Пенелопа Фицджеральд «Книжная лавка»

Утром на завтрак Флоренс приготовила себе селедку — какой смысл жить в Восточном Саффолке, не умея приготовить селедку! — два ломтика хлеба, масло и полный чайник чая. Ее кухня была расположена в задней части Старого Дома и являлась здесь, пожалуй, самой уютной и наиболее пригодной для общения комнатой с белыми оштукатуренными стенами; здесь было очень тихо, лишь слышались вздохи старого колодца с кирпичными стенками, вырытого прямо посреди кухни. Предыдущие обитатели дома считали, что им здорово повезло, ведь накачать воды из колодца они могли, не выходя из дома; но еще больше радости доставила им, видимо, установка настоящей раковины для мытья посуды, покрытой темно-желтой глазурью и глубокой, как саркофаг. Бронзовый кран, гордо сияя, подавал туда воду с большой глубины и холодную как лед.

В восемь часов Флоренс вытащила из розетки вилку электрического чайника и включила радио-приемник, который немедленно начал рассказывать о беспорядках на Кипре и в Ньясаленде, а потом тем же тоном сообщил, что продолжительность жизни в Великобритании теперь составляет 68,1 года для мужчин и 73,9 года для женщин, тогда как в начале века она равнялась соответственно45,8 года и 52,4 года. Флоренс попыталась внушить себе, что это был весьма ободряющий факт. Но потом, услышав штормовое предупреждение судам — в Северном море бушевал циклон, и сильный северо-восточный ветер был готов превратиться в ураган, подняв высокую волну, — испытала почти стыд: ведь она-то преспокойно сидит в тепле, на кухне в собственном доме и ест вкусную селедку. Впрочем, она тут же устыдилась бессмысленности подобных переживаний. За окном кухни, выходящим на восток, уже виднелся знак штормового предупреждения, поднятый береговой охраной и хорошо заметный на фоне бледного неба, которое успело приобрести довольно странный, желтовато-зеленоватый оттенок.

К середине дня небо расчистилось. Теперь оно от края до края было безоблачным; лишь одно-единственное облако плыло высоко в небе, отражаясь в сверкающей воде болот, бесконечные мили которых раскинулись по обе стороны дамбы; казалось, это сами болота плывут между двумя одинаковыми облаками — одно вверху, другое внизу. Покончив со всеми необходимыми утренними делами, Флоренс решила немного пройтись и двинулась напрямик через муниципальный луг, сильно срезая путь. В начальной школе как раз началась вторая перемена, и дети высыпали на улицу. Мальчики держались отдельно от девочек; смешанные кружки образовывали только учащиеся выпускного класса, готовившиеся к экзаменам eleven-plus*. В полном одиночестве остался лишь какой-то малыш, и теперь он вовсю ревел. Его явно отправили погулять, крест-накрест обмотав теплым шарфом, заколотым на спине булавкой; на руках у него были шерстяные варежки, для надежности пришитые к длинной резинке, пропущенной под воротником пальто. Малыш, видимо, ходил еще в детский сад, где группы смешанные, и не успел определиться, к кому стоит примкнуть — к девочкам или мальчикам. Флоренс, пытаясь его успокоить, ласково спросила:

— Ты, верно, из малышовой группы? Что же ты один-то на улице играешь? А может, ты заблудился? Тебя как зовут?

— Мелоди Гиппинг.

Значит, это девочка. Флоренс достала чистый носовой платок и высморкала юной Мелоди нос. И тут к ним, отделившись от девчачьего кружка, приблизилось юное существо, более всего похожее на отбившуюся от стада овцу с очень светлой шерстью.

— С ней все в порядке, мисс. Я — Кристина Гиппинг, а это моя сестренка, и я ее сейчас заберу. А носовые платки у нас и свои имеются — между прочим, салфетки «Клинекс» куда более гигиеничны, чем носовые платки.

И Кристина Гиппинг увела малышку. Мальчишки принялись развлекаться стрельбой друг в друга, и «убитые» тут же падали замертво. Девочки, образовав широкий круг, перебрасывались старыми теннисными мячами и пели:

Раз, два, пепси-кола,

Три, четыре, Казанова,

Пять, шесть, волос съесть,

Семь, восемь, мячик бросим,

Девять, десять, масло взвесить…

Флоренс повернула к югу, где линия горизонта скрывалась за темной полоской соснового леса. Там когда-то было настоящее царство цапель, но во время наводнения 1953 года весь лес затопило соленой морской водой, и цапли улетели, а потом больше в тех местах не гнездились.

В узкую калитку, выходившую на муниципальный луг — в эту калитку даже один человек мог протиснуться с трудом, — осторожно пробрался торговец-неудачник мистер Дибн, которого Флоренс, естественно, сразу узнала. Дибн шел через луг прямо к ней, на всякий случай украдкой поглядывая по сторонам. Она догадалась, что он, наверное, все это время тащился за ней по пятам, но очень старался, чтобы она его не заметила.

И ему это, надо сказать, отлично удалось.

— Я насчет моей рыбной лавки, миссис Грин. Ее, конечно, выставят на аукцион, но не раньше апреля, а может, и позже. Так что мне было бы куда предпочтительней заранее лично с вами договориться. Поскольку вы вроде бы к моей собственности интерес проявляли… — И он, не давая Флоренс возможности вставить хоть слово и объяснить, что никакого интереса к его собственности она не проявляла, торопливо продолжил: —

Только если вы не собираетесь в Старом Доме оставаться, но и наши места тоже покидать не хотите… в общем, самое оно вам насчет другого места подумать, и вы еще оцените, что недосуг мне внимание обращать на всякие слухи и сплетни, которые до моих ушей долетают…

«У него, должно быть, только собственные беды на уме, — думала Флоренс. — Вон как спешил меня перехватить — так и выскочил из магазина, не сняв ни свой ужасный вонючий комбинезон, ни эту жуткую соломенную шляпу, в каких все торговцы рыбой ходят». Однако невнятная и путаная речь мистера Дибна все же натолкнула ее на догадку, и она, уловив в итоге тайный смысл его предложений, поняла, в чем тут, собственно, дело. Это, впрочем, отнюдь не показалось ей странным; мало того, она почувствовала, что должна быть ему благодарна за то, что он невольно в форме предупреждения открыл ей столь очевидную истину.

— Видите ли, мистер Дибн, вы тут явно что-то недопоняли, но это не важно. Я с удовольствием помогу вам разобраться в данной ситуации. Миссис Гамар была так любезна, что изложила мне свой план создания в Хардборо культурного центра — что, не сомневаюсь, пошло бы всем нам только на пользу, — и она, насколько я поняла, ищет для этого центра подходящее помещение. А что может быть лучше, чем ваш рыбный магазин, который вот-вот освободится?

И Флоренс, не давая себе времени на дальнейшие раздумья и рассуждения, поспешила вежливо распрощаться с мистером Дибном и покинула муниципальный луг через ту же узенькую калитку, которая, как всегда, закрылась далеко не сразу. Затем она пересекла Хай-стрит, свернула направо у здания «Торговля хлебом и зерном», потом еще раз повернула направо и направилась к Нельсон-коттеджу.

____________________

*«Экзамен для одиннадцатилетних», по результатам которого принимается решение, в какой из трех типов школ учащийся продолжит свое образование: грамматической (grammar), средней современной (secondary modern) или технической (technical).

 

Всего просмотров: