Владислав Крапивин «Тополята»

ПРОЗРАЧНЫЕ ПАРУСА

ПРО КОШЕК

Тенька и мама играли в шахматы.

В комнате, которая называлась «вахтёрка», стоял мягкий полусвет. На улице был май, но клены за решеткой широкого окна качали уже совсем летние широкие листья. Солнце пробивалось через них лучами-спицами. Лучи раскидывали пятна, похожие на зеленоватых бабочек. Эти бабочки ползали по стенам со списками обитающих в общежитии студентов, по обшарпанному компьютеру и белому телефону. По календарю с картиной «Аленушка». По клетчатой доске. И по маме…

Тенька стоял коленями на скрипучем стуле, а животом лежал на краешке стола. Мама сидела напротив. Поглаживала волосы — они коричневым крылом закрывали половину лица. Мамин правый глаз глядел на доску сосредоточенно, а левый — сквозь волосы — хитровато. И не на шахматы, а на Теньку.

Мама сказала:

— Тоже мне, Карпов и Каспаров. Твои хитрости я вижу на пять шагов вперед. И конем не пойду, даже не надейся. А пойду вот этой пешкой…

— Ну и пожалуйста… — Тенька уперся локтями в стол, а пальцами сгреб в два хвоста отросшие лохмы под затылком. Подергал…

Хитростей никаких Тенька не замышлял — если они и получились, то сами собой. Но пусть мама думает, что он строит коварные планы.

Игроки они — и мама, и Тенька — были так себе. Теньку зимой научил шахматным премудростям дворник Виталя. То есть не премудростям, конечно, а самым простым правилам игры. Но для начала хватило и этого. А Тенька научил маму. Теперь было занятие, когда мама дежурила на посту, а он, Тенька, оставался ночевать с ней, чтобы мама не скучала и чтобы… ну, в общем, «не вспоминала прошлое».

Кроме шахмат имелись тут и другие развлечения. Но телевизор с его стрельбой, взрывами и рассуждениями про экономический кризис осточертел и Теньке, и маме. Можно включить компьютер, однако «игрушек» в нем немного, а своих дисков у Теньки не водилось. Откуда они у третьеклассника, для которого мать наскребает деньги лишь на школьные обеды?

Иногда удавалось выудить «игрушку» в Интернете. Только Теньке больше нравилось шарить в Сети не ради игр, а просто так, наугад.

Чего там только не нароешь! Однако не всегда имелась такая возможность. «Ящик» был подключен к институтской сети, работал бесплатно, но по вечерам Интернет часто отключали. Дядьки из ЦМК (Центр местных коммуникаций) объясняли: «Это чтобы молодежь не слишком увлекалась и не валяла дурака…»

А шахматы не отключишь! Вот они — гладенькие, блестящие, полностью тебе послушные…

Ну и, разумеется, нельзя отключить книжки! Те, которые рядом, на полке…

Надо сказать, что книжное чтение Тенька освоил не сразу. И приохотился к нему опять же благодаря Интернету. Однажды на каком-то сайте увидел он картинки про странных, инопланетных, зверей и девчонку в скафандре. Оказалось, что это повесть «Девочка с Земли». Прочитал полстранички, потом еще… И вдруг понял, что одолел повесть целиком! Раньше сроду такого не бывало! В прошлом году, случалось, канючил: «Ма-а, почитай…» Потому что замечательно сидеть у лампы и слушать про Изумрудный город, про Герду и Кая, про Муми-троллей и царя Салтана… Но не всегда у мамы было время (и не всегда было настроение). «Большущий парень, девятый год! Я в твоем возрасте сама читала „Капитанскую дочку“ и „Дон Кихота“! Неужели трудно взять книжку?» — «У меня не получается!» — «А ты пробовал?» — «Пробовал! У меня на книжки ал… рел… гри…» — «Чего-чего?» — «Это… ал-лер-гия…» — «А на ремень у тебя нет аллергии?»

Вот так! Чуть что — сразу про ремень. А сама хоть бы раз в жизни хлопнула… «Стыд на весь белый свет! Книжек боишься больше, чем тараканов!..»

Тараканов Тенька боялся до остановки дыхания… Вообще-то вовсе не был он трусливой «маминой деткой». К незнакомым псам подходил без страха, по высоченным тополям и крышам лазил, как обезьяна, нырял с трехметровой вышки на пруду и не очень робел во время драк, хотя и не лез первым… Но эти коричневые усатые твари! А если такой попадет за шиворот?.. «Ма-ма-а!»

«Не люблю книжки, потому что они как учебники…» — объяснял Тенька. «Но ведь учебникито все равно ты читаешь!» — «Ну не для радости же! А чтобы двоек не нахватать!» — «Совершенно непутевая личность…» — «Ага…» — «Давай подстригу хотя бы…» — «Не-а…»

Оказалось, что в Интернете не одна повесть про девочку Алису, а несколько. Тенька у монитора дышал радостно и азартно. Однако вредные дядьки в ЦМК (тыщу тараканов им в штаны!) повадились выключать Сеть все чаще. Однажды Тенька пожаловался на это безобразие Витале. Тот удивился:

— Если ты такой читатель, почему в библиотеку не сходишь? В двух кварталах…

Тенька объяснил про «ал-лер-гри-рию» (тьфу!). Виталя, добродушный, толстый, рассудительный, не стал говорить про ремень, а повел Теньку в свою дворницкую «контору». Достал с полки плоскую штуку с экраном.

— На, пользуйся. Только недолго, с неделю.

А то у меня там конспекты. Скоро сессия.

— Это что?

— Сессия? Дай тебе Создатель не ведать такого подольше…

— Про сессию я ведаю. Это что?

— Называется «наладонник». Здесь записаны полтыщи книг. Включаешь «Содержание», выбираешь чего хочется… Сиди и читай, раз уж привык с экрана.

Мама удивилась:

— Как это Виталий доверил тебе такую дорогую вещь?

— А чего? Он всем всё доверяет. И велик, и видеокамеру… Только Изольда на него всегда скребет: «Непонятно, почему дети к нему так липнут! Чему он их там учат, в своей конуре с мётлами? Куда смотрит участковый!..» Зануда…

Мама не стала укорять сына. Она не хуже ребят знала, кто такая соседка Изольда Кузьминична. Были времена, когда эта «Изя-Кузя» и про маму говорила гадости…

Тенька обалдел от множества замечательных историй в плоской коробке с экраном. Он успел прочитать «Белеет парус одинокий», «Остров сокровищ» и «Приключения Портоса» (про собаку). Потом пришлось отдать «наладонник» Витале. Со вздохами.

Виталя пожалел Теньку. Нет, «наладонник» он Теньке больше не дал (сессия же!), но сказал:

— Что-нибудь придумаем. Зайди через пару дней…

Тенька зашел.

— На… — Виталя протянул ему штучку, похожую на футлярчик с губной помадой.

— Это чо? — удивился Тенька.

— Не «чо», а «что»…

— Ага, мама тоже всегда поправляет…

— Потому что мама культурная женщина…

А это флешка. Не видел такие, что ли?

— Не-а…

— Была у меня про запас, да ладно, так и быть… В ней те же книжки, что в наладоннике, вчера скачал. Ее надо подключать к компьютеру. Воткнул — и читай…

— Такая маленькая…

— Маленькая, да удаленькая. Бери…

— Надолго? — осторожно спросил Тенька.

— Насовсем… — вздохнул Виталя (видать, было все же немного жаль). — Можно, конечно, перекачать на жесткий диск, но ведь у вас казенный компьютер. Отберет начальство — и опять сиди на бобах. А с этой «игрушкой» надежнее: подключайся где хочешь…

— Уй-я-а!.. — с тихим восторгом выдохнул Тенька. В этом выдохе было и «большущее спасибо», и «Виталя, ты чудо что за человек», и «теперь заживем»…

Так Тенька стал владельцем библиотеки, спрятанной в пенальчике размером с мизинец. Теперь он сидел у монитора каждый вечер и млел… Но большие радости не бывают долгими. Через неделю компьютер испустил дух. Сколько ни нажимай кнопки, даже не мигает, молчит, как ящик от посылки. Виталя говорил: «Подключайся где хочешь». А где?! Раньше, при отце, дома тоже был компьютер, но что вспоминать прошлое… Пришел недовольный парень из ЦМК, сказал: «Требуется длительная профилактика» — и забрал компьютер с собой. Вот сиди и кукарекай…

Мама, однако, не огорчилась.

— Может, наконец научишься нормальные книжки читать…

— Где они, нормальные-то?

— Дома полная этажерка.

— Ага, всякие «Войны и миры», нудятина…

— Сам нудятина… А вчера я принесла целую пачку. В библиотеке у Миры Яковлевны списывали старые экземпляры, я у нее выпросила кое-что…

Тенька надул губы. Но когда вернулись с дежурства домой, все-таки начал перебирать лежащую на подоконнике стопку. Повезло! Нашлись веселые рассказы писателя Сотника, которые Тенька не дочитал на компьютере. Он решил узнать, чем кончилось дело с подводной лодкой Вовки Грушина, начал листать. Оказалось, бестолковый Вовка чуть не потонул. Потому что не знал, кто такой Архимед и какой у него закон подводного погружения. Тенька-то знал, хотя и второклассник. Про это прошлым летом рассказал пацанам Виталя, когда помогал им испытывать на пруду модель батискафа (модель сгинула в глубине, и тогда-то Виталя просветил испытателей насчет великого древнего ученого).

Тенька похихикал над необразованным Вовкой (и порадовался, что бедняга все же остался жив), а потом — по инерции — потянул еще одну разлохмаченную книжку. Оказалось, что это «Приключения Буратино». Тенька не раз видел кино про Буратино, и оно было замечательное. Казалось бы, зачем читать, когда и так все известно? Однако Тенька зацепился глазами за первые строчки и… прочитал историю про золотой ключик не отрываясь. Потому что, когда пыхтел над страницами, казалось, что кто-то добродушный, слегка лукавый, сидит рядом на старой диван-кровати и негромко проговаривает строчку за строчкой. Будто приглашает побеседовать…

И с таким вот ощущением — словно рядом собеседник — Тенька за несколько дней освоил «Принца и нищего», «Расмуса-бродягу», «Пещеру капитана Немо»…

— Мам, какой идиот велел выбросить эти книжки?!

— Что за словечки!.. Пришла комиссия, распорядилась. С комиссией не поспоришь. Сказали: они старые, в них много микробов… Подумаешь, микробы! Не тараканы же!..

Наконец компьютер вернули. И Тенька сразу воткнул флешку… Но с флешки-то читать можно только у мамы на работе, а книжки — они всегда под рукой! Жаль, что скоро они кончились.

Тенька сходил в библиотеку к Мире Яковлевне, сказал, что он сын ее знакомой, Ирины Матвеевны («ну, той, которой вы подарили старые экс-зыл-мпляры»), и спросил: нет ли еще ненужных книг. Мира Яковлевна, худая, седая, очкастая, воздвигла очки на лоб и сказала: «Нет-нет, что ты, это не полагается», но потом… приложила палец к губам и вынесла тяжелый пластиковый пакет.

— Но только никому ни слова! А то меня с тр-реском выгонят с работы…

Тенька не поверил, что выгонят (да еще «с тр-реском»), но поклялся: мол, никому не словечка. И уточнил:

— А маме можно?

— Маме можно: мы сообщники…

Конечно, Тенька мог бы получать книги в библиотечном абонементе на время, но когда они свои, постоянно рядом, это в тыщу раз интереснее.

В новой порции книг оказались «Рассказы о животных» писателя Куприна. «Белый пудель», «Слон» и всякие другие. Теньке нравилось читать о зверях и птицах. А в этой книжке особенно пришелся по душе рассказ «Ю-ю». Казалось бы, ничего там особенного, никаких приключений, простенькая история о жизни кошки. Но кошка была такая преданная, такая ласковая, что будто присела сбоку от Теньки и потерлась мордашкой о его штанину.

 

— Мам, давай заведем наконец кошку.

— Что?.. Ладно, подумаем…

— Ты всегда одно и то же: «Подумаем», «посмотрим»…

— Вот если кончишь третий класс без троек…

— Ма-а! Это же нечестно!

— А ты постарайся… Тебе мат.

— Как это — мат?.. А-а, ну ладно… — Тенька видел, что мата легко избежать, но не стал спорить. Может, выигрыш сделает маму сговорчивей. Он сгреб фигуры.

— Видишь, как я тебя игре научил! А ты из-за кошки упрямишься!

— Ты после рассказа Куприна влюбился во всех кошек на свете.

— Всех я всегда любил. А теперь мне бы только одну… Я лягу спать, а она устроится у меня на пузе и будет урчать…

— Тощая и шелудивая…

— Наоборот! Гладкая и сытая!… Ма… Назовем ее, как в книжке, Ю-ю…

— Ю-ю на голову мою… Тебе радость, а мне — кормить и убирать.

— Сам буду! Вот увидишь!

— Хорошо, посмотрим.

— Опять!

— Ну не сию же минуту решать этот вопрос!

— Но скоро, ладно?

— Посм… Кто там еще?

В дверь настойчиво заскреблись.

— Это Сима! — Тенька прыгнул к порогу, оттянул на себя тяжелую дверную створку.

За ней стоял серый кудлатый пес. Размером с большую овчарку и даже слегка похожий на нее. Но совершенно беспородный. Понюхал мешковатую Тенькину штанину и махнул хвостом.

— Явился, красавец! — сказала мама. — Тебе здесь что? Вахта или благотворительная столовая?

Сима снова махнул хвостом, будто давал понять, что одно другому не мешает. Мама достала из тряского холодильника газетный сверток. В нем (Тенька знал) были остатки рыбного пирога, обрезки колбасы, кусок холодца и надкусанная котлета, которая вчера не понравилась Теньке.

Сима помахал хвостом третий раз.

— Не вздумай лопать прямо здесь, — предупредила мама.

Впрочем, это она для порядка. Мама знала, что сверток с едой Сима утащит на пустырь за кочегаркой. Там, среди дырявых бочек и ржавых контейнеров, обитало его семейство: сам Сима, его жена Динка, ее взрослый брат и четверо жизнерадостных щенят. Сима для порядка рыкнет на родичей, чтобы большие не оттирали маленьких, а щенки быстро растреплют сверток и в одну минуту растащат на порции, слопают гостинец. Взрослые вздохнут, но отнесутся к этому с пониманием: о малышах здесь принято заботиться.

Это собачье племя отличалось добродушием. Ни на кого не гавкали, хотя Изольда Кузьминична не раз говорила участковому, что «соседство четвероногих террористов» добром не кончится. И что давно пора вызвать «представителей соответствующей службы», чтобы те забрали бесприютных животных в собачий питомник, а то и «куда подальше». Участковый, подпоручик внутренней службы Куликов (всегда серьезный и озабоченный массой неразрешимых задач), соглашался. Но «представители» приезжали только один раз. Сима перед их появлением увел всю родню в глухие кленовые заросли на берегу речки Таволги. Теньке казалось, что Симу предупредил Куликов. Тенька даже спросил про это Виталю, и тот ответил:

— Не исключено… — Он и Куликов были добрые знакомые.

А Сима себя и свое семейство бесприютными не считал. Пустырь был для него «родовым поместьем». Летом вольготно и зимой не холодно, потому что вдоль кочегарки тянутся теплые трубы.

А от дождя и ветра можно укрыться в бочках…

Сима вежливо удалился с пакетом в зубах.

— Мама, я погуляю. Шурик Черепанов обещал дать велик покататься.

— Ты же говорил, что этот Шурик жадина?

— Раньше был жадина, а сегодня сказал:

«Если хочешь, бери и катайся». Наверно, потому что воскресенье…

— Не носись как угорелый, а то шею свернешь…

— Не сверну… А кошку заведем?

— Сгинь сию минуту!.. Долго не болтайся, иди со двора не сюда, а домой. Разогрей пельмени, потом садись за уроки.

— Мам, ну какие уроки! Скоро каникулы!

Ничего уже не задают.

— Так я и поверила! Задают до последнего дня…

— Ну, это в нормальных классах. А мы же беспризорные! Анна Евсеевна сейчас на больничном, а Зиночке в ее третьем «А» своих забот хватает. С нами она дополнительно…

— Что еще за «Зиночка»! Зинаида Ивановна!

— Ага, я и говорю… А как насчет кошки?

— А как насчет троек?

— Ну разве это жизнь? — скорбно проговорил Тенька.