Пётр Власов «Путешествие за край земли»

—  С добрым утром, — услышали они злорадный голос Клоуна. — Мы уже почти приплыли, и вы, надеюсь, ещё успеете к завтраку Мохнонога…

Тут галера ткнулась носом в песок. От толчка невидимый Дождик кувырком слетел с Кексова живота. В дверной проём были видны жёлтая полоса берега, голубой квадратик неба и толпа солдат в коротких кольчугах, собравшаяся на носу корабля.

—  Быстро! — скомандовал Клоун. — Высаживайте призванных. Через пять минут отплываем.

На палубе друзья почти ослепли от яркого света, и потому солдаты помогали им спускаться по деревянным сходням на берег. Рядом, покачиваясь на волнах, приткнулись ещё две галеры, и с них тоже понуро сходили те, кому было суждено остаться на острове Чудовищ. Кекс не заметил особой радости по поводу прибытия. Многие рыдали, другие сразу же садились на песок и обречённо смотрели куда то вдаль. На галерах между тем солдаты вновь сели за вёсла. Всё было готово к отплытию, но команда чего то ждала. Потом на палубе появился Клоун, его плащ пузырился на ветру, маска неистово блестела под солнечными лучами, словно он всю ночь натирал её щёткой. Клоун поднял руку, и гребцы тут же дружно приподняли весла. Галеры уплывали в Гроттороль, но прежде с оставшимися на острове хотели попрощаться более-менее достойным образом.

—  Люди Гроттороля… и чужеземцы! — визгливо выкрикнул Клоун. — Вы попали сюда не по моей воле, а по жребию, который распределяет сама Судьба! Жить или умереть — зависит теперь только от вас самих! Уцелеет тот, кто спрячется от чудовища или… справится с ним. Мы не бросаем вас беззащитными, вот оружие и запасы на неделю. — Клоун вытянул руку в сторону ящиков, кучей сваленных на берегу. — Вы знаете правила: корабли вернутся через семь дней с новыми призванными. Те из вас, кто встретит нас живыми, будут возвращены в Гроттороль с почестями. Пока никому этого не удавалось, но тем приятнее стать первопроходцами… Прощайте!

Барабаны застучали часто, как сердце во время бега. Поднятые вёсла с грохотом упали на воду и чуть чуть оттолкнули галеры от берега. Ещё удар, и полоска воды немного расширилась. Кто то из оставшихся на берегу не выдержал и с громким криком вбежал по пояс в прибой, словно хотел руками остановить уплывающие корабли. Но, несмотря на крики и призывы, галеры мало-помалу удалялись от берега. Паруса с читающим львом постепенно растворялись среди волн, затихли стук барабанов и плеск вёсел. Хорошая же новость была в том, что на берегу никаких ужасных чудовищ пока не наблюдалось. Напротив, всё выглядело даже слишком безмятежно — голубое небо, горы, поросшие густым лесом, какие то живописные развалины.

—  Очень похоже на Древнюю Грецию, — авторитетно заметил Кекс. Неподалёку гротторольцы в масках, собравшись в кружок, слушали рассказ о Мохноноге.

—  Говорят, по росту его можно сравнить с башнями в королевском замке, — шептал, оглядываясь по сторонам, седовласый старик в покрытой зелёной окисью маске. — У Мохнонога пара крыльев и четыре ноги, заросшие густой шерстью. Живёт он в Лабиринте, — старик кивнул головой в сторону далёких развалин, — и вылезает на воздух ближе к вечеру, когда спадает жара.

Все с обречённым видом посмотрели на яркое солнце, словно приказывая ему застыть на месте. Кекс, однако, предпочёл более реалистичные меры безопасности.

—  Пойдёмте, — сказал он, — посмотрим, что оставили нам для защиты от чудовища наши друзья из Гроттороля.

К сожалению Кекса, в ящиках не оказалось ничего, хотя бы отдалённо напоминающего огнестрельное оружие.

—  Примитивное феодальное общество, — ворчал Кекс, разбирая латы, мечи, щиты, луки и колчаны со стрелами.

В конце концов Колдунчик добавила к своей метле кинжал, а Хасуошка разжилась стрелой, что по своим размерам скорее выглядела как копьё. Кекс, напротив, постарался оснаститься по полной рыцарской программе. Это было непросто, учитывая тот факт, что в стране Касс он сошёл бы за человека весьма невысокого роста. С грехом пополам удалось подобрать себе доспехи, что, правда, сразу затруднило его передвижения. У гротторольского вооружения обнаружились и другие недостатки.

—  На этих железках можно яичницу жарить! — пробурчал Кекс, снимая с себя шлем, в одну минуту раскалившийся под горячим солнцем. — Как они только носят эти свои маски?!. Итак, я объявляю военный совет и… —Он обвёл всех серьёзным взглядом. — Надеюсь, вы понимаете, что это будет самый главный военный совет в нашей жизни.

Они присели в теньке стоявших у кромки прибоя двух одиноких кипарисов и начали обсуждать план схватки с Мохноногом.

—  Выкопать яму, прикрыть её ветками и заманить чудовище туда, — предложила Колдунчик.

Кекс тут же подсчитал, что на рытьё втроём подобной ямы у них уйдёт не менее трёх недель, поэтому план был немедленно отвергнут. Вслед за этим свои соображения изложила Хасуошка.

—  Спрятаться в лесу и подождать прибытия кораблей из Гроттороля, — пискнула она, беспокойно озираясь по сторонам.

Однако и здесь Кекс резонно возразил, что, скорее всего, многие из оставленных на острове пытались проделать то же самое, но всё равно никто из них не остался в живых. Тогда Дождик предложил организовать побег.

—  Надо сделать плот и уплыть отсюда, — шепнул дух на ухо Колдунчику, и та озвучила это мнение.

В ответ Кекс достал из кармана перочинный нож и положил его на песок:

—  Вот единственный столярный инструмент, которым мы располагаем. С его помощью можно соорудить плот в лучшем случае для пары мышей.

Воцарилось тяжёлое молчание. Казалось, выхода на самом деле нет. Хасуошка и Колдунчик напряжённо ждали, что же предложит сам Кекс — ведь не будет же он потом критиковать собственный план?

—  Вы уже поняли, что обычные планы не дают нам никаких шансов на спасение, — подвёл итог Кекс. — Поэтому нужен необычный план. Я…

предлагаю идти в Лабиринт. Прямо сейчас, до захода солнца. Все в ужасе отшатнулись.

—  У тебя… у тебя, — прошептала, содрогнувшись, Хасуошка, — есть какой то хитрый план?

Кекс сделал важное, внушающее доверие лицо:

—  Да, у меня есть план. Безопасный, великолепный план. Нам рассказывали что то похожее на лекции в Университете — как подручными методами справиться с чудовищем…

Все выдохнули, заулыбались, начали обсуждать, что они сделают после победы над страшным врагом. Все, кроме Кекса. Сам то он знал, что у него в голове нет даже намёка на план по укрощению Мохнонога.

Входом в Лабиринт служил невысокий проём в скале, из которого заметно веяло холодом. Друзья оглянулись, посмотрели вниз, на бухту и залитый солнечным светом зелёный остров. При этом каждый подумал о далёкой-далёкой Большой Земле, об уютной кирпичной Башне, которая, наверное, сильно скучает без них сейчас.

—  Ты правда думаешь, что мы не делаем большой ошибки? — прошептала Хасуошка Кексу, сделав первый шаг за порог Лабиринта.

На этот раз Кекс уже ничего не ответил. Сбросив с себя ещё пару ненужных доспехов, он молча вступил в темноту подземелья. На его плече примостился Дождик с электрическим фонариком, который Кекс предусмотрительно взял с собой в путешествие на край света, и вместе они напоминали едущий в тоннеле электровоз. Странно, но в Лабиринте оказалось не так сыро и гадко, как могло быть в логове ужасного чудища. Стены коридора выглядели гладко отполированными, кое где торчали ржавые крепления для факелов.

—  Всё прекрасно, пока мы не дошли до первого перекрёстка, — ворчала Колдунчик, которая чувствовала себя в подземелье очень неуютно.

Тут они действительно упёрлись в перекрёсток, разводящий ход в три стороны.

—  Идём прямо, — сказал Кекс.

—  Идём налево, — прошептала Хасуошка. —  Идём направо, — предложила Колдунчик.

Везде было одинаково темно и страшно. Успокаивало лишь одно: гигантский Мохноног не мог ползать по таким узким коридорчикам.

—  Для осуществления моего плана мы должны идти прямо, — опять схитрил Кекс. Он боялся, что боковые коридоры выведут их обратно наружу.

Глухо позвякивая доспехами, недоверчиво принюхиваясь и приглядываясь, Кекс начал исследовать новый путь. Хасуошка с Колдунчиком, нахмурив брови и крепко сжав в руках оружие (стрелу и метлу), пытались идти за ним след в след, хотя в почти кромешной тьме делать это было нелегко. Под ногами ничего не шуршало, не хрустело и не хлюпало. Было чисто и сухо. Всё это, как ни странно, жутко не нравилось Кексу.