а не Судьба) в лице фра Леонардо привел его на виллу «Тритоне» к Бенедетто Кроче. Итальянский философ жил тут временно, эвакуированный из Неаполя майором Intelligence Service***** Малкольмом Мунте (сыном Акселя Мунте), — опасались, что отступавшие немцы могут его арестовать, а польский писатель находился в Сорренто в военном реабилитационном центре, куда был направлен после госпиталя, в котором три месяца пролежал с тифом, подхваченным по пути из Египта в Таранто… Спустя много лет он вспоминал, что лишь в Сорренто по-настоящему увидел Италию, потому что в Таранто у него была температура под сорок, потом — британский госпиталь и борьба со смертью (именно тогда Герлинг крестился), и только в Сорренто наконец — Италия… Но зато какая!

 

— Ты только представь себе: из Ерцева — сюда, — мы с Мартой Герлинг стояли на террасе, в одной из арок. Рядом — каменный грифон, внизу бьется о скалы Тирренское море, а обрыв настолько крутой, что пляжа виллы «Тритоне» не видно, только зелено-белые полосы волн, несколько парусов вдали, Капри… — Неудивительно, что отцу казалось, будто он попал сюда из Иного мира.

 

* Бенедетто Кроче (1866–1952) — итальянский критик, философ, политик, историк. Оказал большое влияние на эстетическую мысль первой половины XX столетия. В 1954 г. дочь Кроче Лидия (1922–2015) стала второй женой Г. Герлинга-Грудзиньского.

**  Жена и дочь М. Вилька.

*** На серых скалах (фр.).

**** «Райская птица» (англ.).

***** Разведка (англ.).

Мариуш Вильк