Роберт Ланца, Боб Берман «Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную»

 Введение

 

К настоящему времени все наши усилия, приложенные для постижения смысла мироздания, завели нас в тупик. «Смысл» квантовой физики является предметом жарких дискуссий с 1930-х годов, когда она была открыта. Но за прошедшие с тех пор десятилетия мы едва ли стали по­нимать ее лучше. Ученые годами говорили о том, что «теория всего» вот-вот будет сформулирована, но оказалось, что работа над нею по­требует целых десятилетий. Теория струн до сих пор разрабатывается на уровне абстрактной математики и обрастает все новыми недоказан­ными и недоказуемыми гипотезами.

Но это далеко не все стоящие перед нами вопросы. До самого не­давнего времени мы считали, что вполне представляем себе состав Вселенной. Теперь же известно, что около 96 % всей Вселенной со­стоит из так называемой темной материи и темной энергии, и мы понятия не имеем, что они собой представляют. Мы долгое время принимали за истину теорию Большого взрыва, хотя со временем требовались все новые допущения, которые позволили бы увязать с ней новые факты о наблюдаемой реальности. Так, в 1979 году было высказано предположение, что Вселенная переживает период экспо­ненциального роста, называемого инфляцией. О физике этого явле­ния остается только догадываться. Кроме того, оказывается, что те­ория Большого взрыва не объясняет одну из величайших тайн нашей реальности: почему Вселенная филигранно подогнана для того, что­бы в ней могла существовать жизнь?

На самом деле наши представления о фундаментальных свойствах Вселенной рассыпаются на глазах. Чем больше новой информации мы собираем, тем больше приходится корректировать существующие теории или просто игнорировать находки, которые кажутся нонсенсом.

В этой книге предлагается новый взгляд на мироздание. Мы ис­ходим из того, что современные физические теории не работают и про­сто не будут работать до тех пор, пока в них не будут учтены две важ­нейшие составляющие нашего мира: жизнь и сознание. Мы считаем, что жизнь и сознание относятся к числу основополагающих факторов, необходимых для понимания Вселенной, а отнюдь не являются случай­ным побочным продуктом безжизненных физических процессов, про­текавших на протяжении миллиардов лет. Эту новую научную парадиг­му мы называем «биоцентризм».

Итак, в соответствии с концепцией биоцентризма жизнь не явля­ется случайным результатом причудливых взаимодействий законов физики. Природа и история Вселенной также не сводятся к беспоря­дочной игре мириад шарообразных тел — хотя именно о такой игре мы слышим, начиная со старших классов.

Мы рассмотрим сформулированную проблему с биологической и астрономической точек зрения и постараемся сломать ту клетку, в ко­торую западная наука совершенно неожиданно себя загнала. Предпо­лагается, что XXI век должен быть веком биологии, тогда как в прошлом веке основной областью научных исследований была физика. Поэтому представляется, что именно в начале нашего века самое время взглянуть на Вселенную под новым углом и соотнести наблюдаемые явления с ос­новами науки, а не с воображаемыми струнами, пронизывающими такие же воображаемые невидимые измерения. Наша идея значительно про­ще, но она открывает настолько разнообразные новые перспективы, что способна в корне изменить наши представления о реальности.

Может показаться, что биоцентризм — это теория, радикально не­схожая с традиционными естественно-научными представлениями, но косвенные доказательства в ее пользу накапливались в течение деся­тилетий и приходили из самых разных источников. Некоторые концеп­ции биоцентризма сближают его с восточными религиями и философи­ей нью-эйдж. Возможно, все это звучит неоднозначно, но можем вас заверить: это научная книга, а не нью-эйдж. Все основные заключения теории биоцентризма основаны на строгих академических научных данных и логически связаны с теоретическими наработками многих величайших ученых.

Биоцентризм закрепляет основополагающую работу, закладывающую новые направления физических и космологических исследований. В нашей книге изложены принципы биоцентризма, которые целиком и полностью основаны на признанных научных фактах, но в то же вре­мя требуют переосмысления современных теорий о физической орга­низации Вселенной.

 

 

Глава 1

Мутная Вселенная

 

Вселенная не только более удивительна, чем мы предполагаем, но даже удивительнее, чем мы можем предположить.

Джон Холдейн. Возможные миры, 1927

В целом окружающий мир далеко не таков, как его описывают в школь­ных учебниках.

На протяжении нескольких веков, начиная примерно с эпохи Воз­рождения, в науке существовали относительно непротиворечивые взгля­ды на то, как организовано мироздание. Эта модель позволила человеку сделать множество естественно-научных открытий и оказалась полезна для решения разнообразных практических задач, в результате чего наша жизнь всесторонне изменилась. Но в настоящее время данная модель уже почти изжила себя. Назревает необходимость заменить ее совер­шенно новой парадигмой, которая полнее и глубже отражает реальность, но до недавнего времени полностью игнорировалась.

Эта новая модель появилась не неожиданно, поэтому ее нельзя сравнить с тем метеоритом, который врезался в нашу планету около 65 миллионов лет назад и полностью перекроил биосферу. Скорее, новая модель напоминает постепенное и очень медленное движение тектонических плит, которые перемещаются под действием настоль­ко глубинных сил, что их совершенно невозможно повернуть вспять. Новая теория проистекает из того глубокого рационалистического скептицизма, который сегодня одолевает любого образованного че­ловека. Дело не в одной неподтвердившейся теории, даже не в каком- то единственном противоречии в современной коллективной работе над теорией Великого объединения — сама эта работа заслуживает безусловной похвалы, так как ее целью является окончательное объ­яснение всех законов Вселенной. На самом деле мы имеем дело с на­столько глубокой проблемой, что практически любой образованный человек понимает: с нашим современным восприятием мироздания что-то не так.

Согласно старой модели, Вселенная до сравнительно недавнего вре­мени была безжизненным пространством, наполненным беспорядочно движущимися частицами, которые отскакивают друг от друга, подчи­няются четко определенным законам, но происхождение этих законов остается неясным и таинственным. Вселенная напоминает механические часы, которые каким-то образом сами завелись, а потом сами же и оста­новятся. Если учесть в этом примере определенную долю случайности, возникающей на квантовом уровне, остановка таких «мировых часов» будет происходить полупредсказуемым образом. Жизнь возникла в ре­зультате неизвестных процессов, а потом продолжила формироваться под действием механизмов, описанных Дарвином. Эти механизмы, как и все другие явления, подчиняются физическим законам. Конечно, не­которым живым организмам свойственно сознание, но мы пока не впол­не представляем себе, что это такое, и в любом случае этот вопрос пока лежит исключительно в плоскости биологии.

Но в этом и заключается важная проблема. У сознания есть не только биологическая, но и физическая составляющая. Современная физика совершенно не объясняет, каким образом в нашем мозге фор­мируется сумма молекул, на базе которой возникает сознание. Кра­сота заката, тайна влюбленности, роскошный вкус любимого лаком­ства — современная наука теряется в догадках о том, как именно все эти феномены существуют в сознании. Никакие научные теории не могут объяснить, как сознание возникает на материальной основе.

В современной естественно-научной картине мира просто нет места сознанию, и мы практически не понимаем этого фундаментального феномена нашего существования. Интересно, что в современной фи­зике такая проблема даже не сформулирована.

Не случайно сознание связано еще с одной совершенно иной об­ластью физики. Хорошо известно, что квантовая теория превосходно работает на уровне математики, но логически кажется совершенно бессмысленной. Мы будем подробнее останавливаться на вопросах квантовой физики в следующих главах. Пока достаточно сказать о том, что элементарные частицы ведут себя так, как будто реагируют на присутствие наблюдателя, наделенного сознанием. Поскольку этого просто не может быть, специалисты по квантовой физике либо при­знают квантовую теорию необъяснимой, либо выдвигают для ее объ­яснения новые экстравагантные теории (например, о существовании бесконечного количества Вселенных). Простейшее объяснение, сво­дящееся к тому, что субатомные частицы на каком-то уровне взаимо­действуют с сознанием, — слишком сильно противоречит имеющим­ся моделям, чтобы его воспринимали серьезно. Но все-таки очень интересно, что две самые сложные загадки в физике связаны с со­знанием.

Но даже если временно абстрагироваться от проблем, связанных с сознанием, то современная модель мироздания оставляет желать лучшего, когда заходит речь об описании основ Вселенной. Мирозда­ние (согласно последним уточненным данным) возникло из ничего около 13,7 миллиарда лет назад. Это космогоническое событие полу­чило полушутливое название «Большой взрыв». В сущности, мы не понимаем, почему произошел Большой взрыв, и вот уже много лет уточняем детали этой теории. В частности, сегодня в историю Все­ленной уже добавлен период ее расширения (инфляции). Физику ин­фляционного периода мы пока не понимаем, но вынуждены допускать факт существования этой стадии в развитии Вселенной, чтобы теория продолжала согласовываться с новыми наблюдениями.

Когда шестиклассник задает самый фундаментальный вопрос о Все­ленной: «А что было до Большого взрыва?» — учитель, привыкший к таким вопросам, выдает готовый ответ: «До Большого взрыва не существовало времени, так как оно могло возникнуть лишь одновре­менно с материей и энергией, поэтому такой вопрос не имеет смысла. Это все равно, что спрашивать: “А что находится севернее Северного полюса?”». Ученик, потупившись, садится, а все вокруг полагают, что с ними только что поделились строгим научным фактом.

Кто-то другой спросит: «А куда расширяется расширяющаяся Все­ленная?» У учителя снова готов ответ: «Пространство не существует без объектов, его наполняющих. Поэтому мы можем сказать, что Все­ленная просто разносит во все стороны собственное пространство и становится все больше. Кроме того, не следует пытаться представить себе Вселенную “извне”. Поскольку за пределами Вселенной ничего нет, такая воображаемая картинка бессмысленна».

«Хорошо, а вы хотя бы можете объяснить, на что был похож Большой взрыв? Как объясняется это явление?» Мой соавтор рассказывает, что долгие годы, когда ему было лень отвечать на этот вопрос, он выдавал своим студентам заготовленный ответ, который был бы кстати на нера­бочей встрече: «Мы наблюдаем частицы, которые материализуются в пространстве, а затем исчезают. Эти явления называются квантово- механическими флуктуациями. Итак, если взять достаточно большой отрезок времени, то рано или поздно в нем могла произойти настолько крупная подобная флуктуация, что в ходе нее возникло бы множество элементарных частиц, достаточное для появления Вселенной. Если бы Вселенная действительно была всего лишь квантовой флуктуацией, то она проявляла бы именно такие свойства, которые мы наблюдаем!»

Студент садится на место. Так вот в чем дело! Вселенная — это кван­товая флуктуация. Все понятно, чего ж тут непонятного…

Но когда профессор остается наедине с собой, он хотя бы нена­долго иногда задумывается — а что могло происходить в последнюю среду перед Большим взрывом? В глубине души он понимает, что из ничего никогда не получится нечто и Большой взрыв не объясняет происхождения всего на свете. Как максимум он частично описывает всего одно событие, произошедшее в пространственно-временном континууме, и в момент этого события времени, вероятно, еще не существовало. Проще говоря, одно из самых широко известных и по­пуляризированных «объяснений» происхождения и природы кос­моса внезапно утыкается в стену в тот самый момент, когда мы, каза­лось бы, подходим к сути этого объяснения.

Разумеется, в ходе пышной процессии королевского двора в толпе наверняка найдутся несколько человек, которые не побоятся сказать, что король несколько сэкономил на своем гардеробе. Мы можем ува­жать авторитет физиков-теоретиков и признавать, что среди них по­падаются гениальные люди, даже если они иногда проливают на себя суп в буфете. Но в какой-то момент у многих проскальзывает мысль или мимолетное ощущение: «Все эти теории не работают. Они не дают ответа ни на один фундаментальный вопрос. Вся эта академия, от “А” до “Я”, не выдерживает критики. Не верю. Чувствую, что-то не так. От­ветов на вопросы не получаю. Что-то прогнило за этими стенами из слоновой кости, и дело даже не в том, что активисты студенческих на­учных обществ иногда попахивают сероводородом».

На поверхности современной физической картины мира выступа­ют все новые проблемы, чем-то напоминающие крыс, бегущих с тону­щего корабля. Оказывается, что старая добрая, давно изученная бари­онная материя — то есть все, что мы видим, все, что имеет форму, а также все известные виды энергии — составляет около 4 % состава наблюдаемой Вселенной. Еще 24 % приходится на темную материю. Внезапно оказывается, что вся остальная часть Вселенной — то есть основная масса — приходится на долю совершенно загадочной темной энергии. Кстати, расширение Вселенной только ускоряется, а не за­медляется. Всего за несколько последних лет представления о природе космоса оказались буквально вывернуты наизнанку, даже если никто в вашей офисной курилке этого пока не заметил.

В течение последних нескольких десятилетий ведутся активные спо­ры о важнейшем парадоксе, лежащем в самом основании наблюдаемой нами Вселенной. Почему законы физики идеально выверены именно таким образом, чтобы во Вселенной могла существовать жизнь? На­пример, если бы Большой взрыв оказался всего на миллионную долю мощнее, то вещество разлетелось бы во все стороны слишком быстро, в пространстве не образовались бы галактики и жизни было бы негде развиваться. Если бы сильные ядерные взаимодействия оказались все­го на 2 % слабее, то атомные ядра не могли бы сформироваться и вся Вселенная была бы наполнена единственным простейшим элемен­том — банальным водородом. Если бы сила гравитации была чуть-чуть слабее, то не зажглись бы звезды — в частности, наше Солнце. Это всего три из более чем 200 физических констант, действующих и в Сол­нечной системе, и во всей Вселенной. Все они подогнаны друг к другу настолько точно, что здравый смысл не позволяет допустить, что они стали такими совершенно случайно — хотя именно на этом допущении полностью основана современная физика. Все эти фундаментальные константы Вселенной, которых не предсказывала ни одна теория, ка­жутся тщательно подобранными, иногда с невероятной точностью, именно для того, чтобы во Вселенной могли существовать жизнь и со­знание (да, вот уже третий раз перед нами упрямо возникает этот па­радоксальный вопрос о природе сознания). Традиционная модель мироздания не дает абсолютно никакого разумного объяснения этого феномена. Но такое объяснение может предложить концепция био­центризма, в чем мы вскоре убедимся.

Но это еще не все. Замечательные уравнения, в точности объясня­ющие все нюансы движения, противоречат тому, как частицы взаимо­действуют в микромире. Выражаясь строгим научным языком, теория относительности Эйнштейна несовместима с квантовой механикой. Теории о происхождении мироздания со скрипом стопорятся, когда мы пытаемся объяснить с их помощью интереснейшее из всех собы­тий — Большой взрыв. Попытки скомбинировать все силы, чтобы по­лучить основополагающее единство — сегодня принято считать, что оно может быть описано при помощи теории струн, — требуют до­пустить существование еще как минимум восьми измерений. Однако ни одно из этих измерений никак не проявляется в наблюдаемом мире. Более того, мы не можем экспериментально подтвердить существова­ние ни одного из них.

Требуется признать, что современная наука весьма полно объясняет, как работают отдельные компоненты Вселенной. Механизм мироздания, точный, как часы, давно разобран на части, мы можем досконально под­считать количество зубцов на каждом колесике и каждой шестеренке, рассчитать, с какой именно скоростью вращается маховик. Мы знаем, что марсианские сутки длятся 24 часа 37 минут и 23 секунды, и эта ин­формация абсолютно точна. Но нам не удается увидеть общую карти­ну мироздания. Мы даем промежуточные ответы, разрабатываем пре­восходные новые технологии, опираясь на постоянно расширяющиеся знания о физических процессах, льстим себе тем, насколько широкое применение находят наши новые открытия. У нас ничего не выходит всего в одной области, которая, как ни жаль, таит в себе ответы на ос­новополагающие вопросы: какова природа так называемой реальности, Вселенной как таковой?

Если мы попытаемся подобрать метафору, которая наиболее точно описывает современные представления о состоянии космоса, то космос можно сравнить с… болотом. И эта огромная топь кишит крокодила­ми, от которых то и дело приходится уносить ноги. Эти крокодилы — наш здравый смысл.

Мы уходим от ответов на такие основополагающие вопросы или обещаем ответить на них позже. Данные вопросы традиционно от­носились не столько к науке, сколько к религии, которая давно нашла на них четкие ответы. Каждый мыслящий человек давно догадывает­ся, что в последнем квадрате этой вселенской игры в классики скры­вается непреодолимая тайна, обойти которую, однако, не получится. Итак, когда у нас заканчиваются объяснения процессов и причин, за каждой из которых оказывается еще более древняя первопричина, мы просто говорим: «Это сотворил Бог». Но в книге, которую вы держите в руках, не обсуждаются духовные воззрения, а также не вы­носится вердиктов относительно того, верна или ложна такая модель мышления. Мы просто наблюдаем, что человек пытается объяснить мироздание через божественный замысел лишь с одной целью: достичь какого-то общепризнанного момента, с которого все началось. Всего 100 лет назад в научных текстах нередко упоминались Бог и Божья слава, когда исследователь не мог найти объяснения для тех или иных глубоких и непостижимых аспектов сформулированной проблемы.

Сегодня такое научное смирение встречается нечасто. Разумеется, Бог изгнан из естествознания, и это оправданный шаг для построения строгого научного метода. Но не появилось никакой новой сущности или механизма, который мог бы вместо Бога прийти на помощь в слу­чаях, когда ученый разводит руками: «Понятия не имею». Напротив, некоторые ученые (сразу вспоминаются Стивен Хокинг и покойный Карл Саган) настаивают, что «всеобщая теория всего» уже почти най­дена и не сегодня завтра будет сформулирована. Тогда мы получим ответы на все вопросы.

Этого не произошло и не произойдет. Причина не в том, что мы недостаточно усердны или недостаточно умны. Дело в том, что все наши представления о мире в основе своей содержат изъян. Сегодня на фоне уже известных теоретических противоречий вырисовывается новый уровень непознанного, который вторгается в нашу картину мира с пугающей регулярностью.

Но мы вполне можем получить ответ на все эти вопросы. На воз­можное решение указывают все новые подсказки, которые попадают­ся нам на глаза тем чаще, чем более необратимо распадается старая физическая модель. Все дело в базовой проблеме: до сих пор мы игно­рировали критически важный компонент Вселенной. Мы отбрасывали его лишь потому, что просто не знали, что с ним делать. Этот компонент называется «сознание».