Дубравка Угрешич. Снесла Баба-Яга яичко. Эксмо, 2011

Книга хорватской писательницы, видного специалиста по русской литературе Дубравки Угрешич «Снесла Баба-Яга яичко» — постмодернизм в лучшем, не уничижительном смысле этого изрядно уже затертого термина. Относительно реалистичный худлит, сказки и мифы в своеобразной интерпретации, обстоятельное фольклорологическое исследование — все переплелось на четырехста с лишним страницах, под обложкой, с которой игриво подмигивает юная ведьма в стиле пин-ап.

Неслучайно книга вышла изначально в серии «Мифы» издательства Canongate, где отметились и Филип Пулман и его «Добрый человек Иисус и негодник Христос», и даже Виктор Пелевин со «Шлемом ужаса». В данном случае сюжет Дубравка Угрешич затейливо закручивает вокруг да около мифического персонажа весьма неоднозначного: Бабы Яги. Тема то ведомовства, то женской старости, да и просто женственности — в лице автора, ее престарелой матери, юной болгарской фольлористки, трех весьма пожилых подруг, четырехлетней приемной внучки одной из них… Три книги в одной — матрешка неясной соподчиненности. Условно автобиографическую часть сменяют приключения трех подруг в некоем загребском спа-центре, а наследуют им размышления о феномене Бебы-Яги от лица вышеупомянутой фольклористки по имени Аба Бабай (анаграмму догадливый читатель расшифрует самостоятельно!) Этот феминистический месседж, в конце концов, рождает неизбежный вопрос: да кто она такая, в самом деле, эта Баба Яга — Великая ли Богиня в изгнании (как вариант — на пенсии), или злобная старушонка, от которой только и жди, что неприятностей?

Любопытно, что вопрос «охоты на ведьм» для самой Угрешич однажды стал совсем не праздным: в 1993 году писательницу назвали «ведьмой, плетущей заговор против Хорватии» и фактически изгнали из страны. Политики в романе, впрочем, практически нет (хотя отсылок к прошлому и настоящему Югославии и ее преемников достаточно). Текст, в котором то цитаты из русской классики, то сохраненные в оригинале фразы на чешском, сербском, хорватском, становится единым полем общеславянских корней языка и, конечно, мифологии. На этом пестром лингвистическом фоне досадны разве что некоторые огрехи в переводе английских выражений.

Вероника Шарова