Рассуждения о российских литературных премиях.

Книга класса премиум

В России для литературы, которую мы условно назовем высокой, существует едва ли не единственный реальный путь продвижения — засветиться в премии.

Литературные премии — естественная часть отечественного культурного пейзажа. Обычно им уделяют внимание в финале сезона, когда подводятся итоги и объявляются победители. На самом деле гораздо интереснее проанализировать ситуацию на старте нового цикла, когда выдвижение только начинается. В конце марта завершился прием рукописей и книг на соискание Национальной литературной премии «Большая книга», о приеме заявок объявил «Русский Букер», «Нацбест» опубликовал лонг-лист. У двух самых престижных премий России в этом году знаковые сезоны — «Национальному бестселлеру» исполняется десять лет, а «Большой книге» — пять.

Вопрос на засыпку

Сколько у нас литературных премий? Задав себе этот вопрос, я насчитала около трех десятков и гордо подумала: вот что значит быть в теме. На всякий случай решила поинтересоваться у всезнающего Интернета. С «Википедией» мы примерно совпали.  Зато на сайте Российской государственной библиотеки неожиданно обнаружился список, в котором более трехсот позиций. Правда, туда включены и региональные, и мемориальные, и журнальные, и специализированные премии, но «сумма впечатляет». Из всего этого неслабого разнообразия у публики на слуху — от силы десяток. Премия Андрея Белого, старейшая независимая, 1978 года рождения, уходящая корнями аж в самиздат; фантастическая «Бронзовая улитка» братьев Стругацких; «Дебют»; премия имени Александра Солженицына; «Русская премия» для русскоязычных писателей из зарубежных стран; «Ясная Поляна», «призванная поддержать писателей — последователей морали и идеалов Льва Толстого, идеалов гуманистической прозы и поэзии, в которых выражаются многовековые традиции русской культуры»; симпатичная детская «Заветная мечта»; «НОС», стартовавший в прошлом году и очень перспективный из-за оригинального дискуссионного формата… Возглавляют топ-лист «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Русский Букер». Именно они, самые значительные и авторитетные, собственно, и делают погоду.

Интеллектуальный просвет

На Западе по давней традиции все выпускаемые книги делятся на fiction и non fiction, художественные и, соответственно, нехудожественные. Бестселлер там совсем не обязательно макулатура или откровенная попса. Это может быть и остроактуальная эссеистика, и интеллектуальней роман, и фэнтези, и продвинутый научпоп, и мемуары, и что-нибудь совсем безыскусное, и очевидный шедевр. Иными словами, возможны варианты.

В отечественной действительности наиболее точной классификацией остается жесткое разграничение на литературу коммерческую и некоммерческую. Коммерческая — это всегда только роман /малая форма у нас не в чести/, чаще всего детективный, исторический, любовный или все еще модные антиутопии с апокалиптическими мотивами. Тут у нас появилось даже ноу-хау — книга еще до выхода рекламируется как бестселлер. Прием действует на публику магически. Такие книги откровенно рекламируют, как любой товар: билборды на магистралях, гигантские панно на заборах, назойливые, как комариные укусы, плакаты в вагонах метро. Когда в ход идет такая тяжелая артиллерия, качество продукта уже не играет большой роли. Несколько лет назад одно из крупнейших издательств страны затратило на «наружку» одной книги $1 миллион. Запланированный полумиллионный тираж тогда был достигнут, и совершенно не важно, что сейчас ни саму книгу, ни ее автора никто и не вспомнит.

Лидерам рынка не имеет смысла выпускать серьезную литературу — некоммерческие произведения, которые ничего к прибыли не добавят. Но иногда издатели все же это делают: когда средства позволяют, когда хочется уважения и причастности к чему-то несиюминутному — в общем, когда надо поработать на имидж. Ни Дэном Брауном же единым… Правда, здесь есть одна существенная оговорка. Выпускать-то выпускают, но при этом никак не вкладываются в продвижение. Какие там плакаты и щиты?! Даже на простенькие флаеры в магазинах не разорятся — в лучшем случае новинку разошлют книжным обозревателям, которые, быть может, отметят ее рецензией. Короче, живи, книга, своей жизнью, а там — как получится. Подобная политика прослеживается и на уровне тиражей. Первый обычно не превышает 5 тысяч экземпляров, трехтысячная допечатка — почти счастье. И разница в гонорарах заметна: сравните $5-10 тысяч у некоммерческих писателей с $40-50 тысяч у авторов среднего массового чтива.

Так что в России для литературы, которую мы условно назовем высокой, существует едва ли не единственный реальный путь продвижения — засветиться в премии. Насколько велико это желание, можно судить по количеству позиций в изначальных списках. Достаточно сказать, в этом году на соискание «Большой книги» выдвинуто 379 произведений.

Немного арифметики

Начинающему автору в крупных издательствах платят $300-1000 за книгу. А кое-где могут не заплатить вообще: скажи спасибо, что публикуем не за твой счет. Если книга получает хорошую прессу и продается, следующий гонорар будет немного выше, и так далее. Но литературное творчество не конвейер. Книги, как пирожки, не выпекаются. Даже выдавая на гора по книге в год /что считается нормальной производительностью/, существовать только на гонорары невозможно. Значит, надо зарабатывать другими способами, что большинство серьезных писателей и делают: редактируют журналы, пишут сценарии /это самое доходное дело/…

Получение литературной премии позволит, скажем, на год «забить на все» и полностью сосредоточиться на новом замысле, обрести какую-то финансовую стабильность. Плюс заметное для некоммерческой литературы повышение продаж. Тенденция относительно новая и с каждым годом все более и более отчетливая, еще лет 5-6 назад в этом смысле было глухо и беспросветно. Сейчас издатели отмечают явную взаимосвязь: после получения премии всего за четыре месяца совокупный тираж романа «Журавли и карлики» Леонида Юзефовича увеличился раза в четыре. А 20 тысяч — по нынешним временам цифра впечатляющая.

Но таких счастливчиков за год наберется от силы десяток. Остальные кроме легкого драйва и слегка уязвленного самолюбия получают некоторое моральное удовлетворение в виде надписи «Финалист премии такой-то», что-то вроде знака качества или сигнального маячка. Доходит до курьезов. Недавно в руки попала книжка, на которой, занимая пятую часть обложки, красовались три звездочки, рядом с которыми значилось «номинант», то есть тот, кто просто был выдвинут на премию, не более того. Оказывается, и этим можно гордиться.

Кто лучше  — Пушкин или Толстой?

Поддержать художника слова материально — существенная, но не самая главная цель премий. Лонг-листы — своеобразная навигационная карта, а короткие списки и лауреаты — почти обязательная программа для тех, кто следит за процессом. Премия — демонстрация вкусов и предпочтений профессионалов, попытка наметить границы мейнстрима. Не факт, что первый — это всегда лучший. Тут принцип абсолютной справедливости не работает. Как раз самые яркие и талантливые, новаторские книги чаще всего оказываются «в пролете». Именно из-за своей новизны и оригинальности. Жюри обычно ориентируется не столько на талант или уровень мастерства, сколько на тренды — актуальность, моду, конъюнктуру. Кроме того, существуют симпатии и антипатии, силен элемент случайности. И это нормально, так происходит всегда и везде. Имена лауреатов Нобелевской премии тоже время от времени заставляют впадать в ступор.

Состязания в творчестве, по сути своей, затея абсурдная. Здесь, в отличие от спорта, нет надежных критериев — дальше, выше, быстрее. Талант — материя особая, неизмеримая, а главное, уникальная. Это как попытка ответить, кто лучше — Пушкин или Лермонтов, Толстой или Достоевский. Все сравнения условны и относительны. И тем не менее извечное желание объявить кого-то первым и лучшим, возложить на голову лавровый венок и наградить — к примеру, деньгами — заложено в человеческой природе. Всегда будут недовольные, всегда кого-то не совсем справедливо вознесут, а кого-то обнесут. Это нормально, это живой процесс. Проблема в другом. Хоть кто-нибудь обратил внимание, что Государственная премия в области литературы и искусства за последние годы ни одному писателю не присуждалась? Ее получали замечательные люди — музыканты, актеры, режиссеры, музейные работники, создатели «Смешариков»… Что, писатели у нас кончились? Или достойных книг больше не пишут? Есть и писатели, и книги. Как только литература перестала служить идеологии, ее перестали замечать, и она начала выпадать из сферы государственного и даже общественного интереса.

Россия всегда была литературоцентричной страной. Именно литература лежит в фундаменте нашей культуры. Сейчас отношение меняется. Чтение превращается в чистое развлечение, а чтение высокой литературы полностью переходит в разряд интеллектуально-элитарных утех. Получается, что именно премиям суждено быть своеобразными «заповедниками гоблинов», благодаря которым высокая российская словесность и будет выживать.

Если премии  зажигают, это кому-нибудь нужно

Профильное мнение

«Есть ли у нас место для новых литературных премий? Конечно. Премии бывают разные — в поддержку одного из жанров или направлений, для поощрения заслуженных литераторов, для поиска молодых талантов, авторов научно-популярных книг и так далее. Есть премии одноразовые — для выполнения каких-то конкретных задач организаторов. И если премии зажигают, это точно кому-нибудь нужно. Но даже при нынешнем многообразии есть место для новых премий — например, для переводчиков, для сценаристов, литературных продюсеров…

Принципиально важно сделать большую премию с целью поиска новой литературы для детей».

Георгий Урушадзе, генеральный директор национальной литературной премии «Большая книга»

РОССИЙСКИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРЕМИИ:

«БОЛЬШАЯ КНИГА» Вручается с 2006 года.

В совет попечителей входят Николай Скатов, Александр Авдеев, Олег Добродеев, Михаил Сеславинский, Сергей Степашин, Олег Сысуев, Виктор Федоров, Сергей Филатов, Михаил Швыдкой.

Идея. «Объединить общество вокруг книги».

Влияние. В настоящее время — самая влиятельная премия в области литературы с высокой репутацией.

Формат. Победители определяются литературной академией, в которую входят около ста экспертов — профессиональных литераторов, издателей, ученых, политических и общественных деятелей, предпринимателей, журналистов.

Победитель получает 3 миллиона рублей, лауреаты второй и третьей премии соответственно 1,5 миллиона и 1 миллион.

Лауреаты — Людмила Улицкая, Владимир Маканин. В прошлом году премию взял Леонид Юзефович /роман «Журавли и карлики»/.

«РУССКИЙ БУКЕР» Вручается с 1992 года.

Был создан по модели своего британского предшественника.

Идея. Награждение лучшего романа года.

Формат. Жюри состоит из пяти человек; четверо — литераторы, писатели или критики и один деятель искусства, обычно музыкант, актер, в этом году — режиссер Вадим Абдрашитов.

Размер премии в настоящее время — $20 тысяч. Каждый из финалистов получает $2 тысячи.

Лауреаты — Булат Окуджава, Людмила Улицкая, Василий Аксенов. Среди победителей последних лет — Михаил Елизаров, Александр Иличевский, Ольга Славникова. В прошлом году премию вручили Елене Чижовой /роман «Время женщин»/.

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР» Вручается с 2001 года.

Основатели — критик Виктор Топоров и издатель Константин Тублин.

Формат. Единственная премия с именным персонифицированным списком номинаторов, имеющих право на выдвижение. Новация этого года — несколько позиций отдано пользователям ЖЖ. Шорт-лист формирует большое жюри, «профессиональные читатели» — критики, филологи, писатели. Лауреата выбирает малое жюри, состоящее из «непрофессиональных, но просвещенных читателей» с медийными лицами — актеров, режиссеров, бизнесменов, спортсменов.

Победитель получает 225 тысяч рублей.

Лауреатами в разное время становились Леонид Юзефович, Александр Проханов, Виктор Пелевин, Михаил Шишкин, Илья Бояшов, Захар Прилепин. Лауреат 2009 года — Андрей Геласимов /роман «Степные боги»/.

«НОС» /«НОВАЯ СЛОВЕСНОСТЬ/СОЦИАЛЬНОСТЬ»/ Вручается с 2010 года.

Учредитель — Фонд Михаила Прохорова.

Идея. Премия, стартовавшая в год двухсотлетия со дня рождения Н.В. Гоголя, основана для «выявления и поддержки новых трендов в современной художественной словесности».

Формат. Жюри состоит из пяти человек. Главная особенность — открытость процесса принятия решений. Непременное условие работы жюри — необходимость публично аргументировать выбор финалистов.

Размер главного приза — 700 тысяч рублей, финалисты получают по 40 тысяч рублей. 200 тысяч рублей — приз зрительских симпатий по результатам интернет-голосования.

Первым лауреатом стала Лена Элтанг /роман «Каменные клены»/. Победитель зрительского голосования — Владимир Сорокин /роман «Сахарный Кремль»/.

Премия не корона, а переходящий кубок

Профильное мнение

«Когда в 2001 году я получил премию «Национальный бестселлер» за роман «Князь ветра», это действительно изменило мою жизнь — в 53 года ко мне пришла известность со всеми вытекающими отсюда последствиями. Главным из них было то, что у меня появилась возможность не работать в школе на полторы ставки. Нынешняя «Большая книга» мою жизнь мало изменила. Я прекрасно понимаю, что литературные премии сродни праздникам календарного цикла. Все даруемые ими блага, исключая денежный приз, имеют сезонный характер. Премия не корона, а переходящий кубок, который через год достанется другому. Приятно, разумеется, но у меня достаточно развито чувство юмора, чтобы не относиться к этому факту чересчур серьезно». Леонид Юзефович, писатель

Клариса Пульсон

Журнал «Профиль» №12 /663/ от 5 апреля 2010 года