Колонка автора: Федор Сваровский

О ПОНИМАНИИ, ТОЧНЕЕ О НЕПОНИМАНИИ

В деятельности любого литератора (и поэта в частности) существует очень серьезная проблема – понимание. Я имею в виду понимание читателем высказывания автора. Конечно, я допускаю, что есть авторы, которым глубоко наплевать на то, как их понимают. Но все же значительное количество знакомых мне поэтов, да и я сам, к этой проблеме совсем неравнодушны.

Несчастный консквистАдор

Приведем пример классического непонимания высказывания автора читательскими массами. Невероятно умственный, математически точный поэт и, кстати, теоретик литературы Николай Гумилёв когда-то написал стихотворение, где есть, в частности, такое четверостишье:

Я конквистадор в панцире железном,

Я весело преследую звезду,

Я прохожу по пропастям и безднам

И отдыхаю в радостном саду.

Написал и стяжал в веках славу слегка слабоумного поэта-романтика, способного писать лишь какую-то чепуху. И тот факт, что этот идиот-романтик создал «Цех поэтов» и дал имя основному течению в русской поэзии предыдущего века, для большинства читателей совершенно неважен. Вот конквистАдор – это да.

Нужно заметить, что и само это стихотворение — совершенно не образец ни романтической, ни, скажем, учитывая текущий исторический момент, декадентской, символистской поэзии. Абсолютно структуралистское в своем роде стихотворение, сконструированное в сознательно заданной системе координат. Ни грамма романтических соплей. Холодная конструкция, сияние чистого разума.

Еще одни член «Цеха поэтов» Сергей Нельдихен, писавший изысканные, опережавшие свое время житейско-метафизические верлибры (в какой-то мере предшественник Лимонова), также не был понят современниками и, благодаря отдельным высказываниям поэта Ходасевича, прослыл простаком и дураком. См., например.

А вот еще один известный литературный анекдот: как известно, Сервантес, когда писал «Дона Кихота», имел в виду нечто сатирическое и пародийное. Но почему-то этот издевательский роман стал символом рыцарской романтики. Автор навеки был неправильно понят. Пример, конечно, прозаический, а не поэтический, но очень наглядный.

Никто не застрахован

Причем, что особенно интересно, непонимание это иногда случается не только между неподготовленной аудиторией и автором, а между вполне себе подготовленными поэтами и другими поэтами. Не далее как неделю назад я был свидетелем яркого случая подобного непонимания. Некая молодая поэтесса на одном поэтическом мероприятии прочла стихотворение о нелегкой судьбе своей лирической героини. Причем героиня эта, несмотря на все учиненные ей безобразия, как выяснилось, в тюрьму не села, но судя по контексту, уехала в США и там поступила, соответственно, в армию США. Автор создала, так называемую искусственную реальность, где ее лирическая героиня прожила жизнь, совершенно непохожую на жизнь автора. Так вот, один из поэтов, слушавших это произведение, прокомментировал услышанное так: ничего не понял, но очень трогательно. То есть он, прямо скажем, не понял замысла автора.

И такое происходит постоянно. И, честно говоря, по-моему, это ужасно. Отсутствие минимального понимания авторского высказывания в массовом сознании превратило Даниила Хармса в юмориста и автора детских стихов. Из-за отсутствия понимания прекрасного, увы, уже умершего, Олега Григорьева или вполне здравствующего Игоря Жукова знают только как детских поэтов. И так далее и тому подобное.

Время жалоб

И, вот, теперь позволю себе немного личного: из-за этого самого непонимания несколько моих стихотворений обрели совершенно самостоятельную и совершенно неприятную для меня жизнь. Когда-то я написал стихотворение под названием «Мне сказали», которое содержит довольно зверское описание гибели молодой женщины. Неожиданно оказалось, что оно пленило сердца значительного количества русских и украинских женщин и девушек. Видимо, использовав в стихотворении роковые понятия «любовь» и «смерть», я обрек себя на это самое неправильное понимание. Специально даю ссылку не на исходную публикацию в моем ЖЖ, а на перепост.

Или другой перепост.

И таких перепостов, увы, сотни и тысячи.

Однако все дело в том, что это стихотворение – весьма вольный перевод или вариация на тему песни одной популярной французской певицы, написанный на скорую руку в качестве эксперимента. Чистое издевательство, холодное и рассудочное упражнение, я бы сказал. Но результат – полыхающие сердца девушек в Сети. И это точно не то, чего я хотел. Честное слово. Вопиющее непонимание.

Но это не единственный случай. Несколько других стихотворений постигла та же участь. Хотя, на мой взгляд, некоторая чрезмерность образов, использование особых слов-маркёров, свидетельствующих о намерениях автора, вполне очевидно указывает, что стихи эти явно нельзя назвать душещипательными. Но вот.

Или.

Или.

А вот это стихотворение, описывающее особенности жизни окраинных гопников, было воспринято некоторыми читателями, не более не менее, как откровение гопника, который только и делает, что всех бьёт. Вот, здесь посмотрите и обратите внимание на ремарку.

Но это что! У меня был еще более ужасный случай. После просмотра какого-то количества серий «Доктора Хауса» я написал верлибр-рефлексию по поводу сериала. И в этот же самый момент мои пожилые родители совместно со своими пожилыми друзьями зашли в интернет и прочли это стихотворение. А там, между прочим, было длинное перечисление всяких ужасных диагнозов. Кто смотрел сериал, знает, какие это диагнозы. Глубокой ночью мне позвонила моя скорбная мать и дрожащим голосом призвала меня к ответу. Она действительно подумала, что я болен всеми этими болезнями. Что это? Тотальное непонимание. Мне понадобилось минут двадцать, чтобы её переубедить.

Причины происходящего

Мне кажется, что во многом этот праздник непонимания связан с особенностями окружающей нас реальности.

В силу неизвестных мне причин реальность теперь многослойна, многопространственна.

В сознании разных людей образуются непересекающиеся реальности. Прокурор и коллекционер картин. Продавец косметики на рынке и студент РГГУ. Читательница глянцевых журналов и молодой физик. Что между ними общего? Совершенно ничего. Общество разбито на изолированные сословия, не существующие в общей среде, если не считать общих для всех улиц и магазинов. У людей не просто разные заботы и интересы, они по-разному видят мироустройство. Моя жена несколько лет назад общалась в Швейцарии с сотрудником МИДа, который, пытаясь произвести впечатление, совершенно серьезно говорил ей, что главное для него в мире – это Кулак и Пуля. Вот так – с большой буквы.

В таких специфических условиях литература тоже расслаивается и размазывается по разным реальностям. Очевидное для одного оказывается мутным или совершенно неясным для другого. А неочевидное, и даже смешное вызывает слезы и содрогание у представителей сопредельных реальностей. И боюсь, чем дальше, тем будет хуже.

На этом закончу.

Ах, да. Я прошу прощения за огромное количество нескромных цитат из себя самого. Это вынужденная мера. Степень непонимания собственного замысла лучше всего способен определить лишь сам автор.

Федор Сваровский