Заседание продолжается. О лондонском детективном клубе

Таким образом он бушевал еще довольно долго, после чего предъявил членам клуба “Десять заповедей детектива”. Там все было как следует описано.

— Наплевать, — сказал, ознакомившись с этими заповедями Честертон.

— Посмотрим, — учтиво сказала Агата Кристи.

— Мн-мн-мн, — промямлили все остальные.

Они тоже не очень-то согласились, но решили не признаваться и продолжали нарушать заповеди тайно. Так что потом, говорят, заповеди смягчили.

Но все равно все старались. Заповеди там, или не заповеди, главным было другое. Во-первых, всех этих людей объединяло чувство юмора. Во-вторых, они любили поломать голову над всякими интересными вещами и ломали голову, как бы сделать так, чтобы и читатель это любил. Например, Дороти Сейерс в своих ранних книгах превращала детектив в настоящий ребус: с загадками, шарадами и даже кроссвордом. Потом, как ни крути, а внимание к деталям — великая вещь. Без этого внимания два одинаковых носка в доме найти нельзя, не то, что убийцу. Но самое важное — то, чего не может быть. Чего стоит жизнь, если в ней не происходит невозможного? Если люди вешают нос и опускают руки только потому, что они бедные, или старые, или там толстые, или у них не те нос или ноги, или вообще времена сейчас не те?

Что-что, нонеча не то, что давеча? Но вы же не забыли: квинтэссенция детектива, его альфа и омега — убийство. Тогда вам должно быть известно: смерть и есть то, чем измеряется наша жизнь. Если бы не вовремя предъявленный труп в гостиной, или там в ванной — неважно, мы с вами значительно реже задумывались о том, что у нас, вообще говоря, совсем мало времени. Обидно расходовать его на скучные вещи.

Ну, и прежде, чем расстаться до следующего раза, прислушаемся к разговорам в клубе.

— Самое странное в чудесах то, что они случаются.

Узнали? Это Честертон.

— Вероятно, — а это голос Рональда Нокса, — если бы мы только могли вообразить подобное, то обнаружили бы, что действительность зачастую ещё более необычна, чем наша фантазия. Но воображение — это именно то, чем вы должны обладать.

— Ужасный туман, неправда ли? — с типично английским юмором прибавляет Дороти Сейерс.

А Агата Кристи — та вообще беседует сама с собой.

— У нас теперь, пожалуй, пороху не хватит, — говорит она одним голосом.

— Не знаю, — отвечает она сама себе. — По-моему, мы все те же. А впрочем, когда дойдет до дела…

Что касается Яна Флеминга, то он в разговорах не участвует. Он пишет, положив блокнот на колено:

“Бонд посмотрел на часы: 11.30.”

Теперь, когда все, наша история окончилась, ответьте, если можете, на вопрос “Новостей литературы”:

Агата Кристи, хотя и не спорила с заповедями детектива, в своих произведениях несколько раз нарушала одну из них. Одну и ту же. А какую?