Крессида Коуэлл «Как приручить дракона. Книга 2. Как стать пиратом»

1. БОЙ НА МЕЧАХ В МОРЕ (ЗАНЯТИЕ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ)

 

Тор разозлился НЕ НА ШУТКУ.

Он  наслал  на  людей  свирепую  летнюю  бурю. Гнев громовержца обрушился на унылое море вокруг  маленького  унылого  острова  Олух.  Черный ветер  завывал  над  взбесившимся  океаном,  в  небесах грохотал яростный гром, в воду вонзались ослепительные молнии.

Только безумец счел бы такую погоду подходящей для морской прогулки, и тем не менее в море виднелся одинокий кораблик. Волны сердито швыряли его из стороны в сторону, голодный океан грыз ему  бока,  прожорливая пучина стремилась перевернуть жалкую скорлупку, проглотить несчастных людишек и перемолоть их косточки в песок.

Безумца, который вывел кораблик в море, звали Плевака Крикливый. Плевака возглавлял Программу Начальной Пиратской Подготовки на острове Олух, и это сумасбродное плавание являлось всего-навсего одним из его любимых уроков — Практическим Занятием По Бою На Мечах В Море (для начинающих).

—  ЭЙ, ВЫ, МОКРЫЕ КУРИЦЫ! — ревел Плевака,  косматый  мускулистый  отморозок шести  с  половиной  футов  росту,  с  бородой, похожей на припадочного хорька, и бицепсами размером с добрую тыкву. — А НУ, ГРЕБИ ВЕСЕЛЕЙ, ТОР ВАС РАЗРАЗИ! ЖАЛКИЕ ЧАХОТОЧНЫЕ  МЕДУЗЫ!  ИККИНГ,  ТЫ  ГРЕБЕШЬ,  КАК ВОСЬМИЛЕТКА!  В  ВОДУ  НАДО  ОПУСКАТЬ ШИРОКИЙ  КОНЕЦ  ВЕСЛА!  МЫ  ЧТО, ЦЕЛЫЙ ГОД  БУДЕМ  ПЛЕСКАТЬСЯ  НА  ОДНОМ  МЕСТЕ?! — и т. д., и т. п.

Огромная  волна  с  ревом  перемахнула  через борт и с размаху шлепнула Иккинга Кровожадного Карасика III по лицу. Иккинг мужественно скрипнул зубами.

Надо сразу сказать, что именно Иккинг Кровожадный Карасик III и есть Герой нашего Правдивого Повествования, хотя по виду его этого ни за что не скажешь. В танцующем по волнам суденышке на непокорных веслах сидели еще двенадцать мальчишек, и почти все они гораздо больше напоминали Героев-Викингов, чем Иккинг.

Кабанчику, например, едва сравнялось одиннадцать, но он уже покрылся щедрой россыпью подростковых прыщей и отчетливо вонял потом. Песьедух мог грести одной рукой сильнее, чем все остальные двумя, а другой при этом ковыряться в  носу.  Сморкала  был  прирожденным  вожаком. У Бестолкова в ушах росли волосы.

Иккинг же был абсолютно неприметным, худеньким веснушчатым мальчишкой, какие в любой толпе встречаются тысячами. Ростом он не отличался, а лицо имел весьма незапоминающееся.

Под скамейками лежали, свернувшись клубочками, тринадцать драконов, по одному на каждого гребца.

Иккингов дракончик был намного мельче остальных. Его звали Беззубик, и был он изумрудно-зеленым малышом из породы простых садовых драконов. Огромные травянисто-зеленые глаза его глядели уныло и обиженно.

Он хныкал и жаловался на драконьем наречии[1]:

—  Эти  викинги с’со-совсем    с’со-сошли с ума.  У Б’бе-беззубика  соль  на крылышках.

Б’бе-беззубик   сидит в  х’хо-холодной   луже. Б’бе-беззубик п’про-проголодался. П’ПО- ПОКОРМИ    МЕНЯ! —    Он    дернул    Иккинга за   штанину.   —   Б’6е-6еззу6ика   надо П’ПО- ПОКОРМИТЬ!

—  Извини, Беззубик, — вздохнул Иккинг Кровожадный Карасик III, в то время как кораблик, словно шальной, зарылся носом в воду на склоне очередной чудовищной волны. — Придется немного потерпеть…

—  ОДНОМУ ТОРУ            ИЗВЕСТНО, —        вопил Плевака,  —  каким  образом  вы,  НИКЧЕМНЫЙ СБРОД, умудрились пройти посвящение и вступить  в  племя  Лохматых  Хулиганов.  Но  теперь вам предстоит за четыре ЗВЕРСКИ трудных года освоить курс Начальной Пиратской Подготовки, и только потом вы сможете назвать себя настоящими ВИКИНГАМИ.

«Отлично», — мрачно подумал Иккинг.

—  Мы начнем с самого необходимого для викингов искусства: с БОЯ НА МЕЧАХ В МОРЕ! — ревел Плевака. — Главное правило Пиратского Боя На Мечах гласит: НИКАКИХ ПРАВИЛ! Разрешается кусаться, бодаться и царапаться — эти и другие зловредные действия принесут вам дополнительные очки. Первый, кто скажет «сдаюсь», считается побежденным.

—  Или мы все потонем, — проворчал Иккинг. — Что гораздо вероятнее…

—  А   ТЕПЕРЬ,   —   провозгласил   Плевака,   — Я НАЗНАЧАЮ ПЕРВЫМ БОЙЦОМ ПЕСЬЕДУХА ТУГОДУМА. КТО ЖЕЛАЕТ СРАЗИТЬСЯ С НИМ?

При мысли о близком кровопролитии Песьедух Тугодум радостно захрюкал. Песьедух был безмозглым громилой; волосатые костяшки его кулаков едва не задевали землю на ходу, а крохотные злые глазки и большое кольцо в вывернутых наружу ноздрях делали его похожим на щетинистого кабана с весьма дурным нравом.

—  Кто  сразится  с  Песьедухом?  —  повторил Плевака Крикливый.

Десятеро мальчишек, как один, вскинули руки и загалдели:

—  Я,  можно,  я,  можноя,  можноянуможнонуможно!

Видимо, им не терпелось, чтобы Песьедух Тугодум превратил их в кровавое месиво. Впрочем, удивляться тут нечему — таковы почти все Хулиганы…

Но  что  самое  поразительное,  ИККИНГ  тоже вскочил и закричал:

—  Назначаю противником себя, Иккинга Кровожадного Карасика Третьего!

А поразительно это было потому, что Иккинг Кровожадный  Карасик  III,  будучи  единственным сыном и наследником Стоика Обширного, вождя племени Лохматых Хулиганов, отнюдь не относился к числу прирожденных спортсменов. Он одинаково плохо успевал в бейболе, толкании голов и других контактных видах традиционного викингского спорта. Не отставал от Иккинга и его лучший друг Рыбьеног, страдавший одновременно косоглазием, хромотой, бесчисленными аллергиями и нарушением координации.

—  Что на тебя нашло? — прошептал Рыбьеног. — Сядь, псих… Он же тебя убьет!

—  Спокойно, Рыбьеног, — прошептал в ответ Иккинг. — Я знаю, что делаю.

—  Отлично, ИККИНГ, — удивленно пророкотал Плевака. — Иди сюда, малыш, и покажи нам, из какого теста ты сделан.

—  Если         собираешься  когда-нибудь стать вождем племени, — сказал Иккинг Рыбьеногу, — надо показать себя Героем хоть в чем-нибудь…

Он снял куртку и пристегнул меч.

—  Поверь  мне,  —  сказал  Рыбьеног,  — это не для тебя… Умные мысли — да, в этом

ты силен. Поговорить с драконами — тем более. Но  драться  один  на  один  с  Песьедухом?!  НЕТ, НЕТ И ЕЩЕ РАЗ НЕТ!

Иккинга его слова ничуть не переубедили.

—  Мы, Кровожадные Карасики, всегда отличались в бою на мечах. Наверное, у нас это в крови. Вспомни моего прапрадедушку, Черноборода Оголтелого. Лучший фехтовальщик всех времен…

—  Да, но ты-то хоть раз в жизни дрался на мечах? — не унимался Рыбьеног.

—  Признаться,  нет,  —  сказал  Иккинг.  —  Но я  читал  об  этом  в  книжках.  Знаю  все  приемы. Пронзающий  Выпад…  Истребительная  Защита… Чернобородов Захват… И у меня классный новый меч.

Меч и впрямь был чудо как хорош. Он назывался Быстроклювый Устрашитель и имел специальные ускорительные насечки и рукоять в виде акулы-молота.

—  Кроме того, — добавил Иккинг, — настоящая опасность мне не грозит.

 

В тренировочных боях начинающие пираты дрались мечами в деревянных ножнах. «Телячьи нежности! В МОЕ ВРЕМЯ о таком и не слыхивали», — ворчал по этому поводу Плевака Крикливый. Однако благодаря сему новшеству в племени Лохматых Хулиганов до конца обучения доживало чуть больше свежеиспеченных пиратов, чем в блые времена.

Рыбьеног вздохнул:

—  Ладно, балда. Раз уж тебе приспичило… Все время смотри ему в глаза. И не опускай меч. И громче поминай Громовержца Тора, его помощь тебе ох как понадобится…

 

 

 

2. СХВАТКА С ПЕСЬЕДУХОМ ТУГОДУМОМ

 

Песьедух в предвкушении битвы рыл копытом палубу, как норовистый конь.

— УБЕЙ ЕГО, ПЕСЬЕДУХ! — вопил Сморкала Мордоворот, приятель Песьедуха и отъявленный задира.

Сморкала НЕНАВИДЕЛ Иккинга.

—  Да запросто, — осклабился Песьедух.

—  Ну  и побоище  будет,  — прошипел Слизняк, дракон Песьедуха, уродливый громмель с но- сом картошкой и весьма злобным нравом. — Мой хозяин  оторвет  этому  Иккингу  руки  и ноги и пустит на корм чайкам.

— Эт’то м’мы еще п’по-посмотрим,    — возразил Беззубик (впрочем, без особой убежденности), больно укусил Слизняка за хвост и тут же проворно спрятался под скамейку.

Иккинг сглотнул и двинулся навстречу Песьедуху, возвышавшемуся над ним, словно гора. Он старался вспомнить, что говорилось в «Пособии для начинающих  героев»  о  схватках  с  противником, намного превосходящим тебя размером. Вроде бы  надо уворачиваться, измотать соперника и обратить преимущество в весе против него самого…

—  Н’не-не    позволяй        ему      с’схва-ватить т’тe-тебя! — посоветовал Беззубик, на миг высунувшись из-под скамейки, и тут же снова нырнул в укрытие, потому что Слизняк кинулся на него, кровожадно царапая палубу острыми как бритвы когтями.

Иккинг легко и спокойно шагнул вперед, отважно глядя в злые поросячьи глазки Песьедуха.

Песьедух зловеще ухмыльнулся и взмахнул мечом.

Иккинг ловко увернулся.

—  Молодец, ИККИНГ! — подбодрил его Рыбьеног. — Так держать!

Песьедух удивленно хрюкнул и снова замахнулся на Иккинга, на сей раз более свирепо.

Иккинг  опять  увернулся  —  еще  изящнее.  Он оказался так проворен, что Песьедух пошатнулся и едва не потерял равновесие.

—  ИК-КИНГ! ИК-КИНГ! ИК-КИНГ! — скандировали почти все мальчишки.

Иккинг завоевал их уважение около месяца назад, когда в одиночку расправился с морским драконом, вознамерившимся сожрать все племя Лохматых Хулиганов[2].

 

Где-то в глубине Иккинговой души робко затеплилась радость.

Это было здорово!

Песьедух  начал  выходить  из  себя.  Он  злобно фыркнул и ринулся вперед, целясь Иккингу прямо в сердце. Иккинг ловко увернулся и вдруг… поскользнулся на мокрой палубе. И вдруг… Песьедух

выбросил руку вперед и вдруг… стиснув мясистый кулак, схватил его за шиворот.

Это было уже не очень здорово.

«Так, — подумал Иккинг. — Он меня поймал. Что делать дальше?»

Беззубик выскочил из-под скамейки и взмыл в воздух. Пролетая в трех дюймах над Иккинговым носом, он что есть мочи завизжал:

—  С’СДА-ДАВАЙСЯ!      С’СДА-ДАВАЙСЯ! С’СДА-ДАВАЙСЯ!  — И снова юркнул в безопасное укрытие.

—  Не могу я сдаться, — уныло отказался Иккинг.  —  Мне  положено  стать  Героем-Пиратом. А Герои-Пираты не сдаются.

—  Класс! — радостно взревел Песьедух и несколько раз шмякнул Иккинга мечом по шлему.

Иккинг старался увернуться, но ни разу не сумел.

«Висеть так и дальше как-то неловко, — подумал он, когда меч Песьедуха в третий раз шарахнул его по шлему. — Пора применить какой-нибудь прием».

 

И попытался выполнить Истребительную Защиту. Мысленно у него это отлично получалось, элегантно и стильно, но когда мозг попытался объяснить рукам, что надо делать, те в ответ лишь неуклюже задергались. Песьедух схватил Быстроклювый Устрашитель и швырнул его в океан.

Зрители заухали и глумливо засвистели. Рыбьеног и Беззубик зажмурились.

— Б’бе-беззубик н’не-не будет с’смо-мот- реть, — заявил дракончик и прикрыл глаза крылышком. — С’СДА-ДАВАЙСЯ, бестолковый ч’че-человечишка.

— Что будешь делать, Иккинг? — осклабился Сморкала. — Драться голыми руками? Или все- таки сдашься?

—  Ни за что! — упрямо ответил Иккинг.

 

Тогда Песьедух вышиб из него дух парой мощных тычков в живот, явно решив прикончить его, как обещал.

—  Иккинг, ТОР ТЕБЯ РАЗДЕРИ! — раздраженно заорал Плевака. — Ты дерешься, как младенец. Если будешь валяться на земле и стонать, ничего не добьешься. Укуси его за ногу, что ли…

—  Он  же  НИКЧЕМНЫЙ!  —  ликующе  завопил Сморкала. — Помните, как я его звал? Иккинг Никчемный! А дракона он убил просто потому, что ему повезло! НИК-ЧЕМ-НЫЙ, НИК-ЧЕМ-НЫЙ, НИК-ЧЕМ-НЫЙ!

Мальчишки — народ переменчивый. Уважение к Иккингу таяло на глазах. Юные викинги с жаром скандировали:

— НИК-ЧЕМ-НЫЙ,  НИК-ЧЕМ-НЫЙ,  НИК- ЧЕМ-НЫЙ!

Драконы радостно подхватили этот крик.

—  Выцарапай  ему глаза! —  визжал Яркоготь.

—  Вырви ему крылья! — вторила Огневица.

—  C’сдa-давайся!    — стонал Беззубик.

Удовлетворенно       хрюкнув,  Песьедух  отшвырнул меч и перешел к любимому развлечению — кулачному бою и рукопашной борьбе. В этом деле Тугодум был своего рода художником. Ему нравилось чувствовать в руках беззащитную плоть жертвы, он мял ее, как скульптор глину.

Сначала Песьедух под бурные аплодисменты мальчишек уселся на Иккинга верхом. Потом стал возить Иккинга лицом по палубе, одновременно откручивая ему ухо.

— Ох, тысяча замученных моллюсков! — простонал Рыбьеног, закатывая глаза. — Не могу на это смотреть. ИККИНГ, ТЫ ЕЩЕ МОЖЕШЬ ПОБЕДИТЬ! — закричал он. — ОБРАТИ ПЕРЕВЕС ПРОТИВ НЕГО САМОГО!

—  И как же именно, — прохрипел Иккинг уголком расплющенного рта, — должен я это сделать, если он сидит на мне верхом?

Пока все с интересом взирали на происходящее, Сморкала украдкой поднял меч Песьедуха и снял деревянные ножны.

—  СДАВАЙСЯ!  СДАВАЙСЯ!  СДАВАЙСЯ!  — во все горло вопил Песьедух, радостно подпрыгивая на Иккинге.

—  Нет, — мычал Иккинг.

—  Сейчас маленький Иккинг заплачет, — фыркнул Сморкала.

—  НИК-ЧЕМ-НЫЙ,           НИК-ЧЕМ-НЫЙ,     НИК-ЧЕМ-НЫЙ! — дружно скандировали мальчишки.

И тут из-под Кабанчиковой скамейки выбрался Беззубик. Он посмотрел по сторонам, выискивая Слизняка, но увидел только гигантскую заднюю часть Песьедуха, маняще подрагивавшую у него прямо перед носом. Соблазн был слишком велик! Беззубик во всю ширь распахнул розовую пасть.

Как видно из его имени, Беззубик совсем не имел зубов. Но его твердые десны могли раздавить устричную раковину и оторвать клешню крабу…

Беззубик подпрыгнул в воздух и со всей мочи ЦАПНУЛ Песьедуха за мясистую задницу.

—  УУУЙЙЯАААА! — взвыл Песьедух и выпустил жертву.

Иккинг проворно отполз в сторону.

Песьедух озверел. Он схватил свой меч и ринулся на Иккинга. Отсутствия ножен Песьедух то ли правда не заметил, то ли сделал вид. Иккинг отскочил, но острое лезвие распороло ему рубашку и отрезало от нее аккуратный лоскуток.

—  Ой-ой-ой! — воскликнул Иккинг, внезапно осознав, что ему грозят Большие Неприятности. — Песьедух, у тебя меч без…

Но Песьедух не слушал. Он взревел от ярости и рубанул мечом, целясь Иккингу в голову. Иккинг увернулся, и смертоносное лезвие вонзилось в корабельную мачту, по дороге срубив рог на его шлеме.

—  ПЕРЕСТАНЬ! — завопил Иккинг из-за мачты, глядя, как Песьедух пытается вытащить из нее меч. — У тебя меч без ножен, ты меня УБЬЕШЬ!

Но Тугодум от злости ничего не слышал. Он дернул за рукоять со всей силы своих могучих мышц, и меч вылетел из дерева так внезапно, что Песьедух с размаху плюхнулся прямо на укушенное Без- зубиком место.

—  АААААЙЙЙЙЯЯЯЯ! — взвыл он.

—  XA-XA-XA-XA! — захохотали мальчишки.

Песьедух вскочил на ноги и, не помня себя от бешенства, словно загарпуненный кит, с яростным воплем бросился на Иккинга. Тот снова увернулся, но поскользнулся и упал. Одной рукой Песьедух пригвоздил его к палубе, а другой воздел над головой тяжелый меч.

—  НЕ НАДО! — в отчаянии завопил Иккинг, но глаза Песьедуха застилал кровавый туман упоения битвой, и клинок стремительно помчался к груди Иккинга.

Тут бы и пришел Иккингу Кровожадному Карасику III безвременный конец, если бы не удивительное совпадение. На счастье, как раз в этот миг корабль взметнулся на вершину очередной громадной волны, замешкался на мгновение на ее гребне и бешено ринулся вниз — прямо к большому плавучему предмету, который и протаранил суденышку борт.

—  Атас! — завизжала Огневица, и все тринадцать драконов взмыли в воздух, словно гигантские летучие мыши (общеизвестно, что драконы верны своим хозяевам только до разумного предела).

 

Корабль тотчас же развалился напополам (юные викинги, как орехи, посыпались в море) и, облегченно вздохнув, пошел ко дну, где и оказался секунд через десять.

Еще минуту назад Иккинг трепыхался в отнюдь не ласковых объятиях Песьедуха Тугодума, а теперь по-собачьи барахтался в воде, такой холодной, что замирало сердце, перехватывало дыхание и сводило ноги. В голове вертелся один-единственный вопрос: «Ну и что теперь делать, О’дин меня вразуми?»

На верхушку Иккингова шлема что-то опустилось. Ему в глаза заглянула перевернутая

вверх тормашками мордочка Беззубика.

—  Х’хo-хopoшo  дерешься, х’хо-хозяин, — заявил дракон.  —  А  т’те-теперь п’по-покорми  меня!

—  Может, ты не заметил,  — отозвался Иккинг, основательно хлебнув морской воды (под тяжестью Беззубика он медленно, но верно погружался), — но я тут немножко  занят.  Лети-ка отсюда  поживее  да погляди,  что стряслось с Рыбьеногом. Он плавать не умеет.

 

Сам Иккинг плавать умел, но вокруг перекатывались чудовищные волны. Удержаться на поверхности было нелегко.

Беззубик улетел и мгновение спустя вернулся. Вид у него был слегка встревоженный.

—  Р’ры-рыбьеногу   н’ну-нужна   твоя по-ощь, хозяин. Он в б’бе-беде. Плыви за мной.

И снова исчез.

Иккинг как раз успел подумать: «И чего же, Хель его забери, он от меня-то хочет?!» — как вдруг случилось чудо.