Кэролайн Грэм «Там, где нет места злу»

В издательстве Пушкинского фонда вышел новый роман Кэролайн Грэм «Там, где нет места злу».

В деревушке Ферн-Бассет очередное громкое преступление: убит местный садовник, а до этого кто-то жестоко избил его собаку.  Покойника мало любили, но чтобы убивать?..

Обиды, рухнувшие мечты, шантаж и загадочные исчезновения – деревенская жизнь не так проста, как это можно себе представить поначалу. 

Инспектор Барнаби готовится отметить серебряную годовщину свадьбы, когда новое дело нарушает все его планы.

 

Трою дом напомнил декорации костюмных телесери­алов, которые так любила его мама. Он прямо-таки видел пони, запряженного в двуколку, и кучера в высокой шляпе, начищенных башмаках и панталонах. Из дома выбегает слу­га, чтобы помочь маленькому кучеру слезть. Потом появля­ется хорошенькая молодая особа, вся в лентах и кудряшках, в платье, закрывающем щиколотки, но зато открывающем много чего другого…

— Мы тут весь день торчать будем?

— Простите, сэр.

Трой потянул за кончик сонетки, украшенный головой грифона, старинного образца, подвешенной на шнурке.И, отпустив его, опасливо представил, что случилось бы, если бы он этого не сделал. Шнурок вытягивался бы все дальше и дальше, вынуждая пятиться и наматывать его на локоть? А потом дом упал бы набок? Роскошная картина… Он тихонько хихикнул.

— Сотри эту свою усмешку с физиономии.

— Да, сэр.

— Никого нет дома, — заключил старший инспектор, не отличавшийся особым терпением.

— Дома они, — уверенно возразил Трой. — Ждут, пока мы постучимся с заднего хода.

— Что?

— Уличные торговцы и доставщики — с заднего хода… — Верхняя губа Троя сердито искривилась, как вся­кий раз, когда он предчувствовал, что придется иметь дело с буржуазией. — Да, сэр, нет, сэр. Три полных пакета…

— Чепуха. Здесь живет местный викарий. Точнее, быв­ший викарий. Лайонел Лоуренс.

— Так вы его знаете?

— Я знаю кое-что о нем. Он венчал главного констебля графства двадцать с чем-то лет назад.

— Опс! А ведь они скрывали. Таинственные — прям ма­сонская ложа! — Трой уже собрался как следует стукнуть в дверь, но Барнаби перехватил его руку.

— Кто-то идет.

Дверь открыла Энн Лоуренс. Барнаби отметил про себя блеклую одежду, седые волосы, неуклюже подобранные и выбивающиеся из прически. Кожа у нее была почти про­зрачная, а глаза такие бледные, что цвет и не определишь. Старший инспектор подумал, что никогда прежде не видел такой стертой внешности. Может, она больна? Наверняка у нее анемия.

— Миссис Лоуренс?

— Да. — Она словно бы ждала удара. Даже дыхание за­держала. Взгляд ее метался между мужчинами. — Кто вы?

— Старший инспектор Барнаби, уголовный розыск. А это сержант Трой.

Когда Барнаби показал свое удостоверение, Энн Лоу­ренс тихо охнула и прикрыла рот рукой. И те краски, что были, исчезли с ее лица.

— Можно поговорить с вами? И с вашим мужем, если он дома?

— О чем? Что вы хотите? — С большим трудом она взя­ла себя в руки, вероятно сообразив, каким странным может показаться ее поведение. — Простите. Проходите, пожалуй­ста. — Она отступила, широко распахнув тяжелую дверь. — Лайонел у себя в кабинете. Я отведу вас.

Они миновали прихожую, выложенную черной и белой плиткой. Над лестницей на тяжелой цепи висел большой фонарь в виде звезды. На овальном столике возле стопки ожидающих отправки писем стоял медный кувшин, набитый пахучим сухим березовым листом, пряным тысячелистником и пижмой.

Кабинет, тихая, мирная комната, окнами выходил на задний двор. Поблекшие, а когда-то янтарные шелковые портьеры от ветхости местами почти протерлись. Горшки с гиацинтами, книги, газеты. В камине потрескивал огонь, распространяя сладковатый запах яблоневой древесины.

При их появлении Лайонел Лоуренс с готовностью вско­чил и поспешно выбрался из-за стола, чтобы пожать Барна­би руку.

— Дорогой старший инспектор! Мы ведь с вами встре­чались, кажется?

— Раз или два, сэр, — кивнул Барнаби, — в магистрат­ском суде, насколько мне помнится.

— Вы пришли по поводу Карлотты?

— Карлотты?..

— Это наша молодая приятельница, заботу о которой мы приняли на себя. Произошло недоразумение, они с моей женой поссорились, и Карлотта убежала. Мы оба очень вол­нуемся.

— Боюсь, что нет.

«Интересно, — подумал Барнаби, — не потому ли мис­сис Лоуренс так всполошил наш приход? Пожалуй, чересчур всполошил. Молодые люди, даже вполне благополучные, склонны время от времени исчезать. Ночевать у подруги после ссоры дома. Чего лучше… Пока обезумевшие родите­ли обзванивают знакомых и бегают по улицам, выкрикивая твое имя». Кстати, Барнаби заметил, что миссис Лоуренс успокоилась.

— Садитесь, будьте любезны. — Энн Лоуренс указала на оливковый диванчик в стиле ноул, сама села напротив.

Теперь, когда на нее упал целый сноп солнечных лучей, Барнаби разглядел, что волосы у хозяйки дома вовсе не се­дые, как ему сначала подумалось, а нежного пепельного от­тенка. На ней была плохо скроенная зеленая твидовая юбка и ручной вязки джемпер. Старший инспектор был приятно удивлен, заметив, что у миссис Лоуренс прелестные ножки и даже грубые шерстяные колготки табачного цвета не мо­гут их испортить. Теперь, когда она перестала нервничать, кожа ее разгладилась и морщины почти не проступали. Воз­можно, ей не было еще и сорока.

— Думаю, вы уже знаете, что Чарли Лезерса нашли мертвым.

— Да, — Энн Лоуренс поежилась, — это ужасно.

— Ты виделась с Хетти? — спросил Лайонел.

— Конечно, — довольно резко ответила Энн. — При­ехала ее дочь. Они дадут мне знать, если понадобится моя помощь.

— Того, кто это сделал, надо обязательно найти, — из­рек Лайонел. Свою жесткую инструкцию он адресовал не­посредственно Барнаби. — Этот человек остро нуждается в помощи.

Сержант Трой так и застыл с открытым ртом, таращась на высокого пожилого субъекта. Тот нервно ходил по ком­нате, заставляя развеваться длинные, до плеч, пряди цвета соли с перцем. Костлявые лодыжки, выглянув из корот­коватых помятых твидовых брюк, прятались в штиблеты с резиновыми вставками по бокам. Длинные журавлиные ноги складывались и раздвигались, как ножницы. Он то потирал руки, то стискивал их в мучительной нерешитель­ности.

— Что я могу поделать? — воскликнул он, резко остано­вившись около украшенного инкрустациями секретера. — Должно же быть что-то…

— Все, что пока от вас требуется, это ответить на наши вопросы, — сухо заметил Барнаби. Он вовсе не собирался поощрять подобное поведение. — Я так понимаю, что ми­стер Лезерс работал у вас?

— Да. Помогал содержать сад в порядке. И делал еще кое-что по мелочи.

— Давно?

— Вероятно, больше тридцати лет.

— Что он был за человек?

— Боже праведный! Откуда мне знать? Я совсем с ним не сталкивался. Может, Энн… — Он вопросительно посмо­трел на жену.

— Мы нечасто разговаривали. Только о работе.

— Так вы ничего не знали о его личной жизни?

— Боюсь, нет. — Энн вовсе не собиралась злоупотре­бить доверием Хетти, пересказывая ее жалобы.

— Но ведь вы бы знали, если бы он оказался в беде, правда, сэр? — Сержант Трой и сам слышал в своих сло­вах агрессивные нотки, но не мог остановиться. На шефа он предпочел не смотреть. — Я хочу сказать, вы бы это почув­ствовали. И он бы сам захотел побеседовать с вами. Ведь все знают, что вы помогаете людям.

— Думаю, да. — Лайонел не заметил иронии, даже та­кой железобетонной. Он кивнул, сложив тонкие губы в до­вольную улыбку.

— А не было ли у него денежных затруднений? — спро­сил Барнаби. — Не просил ли он когда-нибудь о прибавке? Не брал ли взаймы?

— Он получал прибавку каждый год, — сообщила Энн. — И Хетти тоже. Нет, он никогда не говорил о денеж­ных затруднениях.

— Никто не заходил к вам, не справлялся о нем? Или, может быть, звонили?

— Нет, не заходили и не звонили. — Лайонел Лоуренс начинал раздражаться. — Послушайте, все эти вопросы со­вершенно бесполезны и только время отнимают. На Лезерса явно напал какой-то несчастный, отчаявшаяся душа. Он мо­жет и еще набезобразничать, если вы не найдете его.

После этих слов, возможно почувствовав, как в поли­цейских закипает гнев, миссис Лоуренс поднялась и нелов­ко, боком стала продвигаться к двери, легким движением тонкой руки призывая незваных гостей следовать за ней. Через минуту Барнаби и Трой оказались на крыльце, увитом девичьим виноградом.

 

 

Сайт издательства