Вадим Пестряков «Кремленальное чтиво»

ЗАТО МЫ ДЕЛАЕМ «РОКЕТЫ»

Ты агрегат, Дуся, ты, Дуся-агрег

Ты агрегат, Дуся, на сто киловатт.

Ты агрегат! Дуся, ты! Дуся-агрегат!

Ты агрегат! Дуся, на! сто киловатт!

Давай-давай! Дуся, эх! Дуся,выжимай!

Давай-давай! Дуся, эх! Дуся, прибавля-а-ай!

Из популярной песни группы «Любе» Автор: Игорь Матвиенко

К совершенно обычной будке охранников, какие есть вроде бы повсеместно, но встречаются только на дачах высокопоставленных товарищей, приближался энергичный человек довольно среднего возраста. Одет он был в почти модную коричневую кожанку, «вареные джинсы» и немолодые кроссовки. Да и попробуй тут, сохрани молодость, когда хозяин каждые пять метров останавливается и подпрыгивает. Не попеременно на одной ноге, не вправо, не влево, а только вверх и сразу с двух ног. Такой технике даже боксеров не учат, когда заставляют прыгать через скакалку. Там хоть колени иногда подгибать просят, а этот взлетал с места на полметра да еще умудрялся в полете улыбаться: все же не спрятать от людских глаз истинный темперамент. Приближение прыгучего гостя нисколько не нарушило планов обитателей будки: одни неторопливо сдавали смену, другие принимали. А «прыгуна» они уже знали в лицо. За пару последних дней он здесь примелькался, поэтому разговор не прервался.

— Она, конечно, совсем сумасшедшая баба, но «сам» ее зачем-то пригласил. Значит надо.

— А этот мужик ушлый, как тебе? Первый раз здесь, а голосок уже вовсю подает. И несет его, конечно, здорово, не остановишь ни хрена! Смотри, вот опять припрыгал.

— Много слушаешь, Кузьмич, наше дело охранять.

— Слышь, молодой, ты, сколько лет в «девятке»? Слушать тоже надо и записывать иногда.

Два «топтуна», старый и молодой, сдав смену, отправлялись в довольно уютную караулку, больше напоминавшую гостевой домик где-нибудь в Моженке или Кратово. Но и здесь место было не хуже — дачником здесь был Михаил Сергеевич Горбачев.

— Привет, служивые, — на ходу поздоровался Соколов, — вы там сегодня на дискотеке берегите себя. Сегодня Стрелец в традесценте и Луна полная. Возможны травмы и финансовые потери. Но к утру представители всех знаков обретут равновесие и некоторые даже перестанут хромать.

Пара охранников так и застыла на месте. Через минуту, не меньше Кузьмич смог что-то из себя выдавить.

— Ну ты это. Чего несешь-то. Чушь ты несешь, товарищ.

— Нет, товарищ! Я чушь не несу. Я просто советую соблюдать чувство ритма, меры и стиля. Получайте удовольствие от музыки. И пусть это будет нашей маленькой тайной.

Соколов в очередной раз подпрыгнул: поговорка про коней, которые бьют копытом, относилось явно к нему. Улыбнувшись новой смене, он продолжил путь вглубь дачного владения.

Напарники в штатском проводили гостя взглядом. Соколов ни капли не осуждал «служивых», которые подрабатывали охранниками на дискотеке «У ЛИС’Cа» . В «девятке» много не заработаешь. А эту парочку он давно приметил в «Олимпийском», куда захаживал по делам. Стиль «топтунов» отличался от стиля других охранников как танго от твиста. «Топтуны» не любили физического контакта и до последнего пытались воздействовать на танцующую толпу исключительно взглядом и осанкой. Поэтому им часто доставалось. Соколов сам видел как подвыпивший парень, не рассчитав траекторию, налетел на Кузьмича и сбил того с ног. Только громкая музыка помешала Соколову расслышать как Кузьмич матерился и кряхтел. И «больничный» не возьмешь – не скажешь ведь потом, что ночью не спал в караулке, а халтурил в «Олимпийском». Хромавшего Кузьмича Соколов опознал еще во время первого визита на дачу Горбачева, а теперь, признавшись в этом, чувствовал, что обрел дополнительное стратегического преимущество. В чем это преимущество заключалось и как его следует использовать, Соколов толком не знал. А еще он ни капли не удивился совпадению: такие вещи происходили с ним постоянно. Он связывал это со своей «счастливой звездой», а некоторые, которых он вовсе не слушал и не принимал в расчет, пеняли Соколову «притягательной наглостью». «Наглость» в этом определении казалась Соколову словом чрезмерным. А «притягательную» он бы сам заменил на «магнетическую». И не иначе.

Как бы там ни было, но на прием фонда имени бывшего генсека Соколов явился в тот вприпрыжку и довольный собой.

Он и еще один гость, вернее гостья – та самая «сумасшедшая баба», которая запала в тефлоновые души сотрудников «девятки» — стали звездами того вечера.

Довольно трудно сказать, почему эти два человека именно в этот день в начале 90-х оказались на даче Горбачева. Совершенно точно, что для Соколова это была первая встреча с бывшим руководителем страны. Зато «сумасшедшая» Жаклин Сталлоне дорожку на дачу генсека протоптала несколькими годами раньше. В апофеоз гласности в Союзе на большой экран выпустили четвертого «Рокки». Антисоветский пафос фильма уже никто не воспринимал всерьез: к тому времени всем казалось, что лед в советско-американских отношениях навсегда растаял еще от горячих источников Исландии, на встрече Горби и Рейгана в Рейкьявике. Народные фольклористы тогда предлагали даже выпустить новые шоколадные конфеты – «Мишка в Рейкьявике». Конфеты на прилавках не появились, зато крутой боевик имел большой успех. Вместе с Рокки в советскую страну ворвалась и его мама, точнее, как ее прозвали в Голливуде «мамочка». Некоторые утверждают, что сценаристы неказистого фильма «Осторожно! Или моя мама будет стрелять!» именно с нее списали образ эксцентричной, неуправляемой и автономной в своих безрассудствах дамочки пенсионного возраста.