Владимир Сотников «Прятки с русалкой»

Глава 1

Голубь Воробей

Звонок был длинным и требовательным.

А в дверной глазок никого не было видно.

Веня открыл дверь и посмотрел вниз. У самой двери на корточках сидел незнакомый мальчишка и гладил голубя, который с гордым видом прохаживался взад­вперёд по лестничной площадке.

–  Умница, воробей, умница, – приговаривал мальчишка.

Веня зажмурился и потряс головой. Может, это сон? Только во сне бывают такие странности. И коровы летают, и рыбу ловишь руками, и вот, например, голубя называют воробьём.

Но это был не сон. Так почему же всё­таки воробей?

–  Как тебя зовут? – строго спросил мальчишка. – Это правильный адрес?

Он отцепил от лапки голубя и протянул Вене маленький бумажный квадратик. На бумаге мелкими буковками был написан Венин адрес.

–  Правильный, – ответил Веня. – И зовут меня, как тут написано. Веня Пухов.

–  Ну всё, я своё дело сделал. То есть мы с Воробьём. Пока!

И мальчишка повернулся, чтобы уйти. Голубя он при этом сунул за пазуху.

Странно, но в этой ситуации Веню больше всего заинтересовало не полученное таким удивительным образом письмо.

–  Постой! – крикнул он мальчишке. – А почему ты его воробьём называешь?

–  А почему тебя называют Веня Пухов? – хмыкнул мальчишка. – Имя у него такое – Воробей. Шустрый потому что.

–  А­а!.. – протянул понятливый Веня.

Вообще­то надо сказать, что он был готов ко всяким жизненным странностям. И чем страннее они были, тем более Веня был к ним готов. Только бы случались они не так внезапно. Ведь к ним и привыкнуть надо, как ко всему на свете. И вот теперь, уже привыкнув к голубю по имени Воробей, к неожиданному визиту незнакомого мальчишки, Веня уставился на крошечное письмецо, пытаясь понять, что это может быть. А как понимают письма? Прежде всего, читая их. Тем более что мальчишки вместе с его Воробьём и след простыл.

Дальше – больше. Так, кажется, говорят взрослые, когда их удивление усиливается. С Веней происходило то же самое. Он узнал почерк, которым был написан его адрес! Варин почерк. Но как Варькино письмо могло привязаться к лапке этого Воробья? В смысле голубя. При чём здесь этот самоуверенный мальчишка? Да и вообще, что происходит?!

Веня, конечно же, развернул квадратик миниатюрного письма и, щурясь, стал читать.

Вообще­то от Варьки он никогда писем не получал. Даже нормальных, по электронной почте, не то что таких. Да и зачем им было переписываться, если они все десять лет своей жизни провели рядом? В одном доме, на одной лестничной площадке, в одной песочнице, в одной группе детского сада, в одном классе за одной партой… То есть Варя была Вениной соседкой, одноклассницей и, по правде сказать, лучшей подругой. Признаваться в этом Вене всегда было нелегко, потому что всем же понятно, для чего дружат мальчики и девочки – для любви, конечно. Но Веню не интересовали эти глупости. Они с Варькой просто дружили. Как два мальчика или как две… Тьфу! Конечно, они дружили как два мальчика, хоть Варька была и девочка. Просто для дружбы.

И только во время каникул иногда получалось, что они расставались. То Варька куда­нибудь уедет, то Веня, то оба одновременно разъедутся в разные стороны. На этот раз Варя укатила в деревню к бабушке. И вдруг, бац, письмо! Да какое! Принесённое голубем по имени Воробей, которого принёс мальчишка без всякого имени, потому что он не представился.

«Веня, у меня мало места, – писала Варька. – Приезжайте. С Пятачком. Срочно».

И всё. В письме больше ничего не было написано. Веня задумался. Почему с Пятачком? Пятачок – это маленький поросёнок минипиг, который жил у профессора Ивана Ивановича Иванова. Они вчетвером – Веня, Варька, профессор и Пятачок – дружили и любили гулять по скверам улицы Беговая Аллея, на которой стоял дом Вари и Вени. Но зачем Варьке, уехавшей в деревню к бабушке, понадобился Пятачок? Веня знал, что в последнее время профессор очень занят и вряд ли куда­то поедет. Значит… Надо ехать одному!

Адрес, по которому следовало срочно приезжать, указан не был. Но Веня и так его знал: однажды они ездили к Вариной бабушке вместе, её деревня находилась совсем близко от Москвы. Его больше удивило то, что в письме не содержалось никаких других объяснений: ни почему они срочно должны приехать, ни почему письмо послано таким странным способом. Понятными были только слова «мало места» – бумажка была крошечной. И, кстати, почему бы Варьке не позвонить?

Подумав об этом, Веня сразу же сам схватил телефон. Но это лишь помогло ему выяснить, что Варькин номер недоступен…

Значит, случилось что­то невероятное. То, что даже Веня с его богатым воображением не мог себе представить. На шутку это не похоже, да Варька, если честно сказать, и не умела шутить. Чувство юмора у неё почти полностью отсутствовало – так, осталось немножко в виде атавизма от предков. Она могла хихикнуть к месту, когда смотрела смешную передачу по телевизору, или посмеяться удачной шутке другого человека. Но чтобы самой… Нет, сама она умела придумывать только серьёзные вещи. И невероятные – такие, как это письмо.

И если она написала слово «срочно» – значит, срочно. Надо ехать, и всё. Потом Варька все объяснит – и про Воробья, и про мальчишку, и про письмо.

Веня бросился собираться в дорогу. Но сборы оказались нескорыми. Дело в том, что мама вчера навела порядок в его комнате, и все вещи лежали на нужных местах. Но Веня ведь всегда находил их на привычных, а не на нужных! Мама почему­то была убеждена, что это и есть самое настоящее разгильдяйство и неаккуратность.

–  Ты самый настоящий Винни­Пух! – сердилась она. – Не зря тебя в школе так называют. Беззаботный человек, потому что все заботы перекладываешь на других.

–  Винни­Пух не человек, – отвечал Веня. – И меня так называют благодаря вам. Вы дали мне смешные имя и фамилию, а я вынужден страдать всю жизнь. И времени на уборку у меня не остаётся.

На самом деле у Вени как­то само собой всё оказывалось в беспорядке. Но он же в нём ориентировался! А теперь вот попробуй найди набор вещей, необходимых в такой поездке. Пожалуй, ножичек пригодится. Фонарик. Спички. Вдруг Варька где­нибудь в темноте? Кроссовки с нескользкими подошвами. Вдруг за ней придётся лезть куда­нибудь вверх? Ну и так далее.

Веня побросал в маленький рюкзак немало полезных вещей, которые с трудом нашёл после маминой уборки. Рюкзак он забросил за спину и уже закрывал снаружи входную дверь, когда услышал в квартире телефонный звонок. В другой ситуации он, конечно, не стал бы возвращаться. Но после такого письма… А вдруг это Варька дозвонилась?

Веня не просто вернулся, а метнулся обратно.

–  Веня? Ты дома? – услышал он в телефонной трубке.

Только один человек на свете мог спросить такую глупость – профессор Иван Иванович Иванов.

–  Нет, – ответил Веня.

–  Как же нет? Я же тебе домой звоню, – искренне удивился профессор.

–  Логично, – похвалил его Веня.

Вообще­то Иван Иванович был совсем не глупым человеком. Даже наоборот, он был умён, как всякий профессор. Просто он был немножко рассеянным и не сразу привыкал к действительности. Может, он только что писал какую­нибудь статью по биологии и ещё находился в мире научных открытий, когда позвонил Вене. Или просто размышлял о смысле жизни, что свойственно всем умным людям. Во всяком случае, голос у профессора был печальный.

–  Понимаешь, Веня, я уезжаю, – сказал Иван Иванович. – В Англию. На целый год. Меня пригласили читать лекции.

–  Ура! – завопил прямо в трубку, как в ухо профессору, Веня. – Поздравляю! Вы покажете всем англичанам нашего Пятачка!

В трубке повисло долгое молчание. Вене даже показалось, что там раздались какие­то всхлипы. Но до этого дело, к счастью, не дошло. Профессор на другом конце провода взял себя в руки, откашлялся и как можно спокойнее произнес:

–  Дело в том, что Пятачок не может ехать в Англию.

–  Почему? – удивился Веня.

–  Потому что Англия – это остров.

–  Ну и что?

–  И животных туда пускают только после длительного карантина. Чтобы они не заразили английских зверей, – объяснил про­фессор.

–  Но Пятачок же ничем не болен! – воскликнул Веня.

–  Это общее, абсолютно ненарушаемое английское правило. Чтобы въехать в Великобританию, животное должно провести в карантине полгода.

–  Но Пятачок… – задохнулся от негодования Веня. – Пятачок не выдержит столько без вас! И без нас с Варькой тоже.

–  Да­да, я это понимаю. Потому тебе и звоню. Ты не мог бы сейчас ко мне прийти?

Если бы сразу после профессора как­нибудь проявился и Пятачок – письмо прислал или позвонил, – Веня не удивился бы. Раз уж все друзья по очереди к нему обращаются, почему бы не сделать это и Пятачку? Он такой же друг, как Варька и профессор. И очень удачно дополняет их дружную компанию, несмотря на то что он не человек, а свинья. То есть не свинья, а минипиг – маленький красивый поросёнок черного цвета. К тому же Пятачок отличался необыкновенным умом и сообразительностью. К сожалению, он не умел только одного: разговаривать.

Глава 2

Совпадение как чудо

Веня ни капельки не удивился тому, что дверь в квартиру профессора открыл как раз Пятачок. Поросёнок делал это очень просто: слышал три коротких звонка, означавшие, что пришли свои, хватал зубами верёвочку, привязанную к дверной щеколде, тянул её вниз, и щеколда открывалась. Вот и вся хитрость. Наверное, этому мог научиться даже какой­нибудь котёнок. Если бы, конечно, сумел различить тройной звонок и потянуть за верёвочку – всё­таки для этого требовалось некоторое усилие. А для минипига это было простейшим делом. И, надо сказать, при­ятным.

Пятачок уселся на пол и поднял пятачок, уставившись на Веню умными глазами. Конечно, он ожидал похвалы.

–  Умница, Пятачок, умница!

Веня погладил его по блестящей чёрной шёрстке, вспомнив, что точно так же незнакомый мальчишка хвалил своего голубя Воробья. После этих слов довольный Пятачок проводил Веню в кабинет профессора. Вене даже показалось, что при этом поросёнок с достоинством кивнул головой, как настоящий английский дворецкий. Мол, пожалуйста, следуй за мной.

В кабинете был беспорядок, чему Веня нисколько не удивился. У него и у самого в комнате всегда был такой же. Глупый человек мог бы даже подумать, что взрослый и мальчик потому и дружат, что оба любят беспорядок. Но на самом деле Веня и Иван Иванович дружили потому, что одинаково относились к жизни. Им было интересно разговаривать на самые разные темы, от обычных до научных. И в этих разговорах совсем не чувствовалась разница в возрасте. Тем более что профессор слыл среди взрослых большим чудаком. Даже его сестра, которая приходила к нему помогать по хозяйству, называла его взрослым ребёнком.

А познакомились Иван Иванович и Веня, когда год назад два мошенника украли у профессора Пятачка. Тогда Варя и Веня помогли ему отыскать поросёнка. Конечно, дружба только крепнет в таких испытаниях!

Сейчас было видно, что в кабинете происходят сборы в дорогу. Только вот профессор почему­то сидел в кресле, неподвижно глядя перед собой. Из­за спинки кресла виднелась только его пушистая седая макушка. За это, кстати, Веня с Варей прозвали его Одуванчиком. И профессор не обижался. Да ведь и Веня не особенно обижался на свою кличку Винни­Пух.

Веня испугался, что профессору плохо.

–  Иван Иванович! – позвал он.

В ответ раздался тяжелый вздох. Пятачок протопал к профессору и уселся у его ног. Он поднял мордочку, улавливая взгляд хозяина.

–  О­ох! – раздался ещё более тяжелый вздох. – Он всё понимает!

Профессор покачал своей пушистой головой. При этом он стал особенно похож на одуванчик.

–  А он слышал, как вы со мной по телефону разговаривали? – спросил Веня.

–  Думаешь, он всё понял из разговора?

–  Конечно! – воскликнул Веня. – Я думаю, если Пятачок даже не понимает смысла отдельных слов, то различает интонацию. Знаете, как мы музыку слушаем.

–  Да, значит, у меня было хорошее исполнение, раз он всё понял. Ну что, Пятачок, останешься с Веней и Варей? – как можно более бодрым голосом спросил Оду­ванчик.

Пятачок мгновенно метнул взгляд на Веню и, показалось, даже улыбнулся. Хвостик его закрутился в двойную спираль. Такое бывало с ним только в случае внезапной радости. Если бы у Вени был хвост, то он закрутился бы в обратную сторону – от удивления.

–  Как с Веней и Варей?! – переспросил он. – Вари же нет!

–  Как нет?

Теперь настала очередь удивиться профессору.

–  Вот.

Веня протянул ему таинственное письмо. Одуванчик прочитал и рассмеялся:

–  Ох уж эта Варька! Не может без выдумок. Скучно ей там одной, вот она и затребовала вас в гости, – сказал он. – Веня, но ведь всё прекрасно складывается. Я всегда знал, что совпадение – одно из чудес нашей жизни. Я и сам думал предложить вам с Варей, пока у вас каникулы, повезти Пятачка куда­нибудь за город. Или к тебе на дачу, или к Вариной бабушке. А тут всё само собой устроилось. Пятачку там будет просто прекрасно. Вы сделаете ему какой­нибудь загончик во дворе, и пусть себе загорает на солнышке. Ухода за ним никакого не нужно. Ест он мало…

Тут профессор, скорее всего, неверно сформулировал свою мысль. На самом деле Пятачок мог есть сколько угодно и что угодно. Другое дело, что ему нельзя было этого позволять, потому что от этого он мог заболеть. Что поделаешь, есть такая болезнь – обжорство. Из­за этого профессор вынужден был оборудовать все кухонные шкафы замками. Раньше он завязывал дверцы верёвочками, но Пятачок умудрялся распутывать самые хитрые узлы и объедался и сахаром, и крупами, и даже всякими пряностями.

–  А ты что, прямо сейчас собрался в деревню ехать?

Профессор кивнул на Венин рюкзак.

–  Конечно! Варька же пишет: срочно.

–  А родителям ты хотя бы сказал? – напомнил Одуванчик.

Всё­таки в отличие от Вени он был взрослым.

–  Ой! – хлопнул себя по лбу Веня.

Он выхватил из кармана телефон и выпалил:

–  Мам, я отвезу Пятачка в деревню к Варькиной бабушке.

–  Ты на автобусе или на электричке поедешь? – спросила мама. – Позвони сразу, как только доберёшься.

Веня даже не ожидал от мамы такой реакции. Вот это да! Она должна была бы сначала запретить ему ехать, потом со скрипом согласиться, потом десять раз напомнить, чтобы он сразу вернулся, потом напомнить, чтобы взял с собой бутерброд, и так далее. То есть она должна была затеять долгий разговор с постепенным согласием. А получилось совсем наоборот. Да, нынешний день состоит из странностей! Или из совпадений?

–  Вы думаете, с Варей всё в порядке? – всё­таки переспросил Веня у профессора.

–  С Варей? Не в порядке? – улыбнулся Одуванчик. – Да она из любой ситуации находит безошибочный выход.

Да, профессор был прав. В отличие от Вени, который не любил задумываться над мелочами, именно эти мелочи умела держать в голове Варя. Образно говоря, Веня видел только цель, к которой он идёт, и поэтому мог оступиться на какой­нибудь мелкой кочке. А Варю далекая цель вообще не волновала. Она смотрела себе под ноги и споткнуться никак не могла.

–  Но почему же она не позвонила? – всё­таки спросил Веня.

–  Батарейка в телефоне села.

–  А почта?

–  Не работает.

–  И потому она письмо с голубем прис­лала?

Профессор даже не удивился этому сообщению. Как будто голубь был самым обычным средством связи.

–  Какая разница? – пожал плечами Одуванчик. – Главное, ты его получил. Нет, Варя молодец. Умница!

«Все умницы, – подумал Веня. – И Варька, и Пятачок, и даже голубь Воробей. А ничего не понятно».

–  Вы прямо сегодня уезжаете? – вздохнул Веня.

–  Нет, послезавтра.

–  Ну тогда мы с Варей и Пятачком ещё вас проводим. Приедем из деревни и про­водим.

Веня ещё не знал, что в жизни ничего нельзя загадывать наперёд. Особенно в таких непонятных ситуациях.