Борис Кутенков.

Борис Кутенков  родился в г. Москве. В настоящий момент является студентом 4 курса Литературного института им. А. М. Горького (семинар поэзии), работает корреспондентом молодёжного выпуска районной газеты. Стихи и статьи публиковались во многих изданиях, в т.ч. журналах «Наш Современник», «Юность», «Студенческий Меридиан», газетах «Литературная Россия», «Литературная газета». Финалист нескольких поэтических конкурсов, в т.ч. II Международного литературного конкурса им. С.И.Петрова (2008 г.), член жюри III Международного литературного конкурса им. С.И.Петрова (2009 г.) Участник 9-го Форума молодых писателей в Липках (2009). В 2009 г. в издательстве «ЦУНБ им. Н.А.Некрасова» вышел первый персональный сборник Бориса «Пазлы расстояний».Борис старается быть в курсе литературной жизни Москвы.

Лето, шитое лыком в две строчки,
зарифмовано бедно и вкось.
Будто прежнее отмерло прочно,
будто новое не началось.
Всё мешается в дивную ересь:
кривда книжная, дурочкин плач,
физик Ваня, что спит, разуверясь
в простоте нерешённых задач.
Да и есть ли на свете задача,
что годна для кривого горба?..
У него — полусгнившая дача,
смерть жены, имбецилка-судьба.
Он встряхнётся, отыщет в полыни
купоросный обломок луны,
погрустит о несбывшемся сыне
и — обратно: досматривать сны,
где и символ-то — даром что вещий —
перед жизнью в долгах как в шелках,
но пропитан блаженством увечья
кацавейки неловкий распах.
А лукавое Слово на запах
поспешает, на одурь и дым,
ёжась в Божьих корёжистых лапах,
словно мрак — перед светом земным.

И:Расскажите о своем первом стихотворении? Кому/чему оно было посвящено? Что Вы о нем думаете?
Б:Стихи я пишу с раннего детства, практически столько, сколько себя помню, поэтому самое первое стихотворение назвать сложно. Могу сказать, что лет в 10-11 уже «творил» в самых разных жанрах – от гражданской до любовной и даже политической лирики, правда, ещё незрелой. Например, у меня было стихотворение, посвящённое Великой Отечественной войне, или «медитативный» текст о природе, начинавшийся такими словами:

Лижут гребни морского прилива
Берег синего моря пустой.
Чайки смолкли над гладью морской,
Что таинственна и молчалива.
В серых тучах нахмурилось небо,
И пейзаж морской дышит романтикой.
Скоро дунут из-за моря ветры,
В ветре будет дыханье Атлантики…

Это в 10 лет. Чуть позже, в 11-12, родились социальные строчки про друзей-собутыльников, проникнутые «гражданским» пафосом (причём ровным счётом никакой биографической или семейной подоплёки для этого не было, все впечатления исключительно книжные). В этом же возрасте, прочитав у какого-то поэта (уже не вспомню) начальные строки стихотворения: «Темнеют первые проталины/На солнцепёке по буграм», решил добавить к ним свои: «Сегодня хоронили Сталина, / Он наконец-то дуба дал» и назвать «На 1-е марта 1953-го года». Вообще, без ложной скромности скажу, что я рос разносторонне одарённым ребёнком: писал «в стол» и стихи, и даже произведения по сериалам, и детские детективы, которыми тогда все повально увлекались. Но со временем решил отдать предпочтение стихам.

И:Менялись ли Ваши стихи со временем (темы, стиль, манера письма)?
Б:Менялись, причём кардинально. Когда я пришёл на 1-й курс Литературного института, мою стихотворную манеру охарактеризовали как «19-й век» — тому способствовали частые употребления архаизмов, штампов, возвышенной лексики. Тогда мне дали важный совет – читать как можно больше современной поэзии. Последовав ему, я открыл для себя, что о чувствах не обязательно нужно писать пафосно и высокопарно, и мой язык под воздействием усиленного чтения, литературных штудий стал меняться в лучшую сторону. От штампов я со временем избавился, зато на смену им пришёл новый недостаток – частое употребление обсценной лексики, так модной у современных поэтов. Слава Богу, должно было пройти время, чтобы и это прошло, как ветрянка. Сейчас, перепробовав множество экспериментов с формой, я решил остановиться на силлаботонике, изредка используя акцентный стих. Темы я редко специально выбираю – обычно они возникают «стихийно», сначала слышится музыка, ритм, из неё получается нечто стихотворного порядка, не обязательно с чётко заданным сюжетом. Когда же пытаюсь «загонять» себя в рамки сюжета, выходит зачастую неудачно, фразы делаются вымученными, корявыми. По-хорошему завидую, например, таким поэтам, как Евтушенко или Вознесенский, у которых талант другого рода – сюжетность, тематичность, при этом абсолютно никакого ущерба для формы, идеальная техника письма. Хотя у меня есть и удачные, на мой взгляд, сюжетные вещи – например, «В провинциальной библиотеке», опубликованное в 4-м номере журнала «Юность» за 2009 год (http://www.unost.org/4num-9/kutenkov.html).

И:Отдаете ли Вы предпочтение какому-то знаку препинанию или слову в своих стихах?
Б:Каждый знак препинания и каждое слово, написанное мной, важны для меня. Я не очень приветствую популярную сегодня литературную манеру – писать без знаков препинания. Когда-то такой лозунг выдвигали итальянские футуристы, но сами видим, что осталось от их деклараций. Отсутствие пунктуации в конкретном тексте должно быть мотивировано конкретной стилистической или художественной задачей. У меня есть стихи, написанные верлибром, как и те, где отсутствуют знаки препинания, но таких не больше двух-трёх за весь период творчества.

И:Что бы Вы хотели изменить в этом мире?
Б:Я по природе реалист, поэтому декларировать то, что не будет иметь воплощения на практике, не люблю. Коррекция реальности должна начинаться, на мой взгляд, с изменения окружающего мира в лучшую сторону вокруг себя. Мне близко высказывание о том, что не бывает ничего случайного, всё, что с нами происходит, для чего-то нужно природе. Не бывает поступков, людей и событий однозначно негативных – бывают учителя.

И:Если бы Вы были цветком или деревом, то каким? Почему?
Б:Не представляю себя ни цветком, ни деревом – я человек, постоянно находящийся в движении, лёгкий на подъём, а указанное в вопросе бытование предполагает статичность и нахождение на одном месте. Наверно, я просто зачах бы со скуки, будь я одним из этих биологических видов.