Дубравка Угрешич. Читать не надо! Издательство Ольги Морозовой, 2009

Дубравка Угрешич из югославов (отец — хорват, мать — болгарка), которых больше нет. И из тех, всё более малочисленных литераторов, согласных с Набоковым, заметившим как-то, что в мире отбросов успех приносит не сама книга, а её читатели. Оказавшаяся в 1993 году чужой в своей Хорватии, Угрешич теперь живёт и работает в США и Нидерландах, пишет на хорватском и английском языках: прозу, эссе, книги для детей, киносценарии. Будучи историком русской литературной теории (ОПОЯЗ), переводчиком русской литературы (Д. Хармс, Б. Пильняк, Л. Добычин, К. Вагинов), сторонником форм пародии и литературной игры она больше не верит ни в какие нынешние литературные ландшафты. «На меня современные писатели не производят особого впечатления. Я написала целую книгу, объясняющую обстоятельства сегодняшней литературной жизни». Эта книга – «Читать не надо!» Сборник эссе, памфлетов, инвектив и в чём-то даже некрологов, или, по мнению известной американской исследовательницы искусства Сьюзен Зонтаг, «чарующая россыпь увлекательных историй и блистательных экспромтов».

По мнению Дубравки Угрешич, «писатель и его читатель — наиважнейшие звенья общей цепи — теперь, как никогда, изолированы друг от друга». Между ними — окололитературная жизнь: агенты, издатели, медиа. Короче говоря, рынок. То есть мир, где «мемуары Моники Левински получают в тысячу раз больше паблисити, чем собрание сочинений Марселя Пруста». А поскольку «у истинного писателя самооценка вечно занижена», рынок делает с ним то же самое, что футбольная звезда с мячом — всё, что угодно.

В свою очередь и Угрешич не стесняется «приложить ногу» к сфере литературного чистогана. Например, освоить рынок заявок на книгу (синопсисы, резюме) с помощью классики — её завуалированный Шекспир идёт у издателей «на ура», правда, в корзину отправляются заявки «В поисках утраченного времени», «Улисс», «Человек без свойств» и даже Хемингуэй, хотя всё-таки удаётся продать «Старик и море».

Что ещё? Хотите сравнить вчера и сегодня? Соцреализм с капреализмом? Пожалуйста: «Писатели, не умевшие приспособиться к требованиям идеологического рынка, заканчивали жизнь трагически – в лагерях. В наше время удел писателей, которые не могут приспособиться к коммерческим требованиям, — их собственное гетто безвестности и нищеты». Отсюда: «Если бы Стивен Кинг жил в сталинской России, он, несомненно, сделался бы лауреатом Сталинской премии».

Хотите познать Великую современную литературную истину? Вот она: «Самое важное — это стать непререкаемым литературным авторитетом». Как? Во-первых, с помощью других литературных авторитетов, чей рекламный слоган издательство разместит на обложке вашей книги. Во-вторых, надо ходить везде, куда зовут. И тогда наверняка вдруг запляшут облака. «Книгу литературного авторитета едва ли читают редакторы, едва ли читают критики, едва ли читают даже и те, кто присуждает ему премии. Быть авторитетным писателем означает получить дипломатическую неприкосновенность в литературном мире».

Наконец, проникнитесь пафосом современной индустрии искусства. «Каждый имеет право творческого голоса». Звучит гордо. При том, что прежние критерии оценки творчества рынком уничтожены или загнаны в резервации. Экспертная среда превратилась в рекламную. Всё стало вокруг золотым и зелёным: «То, что продаётся, хорошо; то, что не продаётся, плохо». Рынок сам законодатель вкуса, тут все равны, но побеждает общедоступное. Все теперь писатели, а популярность всё чаще обретают откровения проституток, спортсменов, подружек преступников, домохозяек, рыболовов и даже детей. Уже масскульт крадёт язык высокой литературы (а не наоборот, как бывало) и внедряется в её пространство. Термин «литература» вообще исчезает, всё активней замещаясь термином «книги». Чтение, требующее усилий, решительно объявляется неискренним. Искренность же (или лобовое проникновение в «реальную жизнь») на коне, а остроумие и утонченность (неоднозначность, ирония, черный юмор) — в загоне. Такая, блин, «инфантилизация культурной зоны».

Одним словом, будет нам от Угрешич и белка, будет и свисток! С трепетом полистаем пособия для начинающих писателей, разберёмся чем «угрюмый писатель» отличается от «жизнерадостного», узнаем о ведущей роли СМИ в искусстве, что-то поймём о судьбах писателей в изгнании и малых национальных литератур — в условиях глобализма, возможно согласимся с Бодрийяром: «Искусство умирает не потому, что его больше не существует, оно умирает потому, что его слишком много»…

На выходе получим стоическую формулировку: «Настоящих писателей давят повсюду, и лишь посредственные везде чувствуют себя как дома». А в качестве веры и надежды – слова Дубравки Угрешич из одного интервью, которые можно считать моралью всего сборника (читать обязательно!): «Наши книги всюду — будь то «за границей», будь то «дома» хорошо прочитываются и понимаются хорошими читателями. Хорошие читатели — именно они являются нашей аудиторией. И только их мнение имеет значение». Ау, читатели!

Павел Тимошинов