Наталия Миронина «Нежное имя»

Опять наступила весна с ее безответственными настроениями. Воздух был теплый, но пыли еще не было.

Город покрывался зелененькой щетинкой молодых листочков. Алла шла к метро, а провожал ее мужчина лет 35–37, худощавый, с темными волосами и немного седоватыми висками. У него были голубые глаза, темные брови и потрясающая улыбка. Такую улыбку Алла видела только у капитана Блада из одноименного фильма. Она понятия не имела, кто его играл, но сходство ее спутника с актером было поразительным. Помимо мужской красоты, мужчина обладал несомненным умом, эрудицией и был потрясающе воспитан. Алла вообще таких никогда не встречала. Она не раз наблюдала, как в офисе, где работало достаточно много женщин, ее спутник всегда успевал быть предупредительным со всеми. В этой его предупредительности нет нарочитости или театральности, у него все получалось естественно и становилось понятно, что он так воспитан. Он умел по-доброму пошутить, съязвить в адрес оппонента, успокоить огорченного сотрудника. Сам работал он бойко, приносил неплохой доход в контору и часто вспоминал, как в первые дни его коммерческой деятельности он попытался обменять казенные двести долларов с рук. Его, конечно, обманули.

— Сказать, что я был убит — это ничего не сказать.

Я проработал всего две недели, меня взяли с улицы, буквально… И на тебе… — он расхохотался. — Спасибо, супруга выручила, я ее встретил на Мясницкой. У нее там офис. Она из своей кассы вынула и отдала мне.

С Аллой, как и со всеми остальными сотрудниками, он был ровно доброжелателен. Сейчас они шли к метро «Динамо». «Вообще-то, это я его провожаю» — Алла старалась быть честной с собой. Ей удобней было сесть на трамвай и доехать до Савёловского вокзала, но, заметив, что коллега каждый вечер идет к метро, она решила сделать вид, что им по пути.

— Нет, как ты справляешься с таким объемом информации. У тебя не голова, а компьютер! Я в отчетности в трех бумажках путаюсь, — в голосе собеседника слышалось искреннее восхищение.

— У меня с детства тяга к цифрам. У моей мамы врожденная грамотность, а я сильна в математике. — Алла старалась говорить весомо. Она обратила внимание, что ее собеседник легко оперирует сложными терминами и философскими понятиями. — Весна. Смотри-ка, совсем тепло. Надо будет карт… — тут Алла осеклась, разговор про посев картошки как-то не вязался с агностицизмом, гуманизмом, экспрессионизмом и всем тем, о чем только что спорили в офисе.

— Картошка это хорошо, только у нас в доме ее не едят — жена не любит не только есть, но и готовить.

Алла приготовилась ответить, но они уже подошли к метро.

— До завтра, — сказал ее попутчик, — мне надо супругу дождаться.

— До завтра, — сказала Алла. Она повернула к кассам.

«Хороший мужик. Какой-то добрый, не сволочь..

Но… женат…» — Алла остановилась, чтобы найти в сумке проездной, а когда выпрямилась, то увидела, как молодая худая женщина подошла к ее спутнику. Они поцеловались и не спеша пошли по весенней улице. Лица у них были такие, словно свадьба состоялась неделю назад и они не могут поверить своему счастью. Еще Алла обратила внимание на то, что женщина была не красавица, но в ее облике было что-то очень стильное. Алле больше всего понравились ее туфли. Узенькие, темно-синие с маленьким бархатным бантиком. Туфли были почти без каблука, отчего фигура казалась еще тоньше, еще миниатюрнее. Алла сама себе показалась огромной как комод — она шла на тонких шпильках, но равновесие удерживала с трудом —каблук был слишком высок. Еще ей понравилась маленькая сумочка, одетая на почтальонский манер. Кстати, Алла поняла, что не только она оценила этот наряд. Алла замедлила шаг: «Ну и что, что он женат?! Это мы еще посмотрим…» И она ступила на эскалатор. Так Аллой был обретен смысл жизни.

На следующий день Алла заботливо принесла на работу пирог с капустой. Пирог был огромный, с как будто лакированной корочкой и затейливой косицей с боков. Работающий народ охнул и быстро разобрал нарезанные треугольники.

— Алл, ты сегодня как-то по-другому выглядишь. — Иван-программист, дожевывая кусок, бросил на Аллу внимательный взгляд.

— Так она подстриглась! Мужики, вас надо ткнуть носом, тогда вы что-нибудь заметите. — Леночка-секретарша совсем по-бабски вздохнула. Алла действительно подстриглась. Пытливые глаза коллег женского пола давно все разглядели и пришли к выводу, что лучше бы она этого не делала. Аллу подстригли очень коротко, оголив больше чем надо полноватую шею и не очень изящный переход к плечам. Если смотреть сзади, то вполне можно было представить, что это женщина борец. Изящества не добавляло платье — в крупный цветок, из «стеклянной» вискозы. На талии платье было схвачено резинкой, и из-за нее Алла стала похожа на рельефную даму с картин мастеров соцреализма пятидесятых годов. Поскольку утром еще было прохладно, Алла набросила сверху кожаную куртку цвета спелых баклажанов. Женское сообщество, отметив все это, про себя вздохнуло и сделало вывод, что Алла — девушка хорошая, но со вкусом у нее беда. Лена Плотникова, прямолинейная как все красавицы, улучила минуту и, поблагодарив за пирог, добавила:

— Алл, это платье и эта куртка — они должны существовать отдельно. Лучше с джинсами куртку носить, а платье… — тут Лена замялась. — Платье тебя очень полнит.

Алла мужественно выдержала критику и, прикуривая сигарету, ответила:

— Лен, да я на диету хочу сесть. А платье, ему двести лет, еще в 85 году купила. Вот премию дадут — надо будет гардероб обновить. Подскажешь, что купить? Может, по магазинам вместе проедемся?

Так, одной фразой, Алла превратила Лену в свою сторонницу, оговорила себе безразмерный кредит по части модных консультаций и вообще, сделала человеку приятно. Откровенно говоря, Алле было наплевать, что думают о ней коллеги. Сейчас ей было важно, чтобы о ней не судачили, не говорили плохого за глаза в присутствии Кости. А Костя и был тот мужчина, с которым она вчера шла к метро и который ей так понравился в первые же дни ее работы. Алла по опыту знала, что одно язвительное замечание и вся схема обольщения рушится. И никто так метко, как женщина, не может высказаться в адрес другой женщины, не оставив камня на камне от репутации. Поэтому, сжав зубы и отпуская нелестные эпитеты про себя, Алла стала завоевывать коллектив. Костя же, увидев ее новую прическу, улыбнулся и произнес:

— Как мило, по-весеннему свежо!

Алла расцвела — она не знала, что это обычная светскость Кости. За которой ничего, кроме хорошего воспитания, ничего не стоит.

— Спасибо. Ничего особенного, просто покороче решила сделать. Костя, кстати, у меня есть вопросы по приходным ордерам. Когда посмотрим — сегодня или завтра?

— Давай завтра, я пораньше постараюсь прийти и мы все сделаем?! А я сейчас все равно убегаю на встречу. — Костя собрал бумаги со своего стола и выскочил из офиса.

— Ну, он сегодня уже не вернется — Лена Плотникова задумчиво посмотрела вслед. — Он заедет за женой, и они, счастливые, пойдут домой.

— А что у них прямо такая идеальная семья? — Алла понимала, что после утренней доверительной беседы о моде она имеет моральное право посплетничать с Леной.

— Не то слово! Они друг за дружкой заезжают, звонят по двадцать раз на дню, отдыхают только вместе и с сыном. Любо-дорого смотреть. Полине вообще повезло — Костя мужик порядочный, не бабник. Он — хороший.

«Отлично, а нам другие и не нужны. Надо только как-то подход найти», — Алла задумчиво смотрела в окно, и в ее голове уже созрел план. На следующее утро, придя рано в офис, Алла первым делом подготовила свой стол для работы над приходными ордерами. Она поставила две чашки для кофе, насыпала конфет в вазочку, все бумажки сложила в одну стопочку и стала ждать Костю. Ждать пришлось долго — все надежды Аллы, что они с Костей сядут рядышком и в пустом офисе займутся ордерами, рухнули. Костя не пришел ни в десять часов, ни в двенадцать, ни в два. Костя не спеша вошел в офис в три часа дня и радостно сказал:

— Извините за опоздание — проспал, жена сегодня выходная, вот и… — Реплика прозвучала очень двусмысленно, но этого, кроме Аллы, никто не заметил.

Костя поздоровался с ней, но ни слова о том, что надо вместе поработать, не произнес. «Он просто-напросто все забыл, а я как дура тут конфеты раскладывала!

А он со своей женой там…» — Алла в уме произнесла слово, которое здесь, в отличие от почты и магазина, вслух не произносили даже мужчины. В этот день Алла намеренно не напоминала больше Косте о приходных ордерах. Но зато на следующий день, дождавшись вечера, она набрала номер домашнего телефона Кости. Его дала Лена Плотникова после того, как Алла разыграла целый спектакль:

— Господи, да меня коммерческий директор убьет!

Я ему обещала сводки за прошлый месяц, а Костя до сих пор с приходниками не разобрался! — она еще пять минут поохала, потом притихла, якобы разбираясь в бумажках, а потом вслух произнесла:

— Да ладно, сама все сделаю, что его отвлекать.

Только вот дату уточнить надо. Без этого никак. — После этих слов Лена сама предложила позвонить Косте.

Трубку сняла Полина.

— Алло, добрый вечер! Извините, а можно Костю.

Это беспокоят с работы, из бухгалтерии. — Алла говорила сухо, вежливо и отстраненно.

— Да, добрый день! Вы знаете, его сейчас нет, вы сможете перезвонить позже?

— А это удобно?

— Конечно, мы поздно ложимся. Или, если хотите, оставьте ваш номер — я ему все передам и он с вами свяжется. У вас что-то срочное?

— Да, мне к завтрашнему утру надо бумаги для директора подготовить, подпись нужна Костина, и тут

еще приходники…

— А вас Аллой зовут? — Полина, наконец, узнала голос — он принадлежал девушке из бухгалтерии, лица ее она не помнила. Так, общие очертания.

— Да, это я.

— Алла, вы можете зайти к нам. Костя как раз подойдет, и вы все вопросы решите. Поужинаем, чаю попьем…